Должно быть, в прошлом столетии здесь скрывался какой-нибудь священник, тихонько пережидая, пока армия Кромвеля покинет эти места. А может, разбойники хранили здесь награбленное, ожидая благоприятного момента, чтобы продать товар. Кто бы ни пользовался этой комнаткой в прошлом, сейчас она подходила Дрейку как нельзя кстати.

– Каминная труба идет наверх и сливается там с общим дымоходом, так что ты можешь смело разжигать здесь огонь. – Эйлин посмотрела на мокрую одежду Дрейка. – Снимай с себя все это, а я постараюсь найти тебе сухое белье.

Эйлин поспешила к двери, стараясь не смотреть маркизу в лицо. Те боль и горечь, которые она увидела в его глазах там, на улице, острыми иглами вонзались в ее сердце. Дрейк, которого она знала, был властелином мира, веселым и самодостаточным человеком. Этому новому Дрейку она была нужна больше, чем прежнему, и это заставляло Эйлин смотреть на, казалось бы, привычные вещи по-новому.

Прислонившись к стене, Дрейк смотрел, как маленькая фигурка исчезает в темноте коридора. Девушка забрала факел с собой, но перед уходом зажгла крошечный светильник на стене комнаты. Дрейк в буквальном смысле едва держался на ногах. Он покачнулся и чуть не упал, но стиснул зубы и заставил себя стоять прямо.

Последовав совету Эйлин, маркиз стянул с себя мокрую одежду. Рубашка присохла к ране, и Дрейку пришлось отдирать ее силой. Взяв с койки простыню и покрывало, он завернулся в них, чтобы хоть немного согреться, и присел на корточки возле камина, намереваясь развести огонь.

Когда вернулась Эйлин, Дрейк уже разжег камин и развесил свои мокрые вещи на табурет и стол. Воздух в комнате нагрелся, и испарения от влажной ткани наполнили крошечную комнатку.

– Я послала Куигли на пристань, чтобы он подготовил лодку. У тебя есть немного времени, чтобы поесть и отдохнуть.

Эйлин достала из принесенной с собой корзинки небольшую бутылочку рома, чему Дрейк был несказанно рад. Он сделал пару больших глотков и тут же почувствовал, как приятное тепло от жгучей жидкости разливается по всему телу.

– Я чувствую запах курицы. Неужели ты…

Эйлин вытащила из корзинки жареного каплуна, и Дрейк радостно улыбнулся:

– Я всегда знал, что ты волшебная фея. Даже не буду спрашивать, как тебе удалось все это раздобыть!

– Яблоки еще не созрели, и я решила найти что-нибудь другое, чтобы отвлечь тебя.

Обойдя стол, Дрейк нежно коснулся еще влажного темно-рыжего завитка, свисающего девушке на щеку. Серебряная гладь ее ясных глаз хорошо скрывала мысли Эйлин, но сейчас Дрейк и не был готов пробиваться сквозь их стеклянную прохладу. Нужно держаться от нее на расстоянии, но пальцы Дрейка отказывались повиноваться: они помимо его воли тянулись к бархатистой коже Эйлин.

– Ты всегда знаешь, что сделать, принцесса. Я не хочу отплатить тебе тем, что навлеку неприятности на твою голову. Как только вернется Куигли, я уеду. Но не забуду твоей доброты.

Эйлин с минуту смотрела в темно-синюю глубину его глаз, затем пожала плечами и отрывисто сказала:

– Сядь, я хочу перевязать твою рану.

Дрейк тут же повиновался. Рана была неглубокой, но сильно кровоточила. И то, что Дрейк постоянно напрягал руку, только усиливало кровотечение. Эйлин аккуратно очистила рану и перевязала ее.

Дрейк взял старую рубашку сэра Джона, которую Эйлин принесла для него, и начал с трудом одной рукой натягивать ее через голову. Но на помощь ему тут же пришли две маленькие ручки.

«Как странно, – подумалось Дрейку. – Меня, взрослого мужчину, и вдруг одевает женщина!»

Когда его лицо показалась из горловины, Дрейк весело подмигнул Эйлин.

– Вы несносный человек, лорд Шерборн, – ласково журила его Эйлин. – За то, как вы поступили с Дианой, вас следовало бы прилюдно выпороть. Но я дам вам время придумать себе достойное оправдание, пока буду пить чай с тетей Эммой.

Дрейк успел поймать Эйлин за руку до того, как она скрылась в коридоре. Развернув ее лицом к себе, он спросил:

– А что случилось с Дианой?

Эйлин укоризненно посмотрела на маркиза:

– А что, по-твоему, должно было с ней случиться, когда ты на несколько недель пропал и от тебя ни слуху ни духу? У нее истерика.

– Я писал каждый раз, как выдавался случай. Я оставил ей записку… – Дрейк вдруг побледнел от страшной догадки. – Эдмунд!

– Да, Эдмунд. Я предупреждала тебя: не следует доверять этому человеку. Мой отец погиб из-за своей доверчивости. Но главное, что ты все еще жив, хотя я и не представляю, каким образом тебе удалось спастись. Поешь и отдохни. Какое-то время я не смогу к тебе прийти.

Эйлин ушла, а Дрейк подошел к столу и устало опустился на табурет. Возможно, когда он поест и хоть немного поспит, все произошедшее приобретет хоть какой-нибудь смысл. Но ощущение пустоты внутри, которое и привело его сюда, с течением времени становилось только сильнее.

Когда Эйлин вернулась в каморку поздно вечером, она обнаружила, что Дрейк спит, примостившись на узенькой койке. От горящего камина в комнате стало жарко, и юноша снял старую рубашку. Эйлин посмотрела на его широкие мускулистые плечи и еле прикрытые покрывалом бедра. На какое-то мгновение она замерла, решая про себя, стоит ли входить, но все же вошла и тихонько затворила за собой дверь. На улице бушевала гроза: гремел гром и сверкали молнии. Но отсюда, из глубокого подземелья, ничего не было слышно.

Когда девушка попыталась собрать остатки ужина, Дрейк тут же проснулся. Он сладко потянулся и сел. Затем, обернув покрывало вокруг бедер, встал с кровати.

Эйлин продолжала вытирать со стола, не обращая внимания на неуверенно стоящего позади нее высокого мужчину. Когда же он положил ладонь ей на плечо, она резко обернулась, и их взгляды встретились. Дрейк смотрел на нее так, что Эйлин не смогла бы ему отказать, даже если бы он попросил ее достать луну с небес.

Дрейк обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Так они и простояли какое-то время. От волос Эйлин приятно пахло чем-то сладким, и этот аромат опьянил Дрейка. В его объятиях она казалась такой маленькой, что Дрейку вдруг подумалось: стоит ему разжать руки, и Эйлин исчезнет. Нет, больше он не позволит ей покинуть его.