Это был почти старик — сивый, в распахнутой драной шинели. Рукой он старательно полировал свой член, достигший, к огорчению Марты, того состояния, в которое она весь прошлый вечер пыталась привести детородный орган своего жениха, — состояния эрекции…

Эксгибиционист закатил глаза в предвкушении надвигающейся разрядки, но тут его покрасневшие веки дрогнули и остекленелый взгляд непроизвольно остановился на Марте. В следующую секунду Марта стала вынужденной свидетельницей семяизвержения, сопровождавшегося нечеловеческими стонами.

Тем временем подруги, снявшие трубку переговорного устройства, никак не могли понять, что за шум доносится из вестибюля. Им было невдомек, что это отчаянные вопли Марты, смешавшиеся с мычанием эксгибициониста.

Марта прибывает и делает суровое предупреждение, которое сама же потом и игнорирует.

Подруги часто задавались вопросом: почему Марта оказывает на них такое убийственное воздействие? Почему из-за нее они всегда чувствуют себя приниженными? И почему, несмотря на весь тот ужас, который она им внушает, они так и не могут с ней порвать? Женщины как раз обсуждали этот вопрос, когда Джесси услышала звонок домофона и странные звуки, доносящиеся из вестибюля.

— Скорее откройте, — послышался крик Марты. — У меня неприятности.

«А вот и Марта», — обреченно подумала Джесси, нажимая на кнопку. Проклятие — еще только 19 07. Марта явно пересечется с Клер, которая должна вот-вот появиться.

Прислушиваясь к скрежету лифтового кабеля и покорно ожидая появления Марты, женщины пытались предсказать развитие ситуации.

— Сперва она накинется на меня, — сказала Нина.

— Нет, она скажет, что я еще больше похудела, — возразила Лисбет.

— Думаю, станет убеждать меня продать квартиру, — предположила Джесси. — А потом начнет пихать нам свои жуткие подарки.

Джесси слишком хорошо знала Марту и ее подарки. Когда Джесси въехала сюда, Марта надарила ей мрачных статей на тему: «Женщины с неустойчивым финансовым положением». Марту, понятное дело, раздражало, что Джесси действовала самостоятельно, не заручившись ее поддержкой, да к тому же купила жилье в малопрестижном районе, не входившем в «сферу ее влияния».

В свою очередь Джесси винила Марту в том, что та прямо-таки заразила ее страхом перед венерическими болезнями. В последние годы (почему-то как раз после помолвки) Марта просто помешалась на этой теме. Всем подругам она рассылала выдержки из статей, оповещавших о новых напастях: «Каждый четвертый болен герпесом!», «Знаете ли вы, что нашему полушарию грозит эпидемия хламидиоза?».

Марта предупреждала подруг о вспышках новой, устойчивой к антибиотикам разновидности сифилиса и призывала всех проверяться на гепатит, передающийся половым путем. По утверждению Марты, не получи она лицензию риэлтера, она бы непременно стала врачом — само собой, венерологом. Она вечно выпаливала названия болезней, словно целясь в подруг ракетой с разделяющимися боеголовками. «Девочки, — Марта часто обращалась к ним именно так, — держите ухо востро — СПИД не спит!» Она засыпала их бюллетенями и оставляла им сообщения на автоответчике, уведомляя о времени показа телепередач, посвященных сексуальным проблемам.

— Что делает Марту особенно невыносимой, так это ее информированность, — заметила Нина.

Тут грузовой лифт раскрыл пасть, и женщины тоже разинули рты, но уже от удивления, обнаружив внутри следующую немую сцену: одинокая фигурка Марты в окружении бесчисленных сумок и гигантских коробок с ручками. Окутанная тончайшей шалью-накидкой, Марта была тщательно причесана и накрашена. Что и говорить, выглядела она очень мило и эффектно, но почему-то стояла на одной ноге, как цапля, и глаза ее били тревогу.

Она заскочила в квартиру на одной ноге, продолжая держать другую на весу.

— Какой-то алкаш описал мою туфлю, — объявила Марта. — Прямо там, в подъезде. — И тут же перешла на приказной тон: — Дайте мне бумажное полотенце, да побыстрее. Фу, вот гадость… Кто-нибудь знает, медные пряжки могут потускнеть от мочи? Несите сюда подарки… пожалуйста. — Быстро оглядев подруг, Марта выдала общий комплимент: — Девочки, а вы неплохо выглядите. Все вы кажетесь моложе своих лет. Мы славно повеселимся, правда?

«Вот ужас-то», — подумала Джесси, переводя взгляд с горы подарков на подпрыгивающую Марту и обратно.

— Боже мой, сколько ты всего накупила, — с едва заметным раздражением в голосе сказала она, протягивая Марте бумажный рулон.

И действительно, на этот раз Марта превзошла саму себя: гигантские пакеты, две огромные коробки, подарки помельче, буквально выпадающие из битком набитых и уже рвущихся сумок.

— Должна вам сказать, вы могли бы не беспокоиться насчет подарков, — произнесла Марта, широкой улыбкой демонстрируя, сколько dollaros инвестировано в ее зубы. — Я купила все, что нужно.

Джесси, Нина и Лисбет посмотрели на нее в ошеломлении.

— А что такого? — спросила она, ошибочно истолковав их реакцию. — У меня есть деньги, вот я их и трачу. Я же не скупердяйка какая-нибудь.

Не обращая внимания на безмолвно застывших подруг, Марта тщательно вытерла туфлю от «Прада» бумажным полотенцем. Затем, открыв сумочку от «Кейт Спейд», она достала крошечный пульверизатор с дезинфицирующим раствором и щедро обрызгала туфлю. Джесси и раньше видела это средство индивидуальной защиты: она знала, что Марта обрызгает им и ее телефон, и любые поверхности в ванной или на кухне, к которым прикоснется. Она вечно боролась с микробами.

— А ты уверена, что это моча? — серьезным, даже глубокомысленным тоном спросила Лисбет. — Несколько минут назад я видела там какого-то типа, но он не писал…

— Наверное, это старина Говард, — произнесла Джесси и тут же спохватилась: подруги могли подумать, что она водит с ним знакомство. Значит, старый паскудник снова забрался к ним в подъезд. Господи, ну почему именно сегодня?

— Старина Говард? Так ты его знаешь? — возмутилась Марта.

Затем последовало замечание, которое Джесси терпеливо выслушала, как выслушивала бесконечные Мартины донесения с торгового фронта:

— Не покупай ты эти дешевые полотенца на распродажах, они плохо впитывают влагу. Купи лучше «Баунти». Впрочем, я сама тебе пришлю — здесь достаточно места для больших упаковок по двадцать восемь рулонов. Только не говори «нет»: поверь, это мне только в радость.

Джесси стояла, как оглушенная, не в силах пошевелиться — так действовала на нее Марта. И как ей только могло прийти в голову, что эту женщину можно выносить хотя бы в течение нескольких минут? Она же просто мифическое существо, как Беовульф.

Фразой «Это мне только в радость» Марта вот уже почти двадцать лет предваряла все свои жесты щедрости, нанося бесчисленные удары по самолюбию подруг. «Вероятно, она считает, что эта фраза развязывает ей руки для каких угодно действий», — подумала Джесси.

— Старина Говард, — повторила Марта. — Ты его знаешь? Я-то решила, что это какой-то мерзкий старый бомж, зашедший в теплый подъезд справить нужду.

— Я думаю, он мастурбировал и кончил как раз тебе на ногу, — тихо, но отчетливо произнесла Лисбет.

— Бр-р, надеюсь, ты ошибаешься, — пробормотала Марта. — Когда я вошла в вестибюль, он стоял ко мне спиной, держа… эту свою штуку, а потом повернулся и попал прямо в меня.

— Ну, иногда он и писает тоже, — промолвила Джесси. — В сущности, он постоянно справляет здесь нужду. Но ни у кого из жильцов это не встречает серьезных возражений: напротив, нам кажется, что он отпугивает грабителей и хулиганов.

Джесси понимала, что дразнит Марту, но ничего не могла с собой поделать: она испытывала такой же азарт, какой, вероятно, испытывает охотник во время травли медведей. Лисбет и Нина расхохотались.

Если с появлением Нины и Лисбет атмосфера в комнате потеплела, наполнившись взаимной преданностью и сердечностью, то с приходом Марты общий настрой стал напряженнее. Поведение Марты заставило других женщин сплотиться, и теперь они сгрудились возле бара в скрытом противоборстве с ней. Услышав смех подруг, Марта вздрогнула, и ее внутренний голос сказал: «Что за черт? Может, они смотрят на меня косо из зависти к моим успехам?..»