- Скажи ему, что сегодня я вне зоны доступа.

- Хорошо, - я даже спиной чувствовала на себе испепеляющий взгляд.

Громко хлопнула дверь, я аж вздрогнула.

- Кажется, я разозлила вашу поклонницу.

- Я вам прощаю, - улыбнулся Воронов.

Теперь он просто обнимал меня, и мне было так уютно, так правильно в его объятиях, что я просто улыбнулась ему в ответ.

- Собственно, я хотел попросить вас сходить со мной на выставку одного молодого художника. Думаю, вы, как человек, имеющий художественное образование, сможете мне помочь, определив, стоит ли за него браться.

- А? - я сначала не поняла, о чем он, а потом до дошло, и я поспешила слезть с его коленей. - Да, конечно, Александр Сергеевич, я могу помочь вам.

- Отлично.

Меня немного  оглушила его внезапная смена с неофициального тона на  строгий рабочий, но я все же послушно вышла  в приемную, когда  он придержал дверь.

- Инна, подготовь, пожалуйста, бумаги для Арбенина, - бросил Воронов на ходу.

- Да, конечно, вас когда ждать? - прощебетала секретарша, заглядывая как преданная собачка в глаза мужчины.

- Часа через два. Екатерина, пойдемте.

Я отчетливо услышала скрип зубов. Поосторожней ей надо быть, а то стоматологи нынче дорогие.

Помимо того, что шеф возглавлял огромную рекламную компанию, у него также были части акций крупных банков, много  мелких проектов и вот - продвижение талантливых людей. Зачастую бывало так, что он находил  никому не известного  художника, музыканта, и если он ему нравился или впечатлял, брал под свое крыло, обеспечивая оглушительную рекламу.

Выставка оказалась достаточно  интересной, было много работ, далеких от такого популярного сейчас "рисую три  черточки, продаю за два миллиона". Хотя в  то же время  они не сильно цепляли. Меня всегда привлекали работы с сюжетом, либо с какой-то невероятной атмосферой, когда на мгновение проникаешься тем миром, что по другую сторону  полотна. Людей тоже было мало, кто-то заходил из любопытства, кто-то по случайности из соседних залов, где выставлялся кто-то знаменитый.

Правда, я больше была занята  идущим рядом со мной мужчиной, чем картинами на стенах. Исподтишка смотрела, как меняется его мимика, как ненароком поправляет манжет рубашки, как чуть-чуть прикусывает нижнюю губу, рассматривая очередную работу. В моей голове разворачивалась своя собственная выставка, где  центральной фигурой был он. Наброски по отдельности его глаз, профиля, кисти руки с выпирающими венами. Вот он вполоборота насмешливо смотрит смотрит на зрителя, вот  сидит, расслаблено прислонившись к стене в расстегнутой рубашке, откинув голову  назадд - невероятно сексуально.

- ... Екатерина Игоревна? - его голос вывел меня из витания в облаках.

Я сглотнула, смотря на него.  Стало  как-то жарковато.

- Да?

- Как вам?

Что? Вы? Просто замечательно, я поражена.

- Выставка? Вполне себе на уровне. Но я как-то не увидела ничего  цепляющего. Хотя, пара-тройка работ выделяются на общем фоне. Возможно, просто человек пытается следовать тенденциям. Надо посмотреть на его стиль побольше.

- Согласен с вами, - он кивнул, и мы двинулись на поиски автора картин.

К счастью, сегодня он был на месте.  Пока Ворон с ним разговаривал, пока они договаривались о встрече, что-то обсуждали, меня опять унесло к произошедшему в кабинете. Что это  вообще было? Интерес? Насмешка? Скука? И где была моя голова, когда я позволила ему  все это творить?

- Спуститесь к нам, на  землю грешную, - легонько  потряс  меня за плечо шеф.

- Ох, извините, - я покраснела до кончиков ушей, кажется.

Он меня с собой взял, чтобы я ему помогла, а я тут отрубаюсь при каждом удобном  и неудобном случае.

- Хотели бы тоже  когда-нибудь провести собственную выставку?

Мы потихоньку двигались  к выходу.

- Какой художник об  этом не мечтает, - я вздохнула, - но эта мечта  почти недосягаема.

- Ну почему же, - возразил он, - у вас довольно хорошие данные, интересный стиль...

- Александр Сергеевич, - перебила его, - я почти все время  провожу на работе, в мастерской практически не бываю, мое портфолио - логотипы, сайты и заказы клиентов. Так что давайте не будем  о несбыточном.

Не знаю, что меня  так прорвало, но в некоторые моменты мне действительно  было очень обидно, что никак не могу  себя реализовать.

- Хорошо.

Он развернул меня к себе и осторожно убрал прядь выбившихся из прически волос. Я опять зависла, не понимая, к чему он ведет. Ласково скользнув по щеке, его пальцы приподняли мой подбородок, заставляя смотреть прямо ему в глаза.  "Поцеловать, он должен нас поцелова-а-ать," - пели нестройным хором разбушевавшиеся гормоны. Я была согласна на все сто процентов, потому что два раза меня уже обломали, и третий я не выдержу. Как будто подслушав мои мысли, мужчина наклонился и вовлек меня в неглубокий поцелуй. Я выдохнула ему в губы, вставая на цыпочки, чтобы быть ближе. Его руки на моей талии, прижимают к себе, напряжение нарастает, целует глубже, отвечаю, крепко держась за него, так как ноги дрожат  так, что кажется без поддержки упаду.

- Ух ты, - выдаю я, когда он отстраняется.

- Ух ты, - соглашается он, все еще  прижимая меня к себе.

Всю дорогу до офиса мы не разговаривали - Воронову кто-то написал, и он  сразу стал мрачнее тучи.  Быстро со мной распрощавшись и поблагодарив за помощь и компанию, он исчез за дверями лифта, а я медленно поднялась по лестнице, находясь  в самых противоречивых чувствах.

Несмотря на то, что рабочий день заканчивался только через сорок  минут, у компа сидел только Леша - девчонок унесло ветром, видимо.  Я задумчиво покрутилась на кресле и набрала  смс Стасу, что сегодня не смогу - появились дела. Он не ответил, наверное, обиделся. Все-таки надо собраться с силами и признаться ему, что у нас ничего  не выйдет. Хватит мучать и себя и его. Что делать со своими чувствами к Ворону я совершенно не знала.  С каждой нашей встречей я все больше и больше привязывалась к нему, он занимал  мои мысли почти все время.  И его внезапное сближение со мной, поцелуй - просто сбивали с толку. С одной стороны мне хотелось прыгать от радости, а потом растечься влюбленной лужицей, с другой  стороны: со сколькими девушками он также общался, впуская в свою жизнь буквально на пару месяцев, а потом просто  забывая? И невеста эта его - я доподлинно не знаю, вдруг, он что-то к ней испытывает, а я тут лезу. Интересно, они спят вместе? От этой мысли неприятно закололо в сердце. А если  все это фиктивно, то все равно она остается его невестой, а потом и женой.  И что делать  мне? Черт побери, Катя, ты не могла влюбиться в кого-нибудь нормального? Да-да, я влюбилась глубоко и надолго, глупо отрицать. Казалось бы, к двадцати семи годам уже надо было избавиться от излишней романтичности, но нет, мы замираем от каждого взгляда, ловим каждое  слово и вздрагиваем от каждого  прикосновения.  Спасибо, мозг, я знала, что ты у меня не очень силен в рациональных решениях.

Не успела я выйти из офиса, как позвонила  Яна и сухим голосом, явно сдерживая рыдания, сообщила, что мы с ней сегодня  едем в клуб.

- Ян, что случилось? - я не на шутку обеспокоилась.

- Потом расскажу, - всхлипнула подруга, - просто давай встретимся в половину десятого на Восстания, хорошо?

- Может, лучше приедешь  ко мне домой? Все расскажешь  в спокойной обстановке.

- Да не хочу я! - истерично воскликнула девушка. - В половину десятого, все.

Она бросила  трубку, я лишь вздохнула. Если Яне что-то в голову взбрело, то ее не отговоришь. Но что же у нее стряслось-то?

Дома поставила телефон на зарядку и решила хотя бы часик вздремнуть, потому что, чувствую, ночь будет  очень длинной. В результате благополучно проспала и собиралась впопыхах.

До метро от дома было семь минут быстрым шагом, бегом вообще пять. Уже сидя в вагоне, я взглянула на наручные часы - двадцать минут десятого. Вот черт, надо позвонить Яне, предупредить, что я опоздаю немного. Потянулась к карманам джинс, но нащупала лишь пустоту. В сумочке телефона тоже не было, и на миг меня накрыло волной ужаса, что я где-то его потеряла. А потом вспомнила, что поставила его на зарядку, да так и забыла. Вот же черт, Яне никак не позвонить, что опоздаю, домой возвращаться  тоже смысла нет, будет уже поздно, и подруга может  к тому времени  обидеться и уйти. Ладно, надеюсь минут десять она  меня все-таки подождет.