— Извините, — Гоша взял Арину за руку и отвел в сторону. — Слыхала? Оттуда не возвращаются.

— Я хочу в Светлый квартал.

Гоша вздохнул и принялся убеждать:

— Ну зачем тебе туда? Что там делать? Мы же не сможем вернуться.

— Пусть. Я хочу в Светлый квартал.

— О, господи! Да зачем тебе туда?

— Я хочу посмотреть на светлые желания.

— Ну хорошо. Ну посмотришь. Ну. А дальше что? Как ты вернешься домой?

— А как ты вернешься?

— Я? Ну, не знаю. Найду ту скамейку…

— И что?

— Не знаю, что.

— Вот видишь. Идем со мной.

— Нет. Я не пойду. Я не могу.

— Боишься?

— Называй это как хочешь! Я не хочу идти туда, откуда не возвращаются. И тебя не пущу. Арина. Ну, Арина, пойдем отсюда, а? Ну пожалуйста, ну прошу тебя. — Гоша осекся.

Арина смотрела на него стеклянными глазами, и Гоша понял, что любые уговоры бесполезны.

— Оставайся, — холодно сказала Арина. — А я пойду.

Она вырвала руку и пошла к милиционеру. Тот широко улыбнулся.

— Решились, значит? Хорошо. Это вы молодец. А молодой человек что же?

— А он остается.

— Вот как? Что же, и это хорошо. Прошу вас.

Милиционер подошел к воротам и с натугой отодвинул створку. Арина остановилась на пороге, бросила взгляд на Гошу, словно спрашивая — идешь или нет, и исчезла за створкой, а милиционер затворил ворота, подошел, отряхивая руки, и сказал:

— Эх, ты! Упустил такую девушку! — и осуждающе покачал головой.

Гоша не мог оторвать взгляда от ворот. Это что же — она ушла? И не вернется? А он остался здесь? Почему же он не пошел за ней? Как она будет там одна? На душе было мерзко. Он сделал что-то не то. Надо было пойти за ней. Но тогда он не смог бы вернуться! Ну и что? А как он отсюда-то вернется? Права была Арина. Права. А он дурак, полный дурак. Почему же он отпустил ее одну? Иди за ней!

— Послушайте, — обратился он к милиционеру, с удовольствием разглядывающему его. — Я тоже пойду туда.

— Хочешь догнать ее? Не получится.

— Почему?

— Не знаю, — милиционер понизил голос, оглянулся. — Про этот квартал рассказывают черт знает что. Жуть всякую. Врут, наверное. Только ты ее там уже не найдешь. Это точно.

— Почему?

— Почему, почему. Так говорят. Один из наших туда заглянул однажды, так потом целую неделю всякие страсти рассказывал. Врал, конечно. Но если хоть десятая часть — правда, то ты ее не найдешь. И пытаться не советую. Впрочем, — лицо милиционера поскучнело, — если хочешь все же попробовать — пожалуйста. Препятствовать не буду, не имею права.

Гоша стоял как истукан, с застывшим лицом, с потерянным взглядом и все смотрел на ворота.

— Иди домой, приятель, — сказал милиционер. — Иди. А про девушку забудь. Не для тебя она.

Гоша повернулся и механически побрел прочь, чувствуя на спине насмешливый взгляд. И тут картина перед глазами смазалась, поплыла, дома вокруг закружились, съежились и соткались в плотный узор. Гоша брел по бесконечному коридору, и вот. она, торцовая дверь, и он машинально навалился на нее, ожидая сопротивления, а дверь неожиданно легко поддалась, и он вылетел в пугающую черноту. Долго стоял, вытянув руки, пытаясь что-то нащупать, и нащупать ничего не мог. И тут раздался знакомый голос:

— Просыпайтесь, молодой человек. Ну, просыпайтесь.

И тьма сменилась ярким светом, и он зажмурился.

— Что, ярко очень? — спросил голос, — Галя, надо будет окно совсем затенить. Ну, черной бумагой обклеить, что ли. Клиентам по глазам бьет.

Гоша открыл глаза. Он лежал на кушетке в небольшой комнате, над ним склонился мужчина в белом халате. За маленьким столиком с компьютером сидела девушка тоже в белом халате и медицинской шапочке. Окно было завешено тяжелой портьерой. И Гоша все вспомнил. Он вспомнил, как он здесь оказался, и зачем он здесь, и кто эти люди. Он почувствовал, что краснеет.

— Ну-ну, — сказал мужчина. — Краснеть не надо, краснеть совсем незачем. Все в порядке, сеанс окончен. Как вы себя чувствуете? Хорошо? Ну и прекрасно. Я провожу вас. — Он предупредительно открыл дверь. — Прошу. Вам понравилось? Приходите еще. Только следующие сеансы по сто долларов. В рублевом эквиваленте, естественно. Что-то мне подсказывает, что мы с вами еще увидимся, молодой человек.

Гоша не слушал его, вышел в коридор, спустился по лестнице, прошел гигантский стеклянный вестибюль, отворил дверь. На улице было чудесно. Зеленели липы, солнышко пробивалось сквозь листву, чирикали воробьи, голуби ходили по асфальту, и та самая скамья стояла на своем месте. Гоша, глядя под ноги, подошел к скамье, взглянул на здание, где только что был. «Черт возьми, — подумал он. — А ведь этот тип прав. Займу, есть не буду, найду эти сто долларов и приду опять». И он пошел по аллее, заложив руки в карманы.

Гоша купил газету из-за броского заголовка: «Виртомания». Статья находилась на третьей странице, видимо, на передовицу ее не хватило и ее упрятали подальше, поместив заголовок вперед для привлечения покупателей. Гоша прошел по любимой липовой аллее, полюбовался зеленеющими деревьями и увидел, что его любимая скамья занята. Он поморщился недовольно — пришлось сесть на другую скамью. Отсюда здание института было видно еще лучше. Гоша покосился на него, пощупал в кармане согнутые пополам ассигнации. Сто долларов в рублевом эквиваленте — плата за второй сеанс. Деньги удалось достать не так быстро, как хотелось, прошло две недели, прежде чем набралась нужная сумма, а теперь, когда все было готово для второго сеанса, он почему-то медлил. Он не смог бы ответить — почему. Решимости, как всегда, не хватает, вот что.

А зачем ему понадобился второй сеанс, вот ведь вопрос. Что именно он собирается делать в Городе Желаний? Идти в Светлый квартал или искать Белку? А ведь он даже не спросил, как ее зовут. Не удосужился. Так она и осталась для него Белкой. Интересно, отчего у нее такое прозвище? Ладно. Белку надо будет обязательно найти, но сперва — Светлый квартал. Нехорошо он тогда поступил, допустил ошибку, оставил Арину один на один с неизвестностью. Испугался. Стыдно. Очень стыдно. И плевать, что это было не наяву, все равно стыдно. Однако если он сразу двинется в Светлый квартал, то не увидит Белку, ведь из Светлого квартала не возвращаются. Значит так — сперва он найдет Белку, а потом — в Светлый квартал. А что будет, когда он найдет Белку? Захочется ли ему идти тогда в Светлый квартал?

Он тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. На месте разберемся, решил он и развернул газету.

«Общественность обеспокоена появлением нового вида расстройства, которую по аналогии с наркоманией можно назвать виртоманией».

Гоша улыбнулся. Общественность всегда чем-нибудь обеспокоена. Собственно, общественности, конечно, на все наплевать, а обеспокоен автор статьи или тот, кто эту статью автору заказал. Надо же — расстройство.

«… Институт проводит опыты на людях…»

А на ком еще проводить подобные опыты — на лягушках, что ли?

«… Прикрываясь крылом медицины, коммерсанты от науки создали виртуальный город, в который под предлогом излечения комплекса неполноценности попадают реальные люди. Город, издевательски именуемый Городом Желаний, представляет собой мегаполис, населенный убийцами, проститутками, растлителями, садистами, сексуальными извращенцами, маньяками…»

Эк как завернул. Сразу видно, что сам в Городе не бывал, а пишет понаслышке.

«… Попадая в Город, люди окунаются в мрачный мир насилия и вседозволенности, становятся этакими суперменами, которым сам черт не брат, и начинают насаждать зло на зло…»

Придурок. Не бывал ты в Городе, и не знаешь ты ничего. Пишешь с чужих слов. Хотя… Доля правды в твоей писанине все же есть. Да нет, что уж там, большая доля… Только интерпретируешь ты в одну сторону, кривобоко. Там есть и хорошие люди. Вот желания у них бывают, как бы сказать… А что говорить? Человеческие ведь желания, вполне человеческие. Грязные, мелкие, эгоистические, но вполне объяснимые. Вот покопаться бы в твоих желаниях, вывернуть их наизнанку, еще не известно, что там можно увидеть.