Горка действительно походила на маленький город. Уже у самого подножия их посадили на джип и по дороге, напоминающей кавказский серпантин, повезли к крепости – месту, где, собственно, и жил царь и бог этих мест, в народе именуемый Китом. Шалаши, вагончики и прочий балаган редели с каждым метром высоты, приобретая все более цивилизованные черты, мало-помалу превращаясь в благородные постройки – с окнами, печными трубами и даже крашенными в развеселые тона крылечками. Неизвестные архитекторы постарались на совесть, заложив вполне приличные кварталы, застроив их одноэтажными и двухэтажными домишками. При этом, чем выше поднимались улицы, тем чаще встречались здания из чистого камня. Кульминацией, разумеется, была сама крепость, которую в разговорах почтительно называли дворцом. На деле крепость однако больше походила на капитальную городскую баню времен шестидесятых. Окружала резиденцию Кита довольно высокая стена, перед фасадом красовалась пара малокалиберных пушек. А в общем здесь наблюдались все атрибуты общепринятой роскоши – витые узорчатые решетки, гипсовые финтифлюшки на стенах, массивные карнизы и даже что-то вроде пилястров на всех четырех колоннах, подпирающих широкую треугольную крышу. Не устояло ретивое бандита и перед возможностью выстроить на самом краю здания башенку с металлическим флюгером на шпиле. Что-то подобное, он, должно быть, видел на старых глянцевых открытках, а, может, ожило воспоминание детства. Впрочем, Вадим не знал Кита и каких-либо достоверные суждения делать пока не спешил.

– Стой здесь и не пытайся шутить, – предупредил бородач и для надежности в сто сорок первый раз ткнул Вадима стволом в ноющую спину.

– Слушай, если тебе так дорог твой ржавый парабеллум, пойди и попроси еще один у этого увальня. – Вадим кивнул на телохранителя Кита. – Он не обеднеет, а ты, глядишь, добрым станешь, улыбчивым…

– Ну, падла! Ну, смотри!..

Метнув на Дымова испепеляющий взгляд, Енот робким шагом двинулся вдоль стены в направлении странной парочки. И тотчас детина развернулся стремительным циркулем, неуловимо быстро выхватил один из своих многочисленных пистолетов. Бородач торопливо замахал руками. О чем-то они там пошептались, и детина, оглянувшись на Кита, кивнул. Енот поспешил обратно.

– Как новое цинковое ведро светишься, – сообщил ему Вадим. – Никак орденишко посулили? Или парабеллум обещали найти?

– Иди, иди!.. – уже в открытую бородач толкнул Вадима в направлении Кита. Нагнав, толкнул еще раз – сильнее прежнего, так, что не устояв на ногах, Вадим растянулся на камнях.

– Подними его, Аристарх.

Аристарх – тот самый детина, охраняющий первого человека Горки, уцепил Вадима за ворот, одним рывком поставил на ноги.

– И развяжи ему руки.

Детина и это указание выполнил без звука.

– Спасибо, – Вадим принялся растирать опухшие кисти.

– Что, больно? – голубые немигающие глаза хозяина Горки участливо уставились на Дымова. Вадим с ответным интересом взглянул на человека, о котором столько слышал. Легкое разочарование шевельнулось в душе. Ничего особенного в первом авторитете уголовного сброда Вадим не разглядел. Человек, как человек, – средней комплекции, небольшого росточка, с жиденькой шевелюрой. Глаза, правда, интересные, с живой искрой, а более ничего.

– Терпимо, – Вадим бросил взгляд на стоявшего рядом бородача. – Да нет, правда! Я его понимаю. Хотел выразить преданность, да немного перестарался. С плебеями это бывает.

– Вот как? – голубые глаза, все так же не мигая, перебежали с него на Енота. Киту не надо было ничего объяснять, ситуация была банальнейшей. И Вадим не очень даже удивился тому, что произошло в следующую секунду. В воздухе свистнула мухобойка, бородач, ойкнув, схватился за щеку.

– Убери его, Аристарх.

Детина сгреб Енота за шиворот и, проволочив несколько шагов по земле, швырнул к калитке. Там бородача подхватили выскочившие охранники, по эстафете переправили дальше.

– Вот и все, мы в расчете. – Кит с нарочитой мягкостью улыбнулся. – Он выразил мне свою преданность, я выразил свою признательность.

– Это у вас называется признательностью?

– А как же! Я мог его расстрелять, отдать своим собачкам, повесить в конце концов, но я его отпустил. Пусть служит дальше, чего там…

Голос у Кита был мягким, каким-то обвалакивающим. Точно мурлычащий кот ходил кругами возле собеседника. «Бархатный человечек, – определил про себя Вадим. – Но кусает насмерть.»

– Ну-с? С чем пожаловали в наши угодья? – Кит все еще улыбался, напоминая змею готовую в любой момент ужалить.

– С разговором, Кит. С большим разговором. В городе, если вы в курсе, произошли некоторые перемены, сменилась власть.

– Уже не впервые, если мне не изменяет память.

– Верно, но новая власть, смею надеяться, отличается от старой. В настоящее же время я являюсь ее, так сказать, полномочным представителем.

– Вот как? Новая власть желает дружить с Горкой?

– В определенном смысле – да.

– Зачем же тогда стрелять, давить моих людей танками?

– Обычная неувязка, – Вадим тоже заставил себя улыбнуться. – Иначе до вас не дозваться. Кстати, какие еще танки? Я приехал сюда на одном-единственном броневике. Нас было трое, один погиб, второго ищет Лили. Надеюсь, что не найдет.

– Складно, – Кит кивнул. – И все же приехали вы сюда не втроем. На западных подступах моих ребят атаковали два танка и примерно с полсотни хорошо вооруженных людей. Заварушка получилась крепкой. Так что… – Кит развел руками. – Либо вы совершали отвлекающий маневр, либо я ошибся, и те два взвода автоматчиков тоже рвались сюда с дипломатической миссией.

Дымов озадаченно молчал.

– Ну? Что же мне думать, дорогой мой?

«Поль! – сообразил Вадим. – Разумеется, этот троглодит не усидел на месте. Услышал стрельбу и рванул на помощь. Ох, уж эта преданность дуралеев!..»

Постаравшись не выказать смущения, Вадим произнес:

– Увы, значит, накладка оказалась более досадной, чем я предполагал. Полагаю, что вся эта заварушка – всего лишь продолжение первой неувязки. Мы ехали с белым флагом, нас обстреляли. Наши друзья, услышав шум, по собственной инициативе ринулись на выручку. Думаю, это единственное объяснение всему случившемуся.

– Так, так… – склонив голову набок, Кит на мгновение задумался. – Что ж, объяснение принимается. – Кивнув Аристарху, он все тем же мягким тоном попросил:

– Оставь нас одних, Аристархушка. Можно, можно!.. И скажи Лоту, чтобы приготовил наверху легкий обед. На пару персон.

В каком-то смысле надежды Вадима оправдались. Перед ним действительно оказался философ – философ жесткий, циничный, со своим собственным видением мира. Пробеседовав два часа, они в самом деле нашли общий язык. На одной из минут разговора со стороны распахнутых окон донеслись рассыпчатые очереди. Прервавшись на полуслове, Вадим обеспокоенно встрепенулся. А чуть позже до них долетело буханье гранатных разрывов.

– Идет охота на волков, так, кажется? – Кит улыбнулся.

– Это мой товарищ! – сбивчиво заговорил Вадим. – Должно быть, ваши люди загнали его в ловушку. Попросите их остановиться. Пока не поздно…

– Я понял, – Кит щелкнул пальцами, и, вынырнув из-за портьеры, безмолвный Аристарх поднес ему портативную рацию. – Не волнуйся, его оставят в покое.

Вадим наблюдал, как сухо и четко отдает распоряжения хозяин лесной братии. Никто не пытался перечить Киту, – любым диалогам в этих местах предпочитался хозяйский монолог. Дела с дисциплиной обстояли на Горке на диво благополучно.

– Надо признать, ваши люди отменно вышколены, – заметил Вадим, когда Кит вернул рацию Аристарху.

– Именно по этой причине они и являются моими людьми, – загадочно произнес Кит. – Всех прочих мы отсеиваем. Не так уж это и сложно. Главное – не давать подчиненным задирать нос. Пусть знают свое место. Хуже нет ничего, чем обманываться на свой счет. Из грязи да в князи – такого не бывает. То есть, я подразумеваю истинность перемены. Чтобы грязь превратить в золото – ой, сколько нужно времени, сил и терпения! Сужу по себе. Всю жизнь я отмываюсь и соскребаю с себя грязь. Увы, успехи незначительны. Что же касается слуг, то их надо держать на дистанции и вовремя щелкать по носу.