– Советник Рувин, – пояснил Альс.

– Твой знакомец? Хороший мужик, справедливый. Прислал для Сийгина лучшего целителя – культю как должно обработать. Тебя тоже лекари пользовали по высшему разряду.

– Я чувствую.

Ириен поднес к глазам и внимательно рассмотрел руки, принюхиваясь к мази. Травы подбирались с учетом расы пациента, и концентрация целебных компонентов не превышала допустимой дозы. Лекарей ритагонского герцога можно было узнать даже по таким тонкостям, как непременное исключение из состава снадобья пчелиного прополиса. Который всегда содержался в мазях, предназначенных людям.

– В чем нас обвиняют? – поинтересовался эльф.

– А хрен его знает! – пожал плечами оньгъе. – Но виселицей пока не грозили.

– Уже кое-что, – через силу улыбнулся Ириен.

– Только боюсь, что на нас спишут и демона, и разрушения – словом, всех собак повесят.

– Поглядим, – уклончиво молвил Альс.

– Сволочи! – Пард, конечно, имел в виду Оллаверн. – Интересно, сколько они уже Яримраэна в плену держат? Как мы теперь его будем вызволять?

В милосердие владыки Фэйра Ириен не верил, так же как и не рассчитывал на отцовскую слепую любовь Иланда. Не имеет права владыка поступать как отец, даже в отношении родного сына. Скорее всего, гнев его вызовет то неуважение, которое Оллаверн проявил к королевской крови Пламенного Дома. И сомнительно, чтобы Ар’ара не пошел навстречу Фэйру, невзирая на подлые штучки Арьятири. Ириен отгородился от боли своего истерзанного тела, мысль его неустанно трудилась, тасуя туда-сюда различные варианты будущего. Некогда страдать, да и незачем. Боль – всего лишь боль, и мужчине пристало терпеть ее столько, сколько потребуется. Разве нет? Сийгин, тот даже во сне не издал ни стона.

– Пард?.. – вдруг вспомнил Ириен.

– Чего тебе? Воды дать?

– Нет. Что стало с Вир’емаром? Магистры его тоже откупили?

Оньгъе сдавленно фыркнул:

– Ага. Сделают из его задницы чучело.

– Что так?

– Так голову демон до самой жопы сжевал!.. Эй! Ты осторожнее!.. Психованный ты, Альс!

Смеяться, особенно ржать, когда у тебя сломаны почти все ребра, не просто больно, а очень, очень больно. Ириен корчился, но остановиться не мог.

А утром случилось самое удивительное и невероятное, о чем ни Пард, ни Ириен не загадывали вовсе. В тесную камеру с густо зарешеченными окнами с первыми лучами солнца ворвался Драйк Дэнис.

– Вы свободны! – торжественно объявил он с порога, сияя лучезарной улыбкой совершенно счастливого человека.

– В каком смысле? – не поверил Пард. – А Кенард? А рыжий?

– Все! Его светлость подписали нужные бумаги и с вас, господа, сняты все обвинения! Сделать это было гораздо сложнее, чем в Орфиранге, все-таки провинция она и есть провинция, но я уж постарался, – радовался сын Далмэди как ребенок, получивший заветный подарок к Арамидилю.

– А в чем же нас обвиняли? – полюбопытствовал Альс, пытаясь приподняться со своего ложа.

– В демонопоклонничестве, разорении домовладения, бунте и неповиновении властям.

– И все?! – притворно изумился оньгъе. – Да, ты и в самом деле силен, парень! За такие художества полагается посажение на кол. А ты, выходит, наши задницы спас?

– Получается, – зарделся Драйк.

– Низкий тебе поклон, – прошипел из своего угла известково-бледный орк.

– Низкий поклон тебе и лорду Далмэди, – спокойно сказал Ириен. – Вернешься в Орфиранг – передашь от меня слова благодарности.

Ожидавший гораздо большего восторга и искреннего признания Драйк сначала обиделся, потом расстроился, но, немного поразмыслив, решил, что в полной мере оценить его подвиг эльфу мешают раны. Альс выглядел так, будто демон его тщательно прожевал да выплюнул. Про орка вообще разговор отдельный. Все знают, орки – твари неблагодарные и не умеющие ценить проявленное к ним добро. Оньгъе же человек по природе своей грубый и неотесанный. Где ему знать о тонкостях, принятых в обществе?

– Вы можете идти прямо сейчас, – заверил он бывших узников.

И они поспешили воспользоваться случаем... можно так сказать. Альса-то все равно пришлось нести.

Разлеживаться, дожидаясь, пока его ребра зарастут сами собой, а ожоги затянутся, Ириен не стал. Даже лишнее шестидневье казалось эльфу слишком большим сроком. Буквально изнасиловав собственное тело, он принудил его восстанавливаться втрое быстрее, чем задумано эльфьей природой. Результат вышел чудовищный, и Альс походил на восставшего из гроба мертвеца. Там, где не хватало своих сил и знаний, приходилось платить золотом. Качественные исцеляющие чары для себя, Парда и Сийгина обошлись недешево. Но руку орку не смог бы вернуть даже самый могущественный маг-лекарь.

– Не помощник я тебе более, Ирье, – спокойно сказал Сийгин, с честью и не ропща принимая свою судьбу.

– Моя вина.

– Не тебе решать, эльф, – жестко ответствовал орк. – И не мне. Ты бы сделал то же самое для меня. Я знаю.

Прав был орк-эш, прав и честен с собой и с Ириеном. Они все сделали даже больше, чем это было в силах лангеров. Никто не вправе требовать от друзей такой жертвы. И сколько бы ни петушился Пард, порываясь снова составить компанию другу, но и он понимал, что и сам загнется в дороге, и Альса свяжет по рукам своей немощью. Чары чарами, заклинания – дело хорошее, но для того чтобы колдовство превратилось в естество, потребно время, и время немалое. Познаватель плюет на законы, но на то он и Познаватель.

Сийгин нуждался в помощи, Парду требовалось отлежаться. Ириен оставил лангеров на Кена.

– Я верю, ты не подведешь, Кенард Эртэ, – сказал эльф. – Позаботься о моих друзьях.

– Все сделаю, – твердо обещал ветландец. – Не тревожься, мастер Альс.

Эльф обнял его за плечи. Не как мальчишку. Как мужчину. Своего. Равного.

Оставалось только правильно распорядиться нажитой в Ритагоне собственностью. Раз уж полюбился вечному бродяге-оньгъе славный город Ритагон, так пусть будет у него здесь свой дом, чтобы достойно встретить старость. К законнику стояла небольшая унылая очередь, но, увидев перекошенную, разукрашенную кровоподтеками и ожогами рожу эльфа, клиенты поспешили сделать вид, что собрались здесь без всякой цели. Не понадобилось ни просить, ни грозить. Чиновник и сам чуть не сбежал от посетителя в окошко, но был аккуратненько пойман Альсом за полу кафтана и возвращен на рабочее место. И пока законник старательно скрипел перышком по гербовой бумаге, от Ириена требовалось найти свидетеля, готового подписать дарственную. Как назло, найти желающего оказалось самым сложным. От эльфа шарахались, как от прокаженного, и он уже почти отчаялся найти отважного храбреца среди ритагонцев, когда Турайф – богиня встреч и разлук послала ему Ноэля Хиссанда.

Маг стоял в тени мугра, опершись плечом о ствол. Тень, отбрасываемая листвой на его лицо, легонько шевелилась. Ириен не знал, насколько сильно досталось чародею в сражении с демоном, но выглядел тот свежим и отдохнувшим, одет был в новенький, с иголочки, колет, а на поясе в отделанных серебром ножнах висел меч. К нему Ноэль подобрал пояс на заклепках. Красиво и практично. И демонстративно.

Ириен скользнул по фигуре волшебника равнодушным взглядом. Пусть стоит хоть до сошествия Антипода. Улица – место общественное, каждый волен стоять где пожелает.

– Я хочу с тобой поговорить.

Альс раздраженно дернул плечом.

– Это важно.

– Кому важно? – сварливо спросил Ириен.

– Тебе. Мне. Ей.

– Я занят...

Эльф отчаянно жаждал нахамить волшебнику, но вовремя сдержался. Его посетила причудливая мысль.

– Поговорить хочешь? – прищурился он. – Изволь. Но сначала ты засвидетельствуешь дарственную. Раз ты тут – будешь свидетелем.

Законник, завидев эльфа в компании с чародеем, едва не помер от удара.

– П-п-прошу, г-г-господа! Из-з-з-звольте ознакомиться с составленным документом.

Бегло пробежав по каллиграфическому тексту глазами, Ириен кивнул и передал свиток Ноэлю.