Когда появился шеф-повар Шу Фу Лу Пи Плю, чтобы осведомиться, не угодно ли еще чего-нибудь дорогим гостям, император пригласил его к столу, чтобы и он послушал истории, которые рассказывали дети. Господин Шу Фу Лу Пи Плю как раз уже освободился от дел и с удовольствием присел.

Когда рассказы смолкли, Лукас, как всегда, предложил:

— А давайте-ка все ляжем и поспим! Мы же целую ночь не спали.

Дети давно украдкой позевывали, а самый маленький уже уснул прямо на своем стуле. Так что все приняли предложение.

— Но сперва один вопрос, друзья мои! — сказал император.

— Не угодно ли вам будет погостить у меня недели две, чтобы как следует отдохнуть? Сердечно буду рад.

— Ах, прошу вас, если можно, — ответил маленький индеец, — я хотел бы сразу домой. Чем скорее, тем лучше.

— Я тоже! И я! — закричали остальные дети.

— Хорошо, — сказал император с пониманием. — Я бы с удовольствием подержал вас у себя в гостях. Но я вижу, что вы хотите домой. Мой главбонза Пинг-Понг распорядится, чтобы тотчас снарядили корабль.

— Спасибо! — с облегчением сказал маленький индеец.

Для каждого между тем была приготовлена отдельная комната с мягкой постелью. Можно представить, с каким наслаждением дети утонули в подушках после своих каменных кроватей.

А оба друга получили одну комнату на двоих. В этой комнате была двухъярусная койка. Джим стянул ботинки и взобрался по лесенке на верхний ярус. Едва коснувшись подушки, он уже спал.

А Лукас сидел, задумчиво подперев рукой подбородок. В голове у него роились вопросы, один труднее другого.

Итак, маленькая принцесса наконец счастлива.

Другие дети тоже скоро окажутся дома. Но как быть с Джимом? Не могут же они просто так вернуться к себе в Ласканию и все. Во-первых, король Альфонс наверняка очень сердит на них за то, что они тогда, ничего не сказав, уехали с острова вместе с Эммой вместо того, чтобы исполнить его королевский указ. И даже, если король больше не сердится на них, они не могут вернуться, ведь Ласкания за это время не стала просторнее. Может, расстаться с Эммой, бросить ее в Ландае и вернуться в Ласканию вдвоем?

Лукас попытался представить себе, что он будет делать без Эммы. Нет, ничего не выйдет. С Эммой он расстаться никак не мог. Особенно теперь, после всех приключений, что они пережили вместе. А может, великий император даст им разрешение остаться в Ландае и для них построят железную дорогу? Да, но Ландай чужая страна. Где же им остаться? Не странствовать же всю жизнь по свету.

Лукас вздохнул, встал и отправился к императору.

— Извините меня, если я вам помешал, ваше величество, — сказал Лукас, войдя в тронный зал.

Император радостно воскликнул:

— Мой дорогой Лукас, это прекрасно, что мы наконец побеседуем с глазу на глаз. Я давно хотел обсудить с вами важные вещи.

— У меня тоже много вопросов, — серьезно ответил Лукас, садясь напротив императора. — Но сперва скажите, что тревожит вас.

— Как вы, может быть, помните, — начал император, — я публично обещал отдать мою дочь за того, кто освободит ее из драконьего города.

— Да, я помню, ваше величество, — ответил Лукас.

— Но поскольку вас двое, — продолжал император, — то я в растерянности. Кто из вас двоих обручится с ней?

— Ответ очень простой, — вдумчиво сказал Лукас. — Тот, кто нравится ей самой.

— И кто же он? — с нетерпением спросил император.

— Джим Пуговица, естественно, — сказал Лукас. — Если я не ошибаюсь, они оба понравились друг другу. — И он с улыбкой добавил: — Если между ними и возникали разногласия, то лишь единственно в том, надо ли обучаться грамоте. Во всяком случае, они подходят друг другу. И кроме того, освободил Ли Зи именно Джим. Я и Эмма — мы ему только помогали.

— Ах, если так, то все в порядке, — успокоился император.

— Я того же мнения, что и вы, дорогой мой Лукас. Оба действительно подходят друг другу. Правда, они еще маловаты для женитьбы, но мы могли бы их пока обручить.

— Предоставим это лучше им самим, — предложил Лукас.

— Правильно, — согласился император. — Не будем особенно вмешиваться. Но скажите мне, дорогой Лукас, как мне отблагодарить вас? К сожалению, у меня только одна дочь, иначе бы я вам отдал в жены какую-нибудь принцессу. Может, вы сами подскажете мне, какое у вас самое главное желание?

— Вы не сможете исполнить его, ваше величество, — Лукас грустно покачал головой. — Оно состоит в том, чтобы мы с Джимом и Эммой вернулись в Ласканию. Но вы уже знаете причину, которая вынудила нас покинуть остров. Он тесноват, для всех на нем не хватает места, и потребовалось бы чудо, чтобы мое желание исполнилось. Но у меня есть другая просьба, ваше величество: велите проложить по Ландаю железную дорогу. Это пригодилось бы и вашим подданным, а моя Эмма под старость лет хоть покаталась бы по настоящим рельсам.

— Мой высокочтимый друг, — сказал император с сияющим лицом, — я благодарю вас за то, что вы хотите остаться у нас. Тем самым вы делаете меня счастливым. Я сейчас же прикажу построить для вас самую длинную в мире железную дорогу с самыми роскошными вокзалами. Я надеюсь тем самым смягчить хоть немного вашу тоску по родине.

— Большое спасибо, — ответил Лукас. — Вы очень хорошо сказали, ваше величество. Это очень мило с вашей стороны.

В эту минуту на террасу вышел маленький Пинг-Понг, низко поклонился и пропищал:

— Великий император, корабль для детей готов и ждет в порту. Сегодня на закате он может отправиться в плавание.

— Очень хорошо, — ответил император и кивнул Пинг-Понгу. — Ты действительно очень дельный главбонза.

Лукас встал.

— Я думаю, все главное мы уже обсудили, ваше величество. Если вы не возражаете, я пойду посплю. Я смертельно устал.

Император пожелал ему приятного отдыха, Лукас вернулся в комнату с двухъярусной койкой, лег и, уже засыпая, подумал: «Интересно, что скажет Джим, когда узнает, что мы остаемся здесь и больше не вернемся в Ласканию? Впрочем, он ведь может вернуться домой и один, без меня и Эммы. Я бы не обиделся на него».

Было около полудня, когда Лукаса и Джима разбудил стук в дверь.

— Откройте! Это очень важно! — слышался взволнованный голосок.

— Да это же Пинг-Понг! — Джим вскочил и открыл дверь. Крохотный главбонза вбежал в комнату, задыхаясь, и пролепетал:

— Извините, высокочтимые друзья, что я вас потревожил, но я должен немедленно передать вам от драконицы большой привет и просьбу, чтоб вы срочно пришли к ней, дело неотложное!

— Уж нельзя и подождать? — недовольно проворчал Лукас.

— Она говорит, — шмыгал носом Пинг-Понг, — что должна с вами немедленно проститься, а перед тем сообщить вам нечто важное.

— Проститься? — недоумевал Лукас. — Что с ней?

— Боюсь, что она… умирает, — озабоченно сказал Пинг-Понг.

— Умирает? — воскликнул Лукас и переглянулся с Джимом. Вот уж этого они вовсе не хотели. — Ну история!

Они быстренько обулись и побежали вслед за Пинг-Понгом в императорский зверинец. Драконица лежала за толстыми прутьями, положив голову на лапы и закрыв глаза, будто спала.

— Ну, в чем дело? — спросил Лукас, и голос его против воли прозвучал участливо и сострадательно.

Драконица не пошевелилась, но вместо этого произошло нечто удивительное. По всему ее телу, от кончика носа до кончика хвоста, вдруг пробежало золотое свечение.

— Видел? — шепнул Лукас, и Джим так же тихо отозвался:

— Что бы это могло быть?

Теперь драконица медленно открыла усталые глаза.

— Спасибо, что вы пришли, — слабым голосом проговорила она. — Извините, что я не могу говорить громче. Я так устала…

— А ведь она больше не шипит и не хрипит, — шепнул Джим.

Лукас кивнул. Потом он громко спросил:

— Скажите, госпожа Зубояд, вы не умираете?

— Нет, — ответила драконица, и даже на миг почудилось, что по ее отвратительной морде пробежала улыбка. — Мне хорошо, не беспокойтесь обо мне. Я просила позвать вас, чтобы поблагодарить.