— Ну почему, Уайатт? Почему я не могу поехать с тобой?

Граф нежно поцеловал Кассандру.

— Ты хочешь оставить свою мать здесь одну? Я скоро вернусь.

Он уже успел одеться по-дорожному: светло-серые панталоны и начищенные сапоги. Держа в руках шляпу, он склонился над постелью Кассандры, и она ощутила исходящий от него свежий запах мыла. Ей так хотелось поехать вместе с ним! Хотя в глубине души она понимала, что Уайатт прав. Он может представлять ее как супругу своим деревенским друзьям, но высший свет не обманешь. Кассандра вздохнула и села в кровати.

—Береги себя, Уайатт. Я буду по тебе скучать.

—Неужели? Я привезу тебе что-нибудь красивое. Чего бы ты хотела?

Кассандра покачала головой. Ну что он мог ей купить? Безопасность и покой нельзя положить в красивую коробочку и перевязать ленточкой.

— Мне нужны кружева для крестильной сорочки! В деревне их не найти. Я бы хотела собственными руками сшить эту вещь для нашего малыша.

Услышав столь простодушную просьбу, Уайатт почувствовал облегчение. Значит, она не сбежит и они поженятся. Она даже не сердилась на него за то, что он обманом привез ее в Суссекс. Граф улыбнулся. Боже, как ему хотелось в этот момент вновь оказаться с ней в постели!

—Я привезу самые лучшие кружева, какие только можно найти в Лондоне. Ты не будешь возражать, если я возьму с собой и Джейкоба?

—Пожалуйста, хотя не понимаю, зачем тебе понадобилась Лотта. Я знаю, что Джейкоб без нее не поедет, но бедняжке не доставит никакого удовольствия трястись в карете в ее-то положении.

—Им обоим нужно в Лондон. Скорее всего это как-то связано с их предстоящей свадьбой. Наверное, они хотят пригласить друзей и родственников.

Кассандра пожала плечами:

— Только не позволяй им втянуть тебя в неприятности. Эта пара хотя и выглядит на редкость благопристойно, но от них можно ждать чего угодно.

Уайатт улыбнулся:

— Я не настолько глуп, дорогая моя. Обними же меня на прощание.

Он уехал чересчур поспешно, грустно размышляла Кассандра, пока чопорная горничная помогала ей одеться. Все слуги считали, что они с Уайаттом муж и жена. Граф не стал лгать ее матери, но всей правды и ей не сказал. Пусть Кассандра поступит по своему усмотрению. Меррик поселил леди Эддингс на первом этаже, в стороне от покоев, где они с Кассандрой провели ночь. Он не только избавил больную женщину от утомительной необходимости спускаться по лестнице, но и обеспечил уединение для себя и Кассандры. Какая предусмотрительность!

Леди Эддингс улыбнулась. Перед ней стоял поднос с чашкой кофе, источавшим восхитительный аромат, чаем, булочками, блинчиками и тостами.

— Меня тут просто избаловали, не знаю, смогу ли я когда-нибудь уехать отсюда. Лорд Меррик ничего не говорил об этом?

Заметив темные круги под глазами дочери, мать умолкла. Обычно Кассандра энергично, как молния, врывалась к ней в комнату Накануне вечером леди Эддингс отметила про себя, что ее дочь ведет себя на удивление тихо, но приписала это усталости после долгой дороги. Однако сегодня Кассандра вновь вяло поприветствовала ее.

—Он очень добр, мама. Мне самой следовало привезти тебя сюда, вместо того чтобы ехать к тебе в Лондон. Здесь куда приятнее. Согласись, морской воздух полезен для здоровья.

—Я всегда хорошо чувствую себя там, где вижу ясное небо над головой. Но с какой стати он проявляет о нас такую заботу? Не сомневаюсь, граф вел себя безукоризненно, к все равно избежать пересудов вряд ли удастся. Я за тебя тревожусь, Кассандра.

—Почему, мама?

Леди Эддингс подозрительно посмотрела на дочь и слегка нахмурилась.

— Кассандра, ты мне никогда не лгала. Негодяй, за которого выдал тебя Дункан, вернулся, и тебя это нисколько не беспокоит?

Кассандра словно оцепенела, ее лицо покрыла мертвенная бледность.

— Кто? Руперт? Неужели Руперт в Лондоне?

Элизабет Говард тотчас пожал ела о сказанном. Лорд Меррик, видимо, предпочитал хранить это в тайне. Но почему?

— Не волнуйся. Здесь он не посмеет нас потревожить, — отмахнулась Элизабет. — Как приятно погреться на солнышке. Может, мне прогуляться по саду?

В своем лондонском доме леди Эддингс крайне редко спускалась по длинной, крутой лестнице и никогда не выходила на улицу. Осмелиться на подобное путешествие, а теперь высказать пожелание прогуляться на солнце! Значит, ей стало гораздо лучше.

Леди Эддингс молча бросила на дочь вопрошающий взгляд.

— Что? Извини, я не расслышала… Я думаю… — Кассандра попыталась встать; в голове ее вихрем пронеслись самые противоречивые мысли. Меррик все знает. Именно поэтому он спрятал ее здесь. Что он задумал? Ответов на этот вопрос бесконечное множество, но вот у Руперта наверняка имеется лишь один. Нельзя допустить, чтобы Уайатт вызвал его на дуэль.

— Кассандра!

Резкий голос матери, в котором слышался упрек, вывел девушку из задумчивости. Она растерянно посмотрела на леди Эддингс.

— Сядь, Кассандра. Нам нужно поговорить. Кассандра села рядом с ней.

— Лорд Меррик отправился в Лондон, чтобы уладить кое-какие вопросы с твоим мужем, я правильно поняла?

Кассандра кивнула.

—Зачем?

—Руперт не был мне мужем в полном смысле этого слова… — Она осеклась, не в силах договорить.

— Но если не ошибаюсь, лорд Меррик вел себя как настоящий супруг. Ты жила в его доме, верно? Так мне сказал Дункан. Кстати, это тоже одно из его поместий. Да, Кассандра?

Кассандра встала и принялась мерить шагами комнату. Это была красивая комната; в солнечном свете желтые шелковые шторы переливались мягким блеском. Изумрудная зелень парка переходила в синеву моря. Волны бились о берег где-то совсем рядом, за лужайкой и аккуратно подстриженным кустарником. Нетерпеливо тряхнув головой, она повернулась к матери.

— Если бы не Дункан и Руперт, я стала бы женой графа. Как видишь, это невозможно.

Элизабет пристально посмотрела на дочь.

— Ты мне еще не все рассказала, верно? Если ты говоришь правду, ваш брак с Рупертом можно расторгнуть. Хоть Дункан мне и сын, справиться с ним я не могу. Он весь в отца, мое мнение для него никогда ничего не значило. Но я не верю, что Дункан — единственная помеха вашему с графом браку. Неужели Меррику стало известно, что ты не из рода Говардов? И он пошел на попятную?

— Это не Меррик пошел на попятную, а я, — едва слышно прошептала Кассандра.

— Из-за твоего отца? Или из-за Дункана?

— Из-за обоих. Уайатт добрый и очень порядочный, я не хочу доставлять ему страдания.

— Ты считаешь, что не достойна его? Это явно не в духе Говардов. Ты самая лучшая из всех нас. Меррик не глуп, но яне уверена, что он наиболее подходящая для тебя партия. Ты не должна возводить преграды между вами. И пожалуйста, не думай, будто ты недостаточно для него хороша.

Кассандра сжала кулаки и посмотрела на мать.

— Если уж мы заговорили о моей жизни, то что ты скажешь о своей, мама? Кто мой настоящий отец? Неужели ты стыдишься его? И поэтому никогда мне о нем не рассказывала?

Леди Эддингс улыбнулась и жестом пригласила Кассандру сесть рядом.

— Подойди ко мне, ведь мы не чужие друг другу. Раньше ты всегда сидела возле меня.

Кассандра подошла и села у изголовья постели. Элизабет взяла дочь за руку и сделала глоток кофе.

— Не вини меня, Кассандра. Это мой позор и мое счастье. Я вышла замуж по настоянию родных и была несчастлива в браке. Я принесла мужу деньги, он мне — положение в обществе. А поскольку я родила ему наследника, то он довольно спокойно отнесся к тому, что я вступила в любовную связь с другим мужчиной. Это было лишь однажды. Неужели ты не можешь меня простить?

По сравнению с тем, что сделала она сама, Кассандра не могла не восхищаться матерью — она уступила чувствам всего один раз, оставаясь образцовой женой и матерью.

— Но ведь ты любила его, мама, верно? А он тебя бросил. На мгновение лицо Элизабет омрачилось печалью.