Оксеншерна вздохнул. Густав и по отношению к нему самому вел себя странно. Со многими идеями не соглашался, по некоторым позициям постоянно спорил, но с удовольствием принимал его дома и даже продвинул на пост риксканцлера.

— Вы не боитесь, что я стану возражать вам еще больше? — поинтересовался в тот момент Аксель.

— Я на это надеюсь.

— Почему же?

— Потому, что я не считаю, что всегда прав, — вздохнул Густав. — Мне необходимо, чтобы кто-то мне противостоял. Но не просто так, а аргументировано. Наши споры показывают мне слабые места моих замыслов и проектов. Даже если я с вами не соглашаюсь, я к вам прислушиваюсь.

Оксеншерна раздраженно потер переносицу. Возразить нечего — Густав действительно его слушал. Вот только выводы делал… неожиданные. Кто мог подумать, что он демонстративно откажется участвовать в войне с Курляндией? Дескать, не хотите по-моему, делайте без меня. И многие потащились ведь делать! Потому как не хотели отдавать такой сладкий кусок!

Ну и что толку? После нескольких поражений, они же сами и начали умолять Густава изменить свое решение. И он согласился. Только уже на других условиях. Но надо отдать ему должное — победы не заставили себя ждать. А в одном из сражений погиб и Кшиштоф Радзивилл, доставивший шведам столько неприятностей. После его смерти дела у войска пошли лучше, и Оксеншерна не сомневался, что нужные ему территории Густав отвоюет. А дальше… дальше король Ливонии заставит подписать все нужные ему документы. Прежде, чем двигаться дальше.

И что-то Аксель сомневался, что этому пройдохе откажут.

Зря я сомневался в шведах. Очень зря. Победы принесли им уверенность, а смерть Кшиштофа Радзивилла сказалась на боеспособности поляков не лучшим образом. Теперь даже жалование не с кого было требовать! И вдохновлять на сражения некому. Новый лидер так и не появился, ибо на данную должность оказалось множество претендентов.

Я всегда полагал, что одних только амбиций для победы недостаточно. Нужны знания, умения и опыт. Но поляки, похоже, не разделяли мою точку зрения, искренне полагая, что «любой гасконец с детства академик». Впрочем, их бесконечные свары были нам только на руку, поскольку теперь мы шли от победы к победе. Братья Кетлеры помешать нам тоже не могли. Да и не больно старались, если честно[27].

В результате военных действий, Ливонское королевство приросло Курляндией, а шведы дошли-таки до Городно. Похоже, Неман все-таки станет границей. По крайней мере, на ближайшее время.

Речь Посполитая войну на два фронта вести не могла. Даже на основном русском направлении дела у них были не очень. Похоже, им все-таки не хватало короля, способного держать в узде гордую и норовистую щляхту. В результате, не получилось собрать силы в единый кулак, а русские пользовались ситуацией и множили на ноль разрозненные отряды.

Трудностей, разумеется, хватало. Поляки, которые притащились в столицу вместе с первым Лжедмитрием, не хотели так просто отступать. И на арене появился Лжедмитрий III.На сей раз, без моего участия. Хотя… его даже иезуиты не поддержали. Поняли, что шикарная идея превращается в фарс.

Сдаться они, конечно, не сдались. Полагаю, предпримут еще множество попыток обосноваться в России. Но вовремя отступить — это тоже полезное умение. Собрать силы, проанализировать ошибки и выстроить новый план. Но уж точно не долбиться, как баран, в новые ворота.

К моему удивлению, в России нашлись те, кто Лжедмитрия III поддержал. В смысле не поляки, а местные оппозиционеры. Полагаю, самый последний валенок понимал, что перед ним стопроцентный аферист. Но в борьбе за власть не брезгуют ничем.

Мне даже интересно стало — откуда взялся этот новый претендент на престол? Может, это тот, кто в моей ветке истории был вторым? Колесо истории — штука мощная. Вполне могло повернуться самым непредсказуемым образом. Про второго Лжедмитрия я помнил только то, что он был. И что отирался где-то возле Тушино. Или Тушинский вор — это уже третий кандидат в цари?

В этой ветке истории супостат засел под Вязьмой. Причем вел себя так, что местное население, изначально довольно равнодушно отнесшееся к смене власти, стало бунтовать. Да и то сказать — свита у третьего кандидата в Дмитрии собралась такая, что клейма ставить негде. Помимо поляков к нему прибились остатки войска Болотникова и множество авантюристов, желающих погреть руки во время военного конфликта.

Возможно, если бы в России не было царя, история пошла бы другим путем — сходном с тем, как это было в знакомой мне реальности. Однако царь был. И легитимность Скопина-Шуйского сомнению не подвергалась. Там и с происхождением все в порядке было, и на трон он не сам себя посадил, и даже мог считаться полноправным преемником Годунова, женившись на его дочери.

Добавим к этому личную храбрость (что в начале 17 века очень много значило), удачливость (что тоже немалую роль сыграло), ну и слухи, которые зарождались и гуляли не просто так, а по утвержденному плану. В итоге, царь получался мудрый, справедливый, насквозь законный, а кто идет против него — враги и супостаты. Ату их!

Дополнительным плюсом стало то, что в 1607 году Ксения родила наследника престола. Москва, позабыв о войне, праздновала это событие чуть не неделю. Давненько в городе не случалось подобных событий — Годунов-то вступил на престол, имея уже взрослого сына.

Скопин-Шуйский в это время, додавив супостата под Вязьмой, двинулся на помощь Смоленску, но соответствующее письмо супруге отправил. И с поздравлениями, и с ценными указаниями. Я, услышав новости, только убедился в том, что колесо истории — штука неповоротливая. Похоже, на Руси все-таки будет царь Василий IV. Если, конечно, Михаил Васильевич сможет удержать шапку Мономаха.

Пока, вроде бы, у него всё получалось. Осознав, с какой скоростью он рвется к Смоленску, я даже забеспокоился. Надо что-то с Оршей решать. Неофициально — у нас давно уже крепкие торговые связи. Но включить ее в состав Ливонского королевства я не решался, опасаясь реакции поляков. Но теперь-то можно! И даже нужно! А то, если я заторможу, русские успеют первыми. И доказывай потом, что ты тут раньше стоял, и просто отошел ненадолго.

Нет уж, пусть дальше своим маршрутом движутся. Могилев-Бобруйск-Слуцк-Туров-Киев и дальше до самого Кременчуга. Оттуда воевать Крымское ханство будет куда как удобнее. А я уже намекал на свою помощь, если русский царь затеет-таки войну в том направлении. В обмен на конкретные плюшки, само собой.

Во-первых, я хотел сесть на хвоста тем, кто будет добывать на Урале злато-серебро. Постепенное оборудование нормального тракта до нужных мест — за счет российского государства. Охрана и сопровождение — тоже. Так чего бы не присоединиться к хорошем делу? Прибыли-то светят просто сказочные.

Кстати, Скопин-Шуйский, по-моему, поверил в существование драгоценных металлов именно после того, как я начал искать способы присоединиться к разработке и вывозу. Не сказать, чтобы мы с Михаилом Васильевичем хорошо друг друга знали — не друзья все-таки. Но достаточно для того, чтобы понимать характер друг друга. А русский царь уже давно уяснил, что я весьма прижимист, скуп на эмоции и стараюсь просчитывать любое свое действие.

Вывод для него был очевиден — я что-то разузнал о месторождениях. Наверняка Скопин-Шуйский еще в Норвегии наслушался, как мне повезло найти золото и серебро. Да и сам он с моей легкой руки на месторождение наткнулся. Кто-нибудь верит в такие случайные совпадения? Михаил Васильевич — точно нет.

Может, сам по себе он ещё посомневался бы, но рядом с царем продолжал ошиваться Делагарди! И вот он-то уж рассказал все слухи, которые обо мне ходят по Ливонскому королевству и по Швеции. А было их немало. Я сам офигевал, когда они до меня доходили. Дескать, познал я в далекой Италии секретную науку алхимию, и хоть превращать металлы в золото не научился, но зато научился проникать в суть вещей. Неизвестно, что выгоднее.