— Бегибей хочет, чтобы мы вырезали соседнее племя! — заметил второй голос, от которого у меня затряслись толстые дряблые колени. — Волю богов нужно исполнять! Бог кузнечества Айбля сказал, что нам придется точить ножи… Все боги от нас отвернулись! Никто не хочет покровительствовать нашему племени!
— Я хочу сам послушать, что скажут боги! — раздался еще один голос, которым вполне можно озвучивать фильмы ужасов или петь в группе «Скрежет металла по стеклу» для создания пущего эффекта отвращения.
Тишина… Я обливалась потом, понимая, что смотреть на обладателей таких голосов мне как-то совсем не хочется… В конкурсе «Я не хочу встретить» первое место делят Олень и та красноглазая тварь, на второе претендует некий золотозубый Николай, но его уже скидывают с пьедестала эти товарищи.
— Боги молчат, вождь! Они не хотят говорить с нами! — заметил голос, пока у меня по ноге ползла какая-то многоножка. Я засопела, пытаясь скинуть ее. — Бог Бабубы принял наше подношение!
— Слышите?! — раздался голос. — Боги здесь… Богиня судьбы Шотам дышит…
— Говори! О великая Шотам! — раздался голос. Сороконожка ползла все выше и выше, подбираясь к моей коленке.
— Слышишь, вождь, она стонет! Это дурной знак! Будущее настолько ужасно, что она даже не может его рассказать! — авторитетно заметил кто-то из прихожан этого храма под открытым небом. Мне щелчком удалось стряхнуть с себя эту противную ползучую тварь. Тишина.
— Скажи нам, богиня Шотам! Не молчи! Если будущее настолько страшно, то мы умрем с честью! — раздался уже знакомый, но от этого не менее ужасный голос.
Я сглотнула и схватилась за кольцо возврата. На всякий случай. Хм… Все бабы как бабы, а я — богиня. Теперь осталось придать своему голосу нотки инфернальности. По многочисленным просьбам «молящихся», начинаем прогноз на будущее.
— Я — богиня Шотам! — заутробно выдала я, содрогаясь от мысли, что обман сейчас разоблачат и мне крышка. Я держала пальцами камень, готовая в любой момент его повернуть.
— Не может быть! Она говорит с нами! — оживилась паства. — Богиня говорит!
— Я предрекаю будущее, приоткрываю завесу тайны, ведаю всеми судьбами… — произнесла я, чуть не добавив: «Гадаю на картах, снимаю сглаз, порчу». Судя по воцарившейся тишине, меня слушали очень внимательно. — Вы говорите, что боги покинули вас? Я стану хранительницей вашего племени! Будет вам знак! Я приду к вам в человеческом теле и останусь среди вас! Я скажу, что меня зовут Галина!
— А как мы узнаем тебя? — с придыханием спросили «молящиеся».
— У меня будут синие брови! — ответила я, закусывая губу. — Я стану женой вашего вождя! Но никто не должен знать об этом…
— О Шотам! Это большая честь для нас! Ты станешь моей женой! — раздался голос, от которого замуж перехочется даже самой стойкой старой деве с комплексом «последний мужик остался! Надо брать». — Я буду на руках тебя носить! Я буду хорошим мужем! Ты не пожалеешь, что снизошла до смертного! Надо будет отблагодарить бога Бабубы!
— Не стоит! — высокомерно заметила я, гаденько улыбаясь. Не хватало еще, чтобы Гимней Гимнеич от такой щедрости гарем стал собирать орочьему вождю!
— А теперь идите и не оглядывайтесь! Стоит вам оглянуться, как тут же потеряете мою благосклонность! — надменно заметила я, размышляя о том, как же все-таки трудно быть богом. Но если Гимней Гимнеич уже вошел в местный пантеон, то чем я хуже?
Топот удаляющихся ног оповестил меня о том, что народ здесь богопослушный и богобоязненный. Дождавшись, когда все уйдут, я выдохнула, раздавила чертову сороконожку резиновой шлепкой и решила выждать время. Пока мои плевки сохли на топорной физиономии Гимнея Гимнеича, солнце нещадно выжигало степь, а орки готовились к встрече с настоящей богиней, я прикидывала, который час. Солнце изрядно напекло макушку, хотелось пить, но я терпела. Ну, думаю, можно идти и смотреть удобства.
Я побрела по тропинке и вышла к обтянутым шкурами шатрам, среди которых поднимались дымки.
«С милым рай и в шалаше, если милый — орк в душе!» — заметила я, делая грудь вперед, лицо посложнее, а взгляд еще суровей, рассматривая тотем привратника. Я ведь богиня? Богиня!
Стоило мне сделать шаг, как огромные зеленые горы мускулов двинулись в мою сторону. Морды лиц, которые можно считать таковыми по умолчанию, смотрели на меня как-то странно. И тут из общей зеленой массы вышел вождь. Нет, определенно, место жительства Николая я буду обходить десятой дорогой. Рост у вождя был под два метра, вес — минимум центнер, ширина спины была такой, что за ней свободно поместится целый гарем. Он внимательно осматривал мои синие брови — наследие химического карандаша, мои волосы — последствие химического ожога, и лицо — отпечаток нелегкой жизни в вечном ожидании.
— Красавица! — прохрипел вождь и — вы не поверите! — с грохотом комода, летевшего с пятого этажа, упал на колени. — Моя богиня!
Бог ты мой, да из него теперь не просто веревки вить можно. Тут кружок макраме открывать пора! Орки уронили челюсти, а потом по примеру предводителя дружно встали на колени. То, как орки умеют ронять клыкастые нижние челюсти, лучше не видеть, но им сама природа велела удивляться.
«О боже, какой мужчина, подари мне машину! Как хочешь, бери рассрочку. Сдай почку! И точка!» — пропел мой Идеал, а я посмотрела на него с немым укором. Машину мне он никогда не купит. Да и не нужна она мне, если посудить.
— Можно я прикоснусь к тебе, богиня? — прохрипел вождь, стоя на коленях. У орка была легкая колючая щетина, и он напоминал зеленый кактус.
Та-а-ак! С таким отношением я и сама подумываю здесь остаться!
— Все, что у меня есть, все, что у меня будет, все, чем я обладаю, отныне принадлежит тебе… Ты никогда не будешь ни в чем нуждаться, о моя богиня… Твое слово — закон для меня… — вождь стоял на коленях и смотрел на меня одним глазом. — Я убью за тебя любого…
Галя! А можно вопрос? Тебе точно-точно нужен этот замечательный орк? Просто он с каждой минутой становится все симпатичней и симпатичней. Если дело так пойдет и дальше, то он начнет мне очень нравиться… Нет, конечно, он далеко не красавец, но…
«Зелененький он был! Представьте себе, представьте себе, зелененький он был!» — развлекался Идеал, пытаясь отвлечь меня от мыслей о возможном кандидате на руку и сердце.
«Какая разница? Знаешь, что такое настоящий мужчина! Это когда одной рукой он беспощадно стирает врагов в пыль, а другой заботливо поправляет тебе одеяло!» — ответила я, мечтательно представляя кровавую лужу, оставшуюся от Оленя. Идеал обиделся и замолчал.
— Моя богиня… — прохрипел орк, прижимая свою голову к моей груди. Да что ты будешь делать! — Благодарю тебя за милость твою…
Я сейчас реально расплачусь. Огромный, зеленый, как Халк, мужик с полуголым рельефным торсом и в кожаных штанах стоит передо мной на коленях.
— Я пить хочу… — едва разлепив губы, прошептала я, поглядывая на орков. В тот момент, когда мне несли воду, я почувствовала себя хорошей тамадой, потому что все племя чуть ли не подралось за честь наполнить для меня костяную чашу. Чаша была красивая. Из пожелтевшего человеческого черепа. Пить мне резко перехотелось, о чем я тут же сообщила.
— Кто посмел оскорбить богиню? Кто поднес ей чашу из человеческих костей? — зарычал вождь, вставая на ноги. — Она не пьет, потому что ее это оскорбило!
Племя поежилось. С вождем явно шутки плохи.
— Прости нас, — вождь снова с грохотом упал на колени, глядя на меня своим единственным желтым глазом.
«А можно одним глазком взглянуть на богиню?» — стал вредничать мой ревнивый Идеал, но я его не слушала.
— Я покину вас ненадолго. Мне нужно уйти. Но я вернусь. Обещаю! — произнесла я, прея под своим «леопардом».
— К твоему приходу мы подготовим лучшие дары! Мы устроим пир в твою честь! Возвращайся, моя богиня… — прохрипел вождь, бережно поднимая мою пухлую руку и прикладывая ее к своей морде. Стоило мне его погладить, как тут же стало понятно, что в его жизни было два праздника. День рождения и это чудное мгновенье. Еще немного, и я начну завидовать моей ждуняшке белой завистью.
