Ветхозаветный бог сам по себе пугало, поэтому иудаизм не особо нуждался в специальных кошмариках. Яхве (יהוה) в изначальном иудаизме как в истинно монотеистической религии един[72] и объемлет собой без разделения все добро и зло. Он ревнив, свиреп, неумолим и часто несправедлив. Классический пример — Книга Иова, где праведник становится жертвой пари, причем бессмысленного — всезнающий бог должен был знать все наперед. Поведение Яхве и его защитников в Книге Иова настолько бросается в глаза, что еще в древности известный талмудический авторитет Иохаан огорченно заметил: "Если бы такое не стояло в Библии, не следовало бы это говорить, ибо бог представлен как человек, который дал себя провести другому" (Бава-Батра, 16а). Причем Иов последовательно и логично разбивает доводы всех оппонентов,[73] но тогда появляется Яхве в роли deus ex machina, произносит самовосхваляющую речь, и Иов говорит свое "отрекаюсь и раскаиваюсь". Обратите внимание на последние проблески разума в болоте слепой веры: иудеи еще осмеливаются роптать на бога "по мелочам", хотя и полностью подчиняются его велениям.

Кары Яхве редко пропорциональны размерам совершенных преступлений и почти всегда несут месть чудовищную, слепую, бестолковую, поражая без разбора виноватых и невинных, людей и животных, взрослых и детей. Законом кары божьей по Ветхому Завету является месть невинным за поступки их предков либо просто за то, что они оказались не в то время не в том месте. Этот бог опутал свой народ мелкой сетью таких подробных предписаний, что вся жизнь евреев обратилась в непрестанный страх оступиться в грех и погубить тем не только себя, но, по круговой поруке, и семью свою, и потомство, и род, а иногда — весь народ. Достаточно сказать, что иудейский закон состоит из 613 правил (248 предписывающих заповедей и 365 запрещающих).

Те, кто не желает жить в религии страха, ему ненавистны: они — язычники, с ними Израиль должен беспощадно воевать, истребляя мечом населения покоренных городов. А боги этих ненавистных израильтянам народов представляют собой еще прототипы (точнее, дополнения к уже дано существующему архетипу) позднеиудейского и христианского Сатаны.

Двойственный характер Яхве выражен устами Исайи: "Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня; […] Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это." (Исайя, 45:5–7). Таким образом, какая-то часть представлений о Сатане была заключена в самом Яхве, как «злая» часть его характера, вредная сторона его власти. Те духи зла, которых знает Ветхий Завет — не более как его слуги, чиновники по особым поручениям, род небесных жандармов и палачей. Более того, иудейская религиозная концепция вообще не допускает никакой возможности бунта ангелов или чего-то подобного. Как было сказано: "Христиане не перевирают, а творчески переосмысливают в свете 1-го съезда Сове… апостолов христианской церкви" (c) Г. Кардиналов. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Еврейская концепция понятия сатаны (здесь специально с маленькой буквы[74]) полностью отличается от христианской. В иудаизме отсутствует понятие абсолютного зла и нет Дьявола (Сатаны, Люцифера и т. п.) в смысле, понимаемом христианами. Евреи считают, что ни один из ангелов никогда не выступал, не выступает и не может выступить против воли Яхве, т. к. ангелы не наделены свободной волей и являются лишь посланцами (еврейское слово «мальак» (ангел, написание со всеми положенными значками см. на рисунке) — переводится как «вестник», греческое aggeloV[75] имеет аналогичный перевод) Всевышнего в общении с физическим миром. Соответственно, ни одного случая противления ангелов воли Яхве в иудейской религиозной литературе не зафиксировано. Это наглядно показывает, что, в отличие от человека, у ангелов в иудейской мифологии отсутствует свобода воли. Ангелы только исполняют задачи, поставленные перед ними Богом, и не могут действовать сами по себе.[76] Достаточно точной аналогией представляется создание дублей в "Понедельник начинается в субботу" Стругацких.

В уже упомянутой Книге Иова, к примеру, сатана является среди ангелов неба и отнюдь не представляется заклятым противником Бога и разрушителем его создания; Книга Иова, гл.1:[77]

Согласитесь — вполне милый разговор между старыми знакомыми, находящимися пусть не в равных, но вполне в дружеских отношениях. Сатана здесь дух-скептик, близость которого к чел-овеческому сомнению и протесту против фатума прельстит впоследствии так много поэтов и философов. Власть его — по доверенности от бога. Ответственность за страдания праведника бог принимает на себя. Дьявол Книги Иова только порученец по такого рода делам, к которым Высшая Святость не может, так сказать, непосредственно прикоснуться, ибо это унизило бы идею ее совершенства. Заместитель бога по делам, могущим испортить имидж.[80] Но с другой стороны, как не заметить в Книге Иова то, что господь бог охотно прислушивается к мнению "эксперта по человеческим делам" — сатаны.

Еще выразительнее роль сатаны в иудейском понимании прослеживается в эпизоде Книги Царств о духе, принявшем от Бога поручение обманом своим погубить царя Ахава. Этот дух даже не носит еще клички злого, темного, дьявола и т. п. Он — ангел как все, как тот страшный ангел, который в одну ночь совершает необходимые бесчеловечные бойни: избиение первенцев египетских, истребление Сеннахеримовых полчищ и прочее.

Здесь уместно также обсудить само значение слова «satan», от которого и произошло применяемое в наше время имя "Сатана".

Еврейское слово «сатана» имеет значение "противник"[81] или «обвинитель». Вероятно, слово возникло как производное от корня (Sin-Tet-Nun), который означает «обвинять». В позднем же арамейском (времен Иисуса) слово вероятнее всего произносилось как "С'тана". «Сатана» — это уже греческая калька с этого слова, где "ш`ва" передали через "альфа".

Следует отметить, что в настоящем существует также ашкеназское произношение, характерное для идиша: "Сотона".[82] Однако исторически верным произношением является именно сефардское, т. к. в Септуагинте "камац гадоль" везде передавалась через «альфу», а не через "о мега" или "о микрон". Интересующихся темой адресуем к статье современного библеиста Р. Хазарзара "Сатана в Библии".[83]