— Куда вы идете? — спросил принц.

— Мы возвращаемся в Лондон. Разве не видно? — фыркнула Диана, заталкивая детей в машину. Очевидно, она надеялась потихоньку увезти их без ведома Чарльза. Чтобы не расстраивать мальчиков, принц решил не устраивать неприятных сцен.

— Это смешно, Диана, — тихо сказал он звенящим от гнева голосом. — Что за дурацкие игры?

— Мы возвращаемся в Лондон. Почему бы тебе не заняться приготовлениями к поло? — грубо ответила она.

Позже Чарльз уехал со своим телохранителем и не ночевал в Хайгроуве.

В отсутствие Чарльза и Дианы я вновь начала критически осмысливать происходящее, задаваясь вопросом, насколько серьезно их проблемы осложняли мою жизнь. Мне уже исполнилось шестьдесят, и в семь часов утра, когда я обходила дом, меньше всего на свете хотелось становиться свидетельницей семейных ссор. Распад королевской семьи, так тяжело переживавшийся и родителями, и детьми, имел далеко идущие последствия. Он так или иначе касался всех, кто все это время был искренне предан им.

Я всерьез задумалась, не выкинуть ли белый флаг. Но я не была уверена, что смогу прожить на свои сбережения, поэтому, когда канцелярия Сент-Джеймского дворца попросила меня остаться еще на пару лет, мне пришлось примириться с существующим положением вещей. Кто знает, уговаривала я себя, может, это просто очередная черная полоса, которая скоро пройдет. Еще один ребенок и все успокоится. Естественно, этого не случилось.

Двадцать первого мая принц и принцесса посетили выставку «Экспо-92» в Испании. Они выглядели более несчастными, чем когда бы то ни было. Кадры, запечатлевшие их скучающие и обиженные лица, обошли весь мир, открыв то, что мы скрывали так много лет.

— Они даже не стесняются показывать это на людях, — сказал Пол, медленно качая головой, когда мы просматривали утренние газеты.

На официальной церемонии супруги сидели рядом, но было ясно, что отныне они далеки друг от друга. Разделявшая их пропасть теперь стала видна всем. Что бы потом ни говорил их пресс-секретарь, мнение публики по поводу этих фотографий не изменится. Игра закончилась. Теперь уже не было нужды притворяться.

Ради детей Чарльз и Диана после фиаско в Испании поехали с ними на острова Силли. Чарльз вернулся в Хайгроув за день до того, как принцесса улетела в Лондон. На следующий день он пригласил на ужин лорда Ромси, который был одним из самых близких его друзей: обычно эти двое отдыхали в обществе друг друга. Но вечером 25 мая Ромси и принц выглядели мрачными и угрюмыми. В прессу просочились слухи о том, что вскоре предполагалось опубликовать биографию Дианы, в которой «будет нарисована правдивая картина ее неудачного брака с принцем Чарльзом». Мужчины выпили на террасе, а затем пошли ужинать в гостиную. Они засиделись допоздна, закрыв двери и шепотом обсуждая что-то очень секретное.

Лорд Ромси переночевал в «зеленой комнате» и присоединился к принцу за завтраком. Оба выглядели так, будто почти не спали.

— Давай подождем и посмотрим, что произойдет дальше, Чарльз, — сказал лорд Ромси перед отъездом, поблагодарив меня и Пола за заботу. — Возможно, мы зря волнуемся.

Но все оказалось хуже — гораздо хуже, чем можно было предположить.

Секретариат Чарльза проинформировал его о том, какие скандальные факты могут содержаться в новой биографии принцессы, и это повергло его в состояние, близкое к панике. Двадцать девятого мая на обед были приглашены Эрик и Поппи Андерсон. Несмотря на жару, они на несколько часов закрылись с принцем в гостиной. Всем было известно только одно: 7 июня «Санди Таймс» должна была напечатать первые отрывки из книги Эндрю Мортона.

Лорд Ромси вернулся в Хайгроув 5 июня, а в субботу у Чарльза ночевали гости — дизайнер Роберт Кайм со своей женой Хелен. В воскресенье утром, когда принесли газеты, возникла крайне неловкая ситуация. Чарльз условился со своим пресс-секретарем Дикки Арбитером, что тот по факсу передаст ему страницы с разоблачениями, как только они выйдут в свет. Поскольку выход газеты умышленно задержали, сообщение переслали только в пять двадцать шесть утра. Дикки, бывший радиокомментатор, приятный в общении и веселый, извинился за задержку. Ему пришлось полночи ждать, пока поступят газеты.

В то утро переданные по факсу полосы были сложены на краю стола в столовой, чтобы принц просмотрел их. Гости не разрядили напряженную атмосферу, и разговор был, мягко говоря, несколько вымученным.

Диана спустилась на несколько минут, а затем извинилась и ушла к себе. Чарльз остался сидеть во главе стола и читать подготовленные для него материалы, а затем прогулялся по саду с супругами Кайм. Вскоре они уехали.

Я была поражена самообладанием принца, поскольку публикация оказалась гораздо хуже, чем можно было предположить. Рано утром мы видели сложенные у факса листочки и имели возможность прочитать, что там написано. В помещениях для прислуги разговаривали шепотом и не знали, как себя вести. Некоторые заявили, что не будут читать книгу или покупать «Санди Таймс», но остальные в течение дня улучали минутку, чтобы выбежать и купить себе экземпляр газеты.

Проводив гостей, Чарльз поднялся в комнату принцессы, захватив с собой листки с фрагментами книги Мортона. Через несколько минут Диана с пылающим лицом и глазами, полными слез, сбежала вниз и бросилась к машине. Она сказала, что возвращается в Лондон, и выскочила за дверь.

Чарльз больше часа в одиночестве бродил по саду, а затем поднялся к себе и переоделся для поло. Он вернулся поздно вечером и, похоже, после матча выпил гораздо больше своего обычного бокала «Пиммза».

— Ради Бога, только никому не говорите об этом, — строго предупредил нас Пол.

Вот глупец, подумала я. Никто и не собирался.

В следующий раз я увидела Диану только через несколько недель. Газеты были полны глубокомысленных рассуждений на предмет того, кто стоит за спиной Эндрю Мортона и кому вообще это нужно.

В пятницу принцесса приехала с Дэйвом Шарпом, Эвелин Дагли, Гарри и его телохранителем Рэгом Спинни и поваром Крисом Барбером. Диана выглядела напряженной, но радовалась возможности укрыться от посторонних взглядов. Она сказала, что хочет провести тихий уик-энд вместе с Гарри, и сообщила, что принц не приедет. Мы ждали его в субботу, но Диана утверждала, что ее сведения верны. Поэтому она собиралась устроить пикник для персонала и попросила Дэйва Шарпа организовать все в королевской части сада. Когда Дэйв готовил жаровню, внезапно подъехал Кен Стронак на служебной машине и объявил, что принц будет через полчаса.

Диана мрачно взглянула на нас и ушла в дом. Все приготовления были перенесены поближе к конюшням. Чарльз заехал только принять ванну и переодеться. Когда Диана присоединилась к нам, принц, свежий и благоухающий одеколоном, прошел мимо нас в сад, чтобы сорвать несколько стебельков сладкого гороха. Кен сказал нам, что Чарльз собирается на день рождения и вернется в Хайгроув только на следующий день. Мы во все глаза смотрели, как он подошел к Диане и отвел ее в сторону.

— Я не предполагал, что ты появишься в эти выходные, — сказал он, с трудом сдерживая ненависть. — Ты ведь говорила, что не собираешься…

С этими словами он повернулся и пошел в дом по посыпанной гравием дорожке. Когда он отбыл, Диана выглядела еще более растерянной и, казалось, с трудом держала себя в руках. Весь вечер она не поднимала глаз, время от времени убегая в дом, чтобы позвонить по телефону, и возвращаясь с красными припухшими веками.

Приехав в Хайгроув, Чарльз разрушил надежды Дианы на мирный уик-энд и самому себе испортил настроение. Оба сильно расстроились из-за того, что их визиты совпали.

На следующее утро Диана встала рано и вместе с Гарри поехала забрать Уильяма из школы. В тот день ему исполнялось десять лет, и празднование собирались провести в саду, принадлежащем королю Греции в Хампстед-Гарден-Саберб. [16] Чарльз намеревался присоединиться к обществу попозже, а затем сыграть в поло и вернуться на ночь в Хайгроув.