— Что ты делаешь? — тихо отозвалась она и попробовала взглянуть на меня через плечо.

— Мою тебя, — скользнул намыленными ладонями по спине вниз до поясницы и лишь пальцами коснулся упругих ягодиц, как Соня прогнулась в спине, аппетитно оттопырив попку.

Я прекрасно понимал, что могу не сдержаться, если продолжу и дальше плавно касаться Сониного тела. Поэтому взяв мочалку, сперва намылил худощавые плечи, руки до самых запястий и вложил мочалку в её ладонь.

— Теперь ты…

Соня неуверенно повернулась ко мне лицом, в её глазах до сих пор не погас восторженный блеск и удовлетворённая полуулыбка едва заметно касалась губ.

— Я выгнал Вику, — бросил бесцветно, но внимательно заглянул в серо-голубые глаза.

В них отразилось удивление и крупица плохо скрываемого восторга.

— Выгнал? — переспросила, нарочито беспечно.

Прошлась мочалкой по моей груди. Спустилась к рёбрам и ещё ниже.

— Да-а, — застонал от блаженства, когда мыльные пальчики властно сжали возбуждённый член.

— А как же твой выбор? Званый вечер?

Её пальцы сильнее сжали член, прошлись по всей длине.

Я рывком прижал Соню к стене. Ладонью провёл по бедру вниз, подхватил под колено и поднял её ногу повыше. Прижался членом к её плоти и сразу ворвался внутрь, наслаждаясь её сладостным стоном.

— Я выбрал!

София

Пакеты с новой одеждой, коробки с обувью и всем необходимым для приготовления к ужину у Сабуровых, мне принесли в комнату ещё утром. Всё купленное было подарком, тщательно выбранным самим Феликсом. Мне даже показалось, что с какой-то особо токсичной ревностью Феликс отнёсся к прежним нарядам, которые были так же мне подарены, но не им, а его старшим братом.

Сабуров младший обновил весь мой гардероб, перед этим избавившись от купленного ранее. Он по своему вкусу подобрал всё — начиная от нижнего белья и заканчивая побрякушками, безумно дорогими побрякушками. Он даже властно заставил меня распрощаться с моими простенькими серьгами. Которые мне пришлось снять и спрятать во избежание скандала. Серьги были дороги мне, как подарок от брата и избавиться от них рука попросту не поднялась. Я спрятала собственное украшение в шкафчике туалетного столика, за которым сидела уже более часа в ожидании, когда надо мной закончат колдовать приглашённые мастера.

Маникюр, макияж, укладка, такой сияющей я ещё себя ни разу не видела, но всё равно внутренне не могла успокоиться, не чувствуя себя той, которая соответствует Сабуровым. Ведь наверняка меня будут критично оценивать.

— Не помешаю? — отозвался только что зашедший в комнату Герман.

Я встретилась с ним слегка затравленным взглядом в отражении зеркала и согласно закивала.

— Прекрасно выглядишь, — лёгкой поступью он прошёл вглубь комнаты, оставшись где-то у меня за спиной и вне зоны моей видимости.

— Благодарю, — раскраснелась я и лишь тональный крем скрыл румянец. А я нервно закусила губу, боясь, что краснеть до самых кончиков ушей сегодня вечером мне придётся часто.

Чего ожидать от ужина я не знала, в голове крутилось множество тревожных мыслей, замешанных на страхе. А Герман появился вовремя, словно понимал, что я нуждаюсь в поддержке.

— Мы закончили, Софья Алексеевна.

Девушки поспешно собрались, оставив на столике лишь косметику, которая мне могла бы понадобиться.

— Ты хочешь поговорить? Может быть, у тебя есть вопросы, касаемые нашей семьи? — прозорливо заметил Герман.

— Да, — судорожно выдохнула я, разворачиваясь к мужчине лицом.

Он присел на край кровати. Оценивающе пробежал взглядом по моему лицу и доброжелательно улыбнулся.

— Наша семья рассадник фальши и мнимой благочестивости, — хмыкнул он. — Отец, вроде эталон семьянина, но это не так. Он бизнесмен. Хороший бизнесмен, но ужасный отец и муж. Ему не было дела до жены, он изменял ей всю жизнь. Продуктом такой измены являюсь и я. До детей отцу тоже нет никакого дела, разве что его волнует мнение общества на наш счёт. Его сыновья должны иметь хорошую репутацию и ни в коем случае не порочить его громкую фамилию. В наказание он может лишить каждого из нас всего, что мы имеем. И это непустые слова, Соня.

Я внутренне сжалась, услышав всё это. Я уже очень давно жила без родителей, а воспоминания о них были всегда добрыми и приятными.

— А если я ему не понравлюсь?

— Хочешь правду? — ответил вопросом на вопрос, задумчиво коснувшись своего подбородка.

— Хотелось бы, — хмуро перебирая в голове худшие варианты, едва могла усидеть на месте.

Вскочила на ноги, прошлась до окна, взглянула на улицу и почувствовав острую нехватку воздуха, поспешила его распахнуть. Нервно вцепилась в ручку, но та никак не поддавалась.

— Давай-ка я, — с лёгкостью справился Герман. — Успокойся! — настойчиво посоветовал мне, оттеснив к кровати. Мягко надавил на плечи, вынуждая присесть. — Не пытайся ему понравиться. Будь готова к тому, что он этого не оценит. У него на всё есть своё мнение и по большей части он навязывает его другим, диктует.

— Феликс в отца? — испуганно спросила, боясь услышать положительный ответ. Ведь по словам Германа, их отец был тираном и эгоцентриком. Где уж такому понравиться?!

— Скорее нет, чем да. Характер Феликса воспитан строгостью, определёнными рамками. С детства ему прививалась правильная, опять-таки, по мнению отца, модель семьи и поведения, — Герман прохаживался по комнате и был вполне спокоен, чего нельзя было сказать обо мне. — В нашей семье скорее всего, Давид точная копия отца. Он первенец, он почти идеален в глазах главы Сабуровых… почти.

Герман замолчал. От меня не ускользнул тот факт, что о Давиде он говорил сухо, избегая прямого зрительного контакта со мной. Будто рассказывал он не о брате, а о каком-то дальнем родственнике, не заслуживающем моего внимания. А вот о Феликсе наоборот. И голос звучал мягче, и взгляд смотрел с теплотой. Видимо, не все троя были так близки.

— Почему почти?

— Завоевать Давиду всё родительское почтение мешает отсутствие у него наследников. Две прекрасные дочери, милая и очень тихая жена.

— Сейчас я всё больше начинаю понимать, что не понравлюсь вашему отцу, — разочарованно буркнула себе под нос, но Герман услышал мои негромкие стенания.

— Ты не обязана ему нравиться, — наконец мужчина остановился напротив меня. — Ты нравишься Феликсу, этого достаточно. Ужин лишь формальность… Чтобы отец видел, что его младший сын в компании спутницы. Что он взялся за голову и наконец, возможно, обзаведётся семьёй. И больше не будет позорить фамилию, своим холостяцким статусом.

— Семьёй со… со мной? — запинаясь спросила, заглянув в карие глаза Германа.

— Хорошо, если бы с тобой, — по-честному и добродушно ответил он. — Мне кажется, ты идеально ему подходишь, это я тебе как врач говорю.

Его губы дрогнули в улыбке, а я не удержавшись, захохотала. Сейчас смех помогал мне отделаться от навязчивого чувства какой-то приближающейся опасности. Конечно всему виной были нервы, а смех оказался лучшим лекарством от них. Герман тоже засмеялся и под наш такой весёлый аккомпанемент ворвался Феликс.

Он резко распахнул дверь и мы тут же, как по команде замолкли.

— Что здесь происходит? — Феликс обжёг меня вопросительным взглядом, но обратился всё же к брату.

— Я рассказывал Соне о нашей семье, — спокойно ответил Герман. — И не надо так заводиться, — улыбнулся и подмигнул мне, вызвав еще большее негодование Феликса.

— Всё, ты можешь идти, — указал на дверь Сабуров-младший. — Дальше, я сам.

Герман закатил глаза и это было так забавно, учитывая его статус, профессию и возраст. Не сдержавшись, я чуть было не захохотала снова, вовремя спрятав смех, прокашлялась в сжатый кулак.

Герман неторопливо вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

— Он сказал тебе что-то смешное? — брови Феликса забавно подскочили вверх. — Поделишься? О чем конкретно вы говорили?