— Тебя это уже не касается, — отрезал Феликс. — Я отдам тебе миллион, и ты отвалишь от её брата.

— Конечно отвалю, — не стал спорить Давид. — А вот ты, как ей объяснишь, что она всего лишь часть шантажа? Что не будь её брат таким олухом, она — замарашка из низших слоёв общества, никогда бы не попала в дом семьи Сабуровых. Потому что ты бы просто мимо прошёл, даже не обратив на неё внимания. А тут ты посмотри как Герман постарался. На блюдечке тебе её преподнёс! Что ты ей обещал?

— Ничего я ей не обещал, — сухо ответил Герман. — Просто познакомил их и всё.

А он обещал… Обещал мне деньги. Сто тысяч за каждый прожитый день в доме Феликса…

Боже…

Я зажмурилась, стараясь сдержать слёзы, которые уже были на подходе.

Герман шантажировал моего брата, потому что он снял видео про мерзкий поступок Давида! И Феликс был в курсе!

Они оба врали мне. Герман, строивший из себя саму невинность и рассудительность. Феликс, изображающий фальшивое неведение. Они с самого начала играли в свои игры, грязно используя меня, и ни один из них не сожалел сейчас о содеянном. Все трое были одной крови. Гнилой и испорченной.

— Жаль, что я не могу рассказать отцу подробностей вашего знакомства, — насмешливо просюсюкал Давид. — Да и чёрт с вами, — его голос стал отдаляться. — Тебе всё равно не светит семья с ней. Потому что как-только она узнает подробности, то сразу сбежит. Короче, не видать вам наследства отца, как собственных ушей. Ваша грязная игра потерпела фиаско.

С этими словами он покинул террасу. Феликс выкрикнул ему что-то вслед, но я не услышала, потому что его голос тоже начал отдаляться. Мужчины покинули террасу, но я всё ещё не могла дышать…

Не помню как, но я покинула дом, оставшись при этом незамеченной. Со мной был мой телефон и я беспрепятственно вызвала такси. А потом словно находясь в каком-то трансе села в это такси и просто уехала.

Напрочь отгораживаясь от семьи Сабуровых, не желая быть отравленной их лицемерием.

Феликс

— Какого хера! — выкрикнул в пустоту, до боли стискивая кулаки.

Нагнать Давида я не успел, тот слишком пронырливо исчез из поля моего зрения. Но его чёртовы слова до сих пор набатом били в голове. Он был прав лишь в одном — Соня непременно сбежит, когда узнает, что Герман шантажировал её брата. И пусть я не видел в этом ничего критичного, Давид в свою угоду мог выставить всё так, как ему было нужно. А ему было нужно, чтобы она ушла из моей жизни. Чтобы я остался один. Стал посмешищем в глазах отца. Сыном, который женщину рядом с собой удержать не может. Наша мать всю жизнь живёт с ним под одной крышей, и даже если бы мечтала уйти, он бы никогда ей этого не позволил. Силой или моральным давлением он удержал бы её рядом. Того же он ждал от нас — своих сыновей. Разве что Герман не попадал под его гнёт, потому что как бастард не являлся прямым наследником.

— Подожди, брат, — увесистая ладонь Германа сжала моё плечо. — Мне нужно рассказать тебе кое-что про Давида.

— А это не может подождать? — отмахнулся от него, намереваясь догнать этого ублюдка, пока ещё злость бурно кипела во мне.

Ненавидел его! Однажды он уже разрушил мою жизнь, ещё раз сделать это я не мог ему позволить.

— Нет, не может, — твёрдо отрезал Герман. Он схватил меня за предплечье и буквально втолкнул в первую комнату длинного коридора. — Не пыли и не устраивай сцен перед семьёй. Только хуже сделаешь, — как и всегда с назиданием начал он, приводя меня в бешенство.

— Этот сукин сын сейчас расскажет ей, — процедил сквозь зубы и схватился за дверную ручку так, что костяшки побелели.

— Не скажет, — покачал головой брат, на этот раз не удерживая меня. — Он знает, что тогда сделаю я.

Моя рука упала вниз, дверь я так и не открыл. С интересом посмотрел на Германа, а он уже отошёл к окну и скрестив руки на груди, продолжил:

— Я говорил тебе о маленькой шалости Давида, свидетелем которой стал брат Сони. Так вот, — перевёл дыхание, словно приготовившись к чему-то неприятному. — Это была совсем немаленькая шалость, Феликс. Он привёл в свой загородный дом девчонку. Вечеринка или что-то типа этого, — брезгливо поморщился Герман. — Брат Сони снял видео, на котором видно, как Давид насиловал эту девчонку, а потом, когда закончил, отправил своих дружков тоже позабавиться с ней. Брат Сони невольно спугнул ублюдков. По чистой случайности. Неумышленно задел какой-то предмет и тот разбился. Пока его догоняли, девушка тоже сбежала…

Проходит несколько минут, прежде чем я наконец перевариваю услышанное. Я люблю женщин, люблю секс, в котором моё доминирование всегда на первом плане, но чтоб насилие? Что не хватает этому ублюдку?

— Получается, что брат Сони спас её? А ты ему шантаж устроил. Денег требовал. И Соню заставил отдуваться!

— Не напоминай, — вновь поморщился Герман, ему явно было противно от самого себя. — Но я согласился помочь Давиду, как только он показал мне видео. Знал, что он уничтожит мальчишку и всех кто ему дорог. А уничтожать надо его — нашего брата!

— Хорошо, как? — скрестил руки на груди, изображая расслабленность.

На самом деле во мне всё ещё клокотала злость. Но Герман не выпустил бы меня из комнаты, если бы знал, как именно я намеревался уничтожить Давида. Мне хотелось выбить из него всю дурь и грязные помыслы.

— Женись на Соне, — отчеканил Герман. — Заведи нормальные, здоровые отношения. Дайте нашему отцу внука, на которого вы так и не решились с бывшей женой! Побольше уделяй внимания отцовскому бизнесу, покажи каким ты можешь быть. И тогда он пошлёт ко всем чертям Давида. Ты станешь наследником, Феликс! Только так ты уничтожишь нашего старшего брата!

Он безусловно был прав. Герман практически никогда не ошибался и я пожизненно был благодарен ему за это. Хотя очень редко говорил ему это.

— Спасибо, — протянул руку.

— За что? — с кривой ухмылкой на лице, всё-таки сжал мою ладонь.

— За всё, — коротко ответил я. — И за Соню!

Мы прошли к двери и вышли в коридор. Зашагали по широкой лестнице, однако прежде чем выйти в холл, я остановил брата.

— Почему ты так уверен, что та девушка спаслась?

— Что? — не сразу понял он.

— Та девушка… Брат Сони сбежал… То есть того, как она спаслась нет на видео, верно?

— Верно, — согласился Герман.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Я просто знаю, брат, — похлопал он меня по плечу. — Не думай об этом. Иди лучше к Соне, пока она окончательно не заскучала…

Оказавшись в холле, первым делом увидел ухмыляющегося Давида. Собрав всю волю в кулак, я прошёл мимо, даже не удостоив его взглядом. Вошёл на кухню, но там была только мама.

— Где Соня? — сразу обратился к ней, а увидев удивлённые глаза — напрягся всем телом.

— Она гуляла по дому, — задумчиво ответила мама. — А потом я видела, как она выходила на улицу. Скорее всего, искала тебя. Во всяком случае я так подумала и не стала её останавливать.

— Но меня не было на улице, — возмутился, но тут же осёкся, потому что клокочущая внутри меня злость не была связана с матерью. — Ладно, — отмахнулся я, тут же покидая кухню.

— Феликс, всё в порядке? — услышал её взволнованный вопрос, но даже не обернулся.

Внутри меня разрасталось плохое предчувствие, словно надвигающейся беды.

Широким шагом приблизился к парадному входу. Вышел на улицу. Огляделся. Прошёлся по периметру дворовой территории. Всё было тихо. Мертвецки тихо. Меня начало знобить от нервов.

— В чём дело, брат? — раздался голос Германа за спиной и я обернулся.

— Скажи, что ты её видел! — почти взмолился, вглядываясь в его лицо.

— Соню? — сразу догадался он, а в следующую секунду убил во мне надежду: — Нет, я её не видел.

— Чёрт, — выдохнул, сжав кулаки. — Твою мать…

— Подожди, — он быстро приблизился. — Куда она могла деться, Феликс? Ты себя опять накручиваешь. Давай в доме посмотрим.