— А теперь?

— Теперь мечтаю развестись, сохранить детей и уехать куда-нибудь подальше от ненавистного мужа. Ничего другого мне не нужно. Простите, я не совсем понимаю, чем именно занимается ваше агентство?

— Мы помогаем людям выкрутиться из любых щекотливых ситуаций. Я могу много разглагольствовать на тему того, кому и как мы помогли. Но не будем зря тратить время. Лишь скажу, что в каждом конкретном случае способ решения вопроса подбирается индивидуально. Вы рассказываете о проблеме, я ищу решение. Итак, я слушаю.

Кира в красках описала то, в каком положении находится. Упомянула, кем является ее муж, какими связями обладает. Объяснила ситуацию со сложностями в поиске надежного адвоката. Поделилась страхами:

— Понимаете, он полностью контролирует мою жизнь! Дальше будет делать то же самое. Если получит опеку, то именно он будет решать, когда мне видеться с детьми, и видеться ли с ними вообще. Вы не представляете, под каким давлением я живу. Если бы можно было как-нибудь выбить опеку…

— Это вряд ли возможно, — покачал головой Орлов. — Если все, что вы рассказали, правда, не видать вам детей как своих ушей. Он не отступит.

— Я знаю! — воскликнула Кира и осеклась. Затем продолжила тише: — Думаете, я бы откликнулась на сомнительную рекламу, если бы у меня была хоть какая-то надежда решить дело нормальным способом? Простите… Не хотела вас обидеть.

— Не извиняйтесь. Наша реклама как раз и настроена на людей, которые отчаялись добиться справедливости обычными методами, — ответил он спокойно. — Но как я уже сказал, сохранить опеку в вашем случае практически нереально. Даже если каким-то чудом вам повезет, он подаст на апелляцию. Вы всю жизнь будете жить как на пороховой бочке.

— Что же мне делать? Вы не сможете мне помочь?

— Отчего же, — ухмыльнулся он. — Я сказал, что опеки добиться не получится, но это не значит, что я не могу вам помочь.

Кира нервно усмехнулась:

— Я надеюсь, вы не предложите мне нанять киллера, — полушутя-полусерьезно предположила она.

Орлов усмехнулся.

— Вы сказали, что хотите сохранить детей и уехать куда-нибудь подальше. Для этого совсем необязательно убивать мужа. Вы можете просто скрыться.

Кира покачала головой.

— Вы не поняли! Он ни за что меня не отпустит! Если попытаюсь бежать, он не успокоится, пока не найдет меня. Он уже предупреждал меня об этом. Видите? — она потрясла перед ним телефоном. — На моем мобильнике стоит пеленгатор. Он мне и шагу не даст ступить без своего ведома. Это не вариант!

— Это вы не поняли, — ответил мужчина серьезно. — Вы говорите, чего хотите, а я ищу пути решения вашей проблемы. Поверьте, их много. Первое, что приходит на ум — если он будет думать, что вы мертвы, он не будет вас искать!

— Что? — челюсть Киры отвисла и обратно становиться в ближайшее время напрочь отказывалась. — То есть как мертва?

— Я уже проворачивал этот фокус. Срабатывает на ура, — абсолютно спокойно проговорил Орлов. — Будь он хоть трижды Биллом Гейтсом и на короткой ноге хоть с самим Путиным, воскресить из мертвых ни вас, ни детей не сможет.

— Я, простите, умирать не собираюсь! — возмутилась она.

— Кира, успокойтесь! — приструнил он ее. — Я говорил всего лишь об имитации смерти. Естественно, вы останетесь живы, как и ваши дети. Спокойно сможете перебраться куда-нибудь подальше, жить в мире, воспитывать ваших чад. И забудете о том, что когда-то были замужем за столь деспотичным человеком.

— Простите, ваш план смахивает на сюжет низкопробного боевика, — ответила Кира строго. — К тому же не слишком ли это жестоко заставить человека пройти через смерть собственных детей?

— Вы его жалеете? — удивился Орлов. — Как мило. А он вас?

Он попал точно в цель. Кира обиженно засопела и отвернулась.

— Давайте заглянем в будущее, — продолжил Орлов. — Вот проходит время, он получает опеку. Даже позволяет вам пару раз в неделю навещать детей. Вы видите, как с каждым годом они становятся для вас все более и более чужими. Кроме того, думаете, как только уйдете, он резко станет примерным отцом? Такие люди не меняются. Он по-прежнему будет пропадать где ему вздумается, а о ваших чадах будут заботиться приходящие няни. Вы, как и сейчас, будете бояться каждой тени и танцевать перед ним на цыпочках, лишь бы он не лишал вас свиданий с детьми. Это при удачном раскладе.

— При удачном? — воскликнула Кира. — Что же может быть хуже?

— Вы тут говорили, что муж не отдает вам опеку потому, что не хочет, чтобы дети росли с отчимом, так? А если снова женится он? Уж конечно его новая жена не захочет видеть вас рядом. Судя по тому, какой он у вас любвеобильный, ждать появления новой мадам Трубачевой придется недолго, я вас уверяю. Думаю, вам не надо объяснять, на чью сторону он встанет. Потом еще наплачетесь.

Кира потрясенно молчала. О таком повороте событий она еще не задумывалась. Опыт общения с Кириллом подсказывал, что сказанное Орловым более чем вероятно. Лицо ее передернуло от отвращения.

— Поправьте меня, если считаете, что я не прав, — подначил Григорий Киру.

— Правы, черт бы вас побрал! — выругалась она с чувством.

— Злитесь, — подметил он. — Это хорошо. Злиться вообще полезно. Особенно в вашем случае.

— Проще в петлю, чем так жить, — сказала она, помолчав.

— Этого не нужно, — Григорий посмотрел на девушку участливо. — Извините меня, Кира. Я не хотел вас расстроить.

— Вы всего лишь были искренны, — ответила она сдавленным голосом.

— Вам сейчас горько и противно, я знаю, — заговорил он проникновенно. — Простите, что сказал вам все эти ужасные вещи. Был настойчив и даже груб. Но это часть моей работы. Я хочу, чтобы вы осознали всю тяжесть своего положения и поняли главное — вы не обязаны с этим мириться.

Кира нервно усмехнулась.

— Но каков у меня выбор? То, что вы предлагаете, абсурдно и очень жестоко.

— А то, что он с вами делает, не жестоко? — бросил он Кире в лицо. — Эх, где таких девок делают. Он ей триста раз изменил, каждый ее шаг контролирует, детей грозится отнять, а она боится поступить с ним жестоко. Уж извините, дурость.

— Вам-то какое дело? — обиделась Кира.

— Я не просто так работаю в «Хитром лисе». У меня есть своя болячка, что ноет каждый день. У меня был близкий человек, которого я не смог спасти. Теперь замаливаю грехи.

— Даже если я соглашусь на вашу помощь, заплатить мне нечем. Он лишил меня доступа к средствам. А вы, насколько я поняла, не благотворительная организация.

Орлов широко улыбнулся и не смог сдержать смешка.

— Кира, дайте сюда вашу правую руку.

Девушка неосознанно подчинилась, и тут же вскрикнула, когда он ловко стащил с нее кольцо. Это было то самое кольцо с розовым бриллиантом, что ей когда-то подарил свекор. Единственное украшение, которое она носила постоянно. Даша очень любила с ним играть.

Орлов покрутил его на свету, внимательно рассмотрел и удовлетворенно хмыкнул.

— Хороший камушек, чистый, — продолжил он. — С карат, не меньше. Работа поди авторская? Тысяч на сто потянет. Не рублей, конечно.

Он вернул ей украшение.

— Честно говоря, я понятия не имею, сколько оно стоит. Это подарок, — Кира смутилась и тут же надела кольцо обратно.

— Примерную стоимость я вам только что назвал. Конечно, продать его за такую цену вряд ли удастся. Но две трети от названного выручить можно без проблем.

— Мне нужно подумать.

— Думайте.

Он залез в карман куртки и извлек крохотный сотовый телефон.

— Это вам, — протянул он ей трубку. — Давайте расскажу, как все будет. У вас на раздумья три дня. Если решите, что моя помощь вам не нужна, просто выбросьте телефон. Если к пятнице вы не позвоните, я начинаю заниматься другим делом. Номер будет заблокирован автоматически. Если же все-таки решаетесь, позвоните. Связь теперь будем держать только по этому телефону. Наберете единицу на быстром наборе. Пароль, только не смейтесь, «Беркут». Когда его назовете, коммуникатор перенаправит ваш звонок на мой номер. Дальнейшие инструкции будут после.