Захват «Гладиатора» прошел без сучка без задоринки. На верфи их не ждали, а популярность Штольца сыграла диверсантам на руку. Старые зна комые и шагу не сделали, чтобы воспрепятствовать похищению судна. Вырвавшись из залива, они взяли курс на юго-запад и подняли все главные паруса. Кораблик шел ходко, и единственным минусом был резкий пронизывающий ветер. Лик и Штольц напялили на себя все до последней тряпки. Напоследок, прорезав в шерстяном одеяле отверстия для рук, капрал обернул его вокруг себя в два слоя и подпоясался веревкой. — Ты похож на турка. — Лик не удержался от усмешки. Подмигнув ему, капрал сунул за пояс кривую кирасирскую саблю. — Вот теперь — да. Кстати, можешь последовать моему примеру. Нам еще полдня резать волны. Изумрудная полупрозрачная громада ударила корабль в правую скулу, взорвавшись мириадами брызг, окатив «капитанов» с ног до головы. — Иди, иди, герой, а я пока постою. — Штольц взялся за рукоятки штурвала, оттеснив Лика в сторону. — А лучше ложись и вздремни. Сколько уже не спали толком. Кивнув, Лик спустился вниз. Выщелкнув лезвие десантного ножа, принялся за процедуру превращения одеяла в подобие пуховика. Мельком вспомнил о Кромпе. Вот кому сейчас по-настоящему холодно. Стылая вода, промозглый болотный туман… Лика передернуло. Перед тем как похоронить товарища, они обернули его в свои мундиры. Но что такое тонкая ткань перед вселенским холодом земли? Лик присел на лавку и, закрыв глаза, увидел перед собой лицо Кромпа. Живой и веселый, рыжеволосый солдат что-то вещал — то ли о женщинах, то ли о каком-то из своих многочисленных шрамов. А из-под рыжего чуба медленно скатывались багровые блестящие капли… Лик открыл глаза. К черту такие сны! Лучше уж ежиться под ветром, на палу бе. Пусть даже весь день. Чтобы устать такой усталостью, в какой ни снам, ни мимолетным видениям уже не будет места. Одевшись как можно теплее, он поспешил наверх, и, кажется, весьма кстати. — Взгляни-ка! — Штольц обеспокоенно кивнул в сторону горизонта. Вдали маячили корабли. Было не очень ясно, сколько их там — два, три или больше. — По-моему, это англичане. — Надо же! А у нас на мачте наполеоновский флаг. — Сейчас нам дадут прикурить. — Для начала пусть догонят. — Штольц рассмеялся. — Пока кх преимущество в курсе. Но еще чуток, н мы сменим галс. Тогда ты отправишься на корму и нежно помашешь им платочком. — Мне кажется, мы уже в пределах досягаемости их орудий. — Ну… надо еще попасть!.. Ничего, скоро мы разочаруем братьевбританцев. Подтяни-ка грот-шкот и подними косой фок. Лик метнулся к мешанине тросов. Управившись с главным парусом, по вантам вскарабкался на фок-мачту. — Осторожнее там! Лапорта и Жозефа нет, так что побереги пупок, не надрывайся! Отпыхиваясь, Лик спустился вниз, налегая на шкоты, заставил треугольный парус с хлопком расправиться. Гик перелетел с одного борта на другой, и «Гладиатор» повернулся к вражеской флотилии кормой. И тотчас борта далеких кораблей обволоклись сизыми облачками, а спустя пару секунд до них долетел грохот первых выстрелов. — Ты видел, куда они попали? — Штольц презрительно улыбнулся. — Помоему, недолет шагов в двести. — Это пока пристрелочные. Может быть, дать по ним очередь? — Далековато… — Капрал в сомнении покачал головой. — Будь у нас карабин, можно было бы попробовать, а из наших коротышек — только чаек распугаем. Строй английских сторожевиков ломался. Они медленно рассредоточивались, освобождая пушкам соседей пространство для ведения огня. — Три трехмачтовых и один четырехмачтовый! — воскликнул Штольц. Мощным кулаком он погрозил противнику. — Четверо против одного, судари! Не-хорошо-о!.. Чую, сегодня они с новой силой заува-жают императора Франции. Это им не Трафальгар! Пара ядер плюхнулась в воду метрах в пяти от кормы. — Вот и пристрелялись. Этак и впрямь могут попасть. При комплекции «Гладиатора» нам это совсем ни к чему. Лик глазами измерил дистанцию. — А ведь, похоже, мы удаляемся от них! Вот они и злятся — лупят напропалую. — Поставь-ка спинакер! — Штольц входил в азарт. — И… привяжи несколько желтых шашек к поплавкам. Пора английским комендорам нюхнуть нашего знаменитого «Жасмина». На секунду Лик остановился, подсчитывая. Патрон с депрессантом горит около семи минут. Расстояние — чуть меньше шести кабельтовых. Значит… значит, через пару минут англичане войдут в зону «жасминового» облака. Пожалуй, получится в самый раз… Пальцы уже работали, крепкими узлами приматывая миниатюрные шашки к кускам пробкового дерева. Ветер беспокоил не столь сильно, куда больше дискомфорта доставляли волны. Ну и ядра англичан. Навряд ли им так уж важно было потопить невзрачное суденышко; британских моряков, очевидно, задела за живое их необычная скорость. Они гнались за «Гладиатором» на всех парусах, и все равно маленький кораблик уходил от них, уверенно выбираясь из смертельной ловушки, в которую любой другой корабль угодил бы прочно. Было ясно, что комендоры у англичан — отличные, успевшие набить руку и глаз, но расстояние оставалось слишком большим и для них. Теряя свою убойную силу, ядра шлепались в воду то справа, то слева, а чаще — далеко за кормой. — Счастье, что у них нет снарядов с чуткими взрывателями. Лик скрутил головку первого патрона и швырнул в воду. Следом полетели еще два дымящихся поплавка. — И опять главный спектакль мы, увы, не увидим. — Штольц вздохнул. — Честно сказать, не слишком об этом жалею. — А мне вот жалко. Капрал, вывернув шею, продолжал смотреть на удаляющиеся корабли. Три вулканчика желтого дыма плыли им навстречу, увеличиваясь в размерах. Когда англичане вошли в «жасминовые» облака, капрал объявил: — Все, ребята! Меняйте штанишки и занимайте очередь в гальюн. Лик хмыкнул. В следующую секунду стрельба прекратилась. Отныне «Гладиатор» боролся только с морской стихией. Ядра, пули и абордажные топоры больше ему не грозили.

Чудо-пробойник все же пригодился — и именно в качестве, предугаданном Штольцем. На улочки Блуа карета ворвалась карикатурным подобием танка. Впрочем, жителям городка хватило и этого жал кого подобия. От самодвижущейся повозки, мчащейся без кучера и без коней, с выпирающим наружу металлическим стволом, бросались наутек, с воплями воздевая руки, прижимаясь к стенам зданий, в ужасе прикрывая голову. Солдаты из орудийного расчета, отдыхающие на корзинах в ожидании решающего штурма постоялого двора, вскочили на ноги. С умопомрачительной скоростью карета неслась прямо на них. Ствол с грохотом выплеснул язык пламени, покоящаяся на лафете пушчонка, подпрыгнув, опрокинулась. — Что там еще? Артиллерийский капитан бросился к окну, следом за ним Бушотг. Он что-то дожевывал, но кусок застрял у него в горле. Ворвавшись в боевые расположения штурмующих колонн, карета завертелась на месте, брызжа огнем и поливая веером пуль разбегающихся солдат. Посыпались стекла, и, ойкнув, Бушотг упал на пол, схватившись за кровоточащее плечо. А безлошадный экипаж по-прежнему бесновался. Колеся вокруг гостиницы, он подобно метле расчищал улицы от войск. Никто и не пытался оказывать сопротивление. Французов напугал не столько огневой шквал, сколько сам вид взбесившейся повозки. Было в этом что-то дьявольское, не поддающееся никакому объяснению. И вперемешку с егерями и артиллеристами гренадеры бежали по улицам, теряя оружие, сея панику по всему городу. Тем временем, выполнив немыслимый разворот, карета остановилась у постоялого двора. — Кассиус! Ногой распахнув двери, Макс влетел в дом и тут же закашлялся. Поспешно натянул на лицо маску с респиратором. Из глаз текли слезы, кашель продолжал душить, но Макс, в несколько прыжков одолев лестницу, подбежал к номеру, в котором они остановились. — Кассиус! Это я, Макс! — позвал он. Он постучал условным стуком и только после этого полез в карман за ключом. У стен корчились трое французов. Их выворачивало наизнанку. — Кассиус! — Макс шагнул в комнату. — Черт подери! Что с тобой?.. Вид стен и истерзанной мебели был ужасен. Монитор главного компьютера слепо взирая на мир сквозь неровное остроугольное отверстие. Но хуже всего было то, что и техник глядел на мир нг моргая. Тело его было еще теплым, но глаза начали стекленеть. Сорвав с Кассиуса ненужный уже респиратор, он отшвырнул его в сторону. — Господи, Кассиус! Как же так… — Дрожащей рукой лейтенант достал из кармана рацшо. — Дю-вуа! Ты слышишь меня?.. Кассиус здесь. Аппаратура… Аппаратура, за исключением главного монитора, тоже уцелела. Надо забирать все и уходлть отсюда. — Подожди! Ты не сказал, что с Кассиусом. Он в порядке? Лейтенант помотал головой и лишь мгновением позже сообразил, что историк не видит его и продолжает ждать ответа. — Он мертв. Мушкетная пуля… Почти в висок… — Чуть помолчав, Макс добавил: — Вот так, Дювуа. Не у всех получается, как у Кутузова…