Что, как оказалось, к лучшему. Потому что через несколько мгновений я слышу голоса в коридоре. На том же этаже. Один из акцентов знакомый и безошибочно ирландский. Это вызывает у меня любопытство, но я не могу выглянуть наружу.

Поэтому я жду. И еще немного хожу по комнате. На комоде Алексея я нахожу треснувшую шахматную фигуру. Я часто видела, как он играет с ней в своем кабинете, когда что-то обдумывает. Уставившись на нее, он водит пальцами по краям фигуры. Она старая. И, без сомнения, она что-то для него значит.

Интересно, что?

Дверь открывается, и я быстро откладываю ее в сторону. Взгляд Алексея встречается с моим, и он заходит внутрь.

— Не стоит беспокоиться, моя милая. Это знакомый. Он ранен, но Франко позаботится о нем. Как и я.

— Хорошо.

— Тебе нужно немного поспать, — говорит он мне. — Согрей для меня постель.

Я киваю, и он снова целует меня в губы. Меня смущает, как он может быть таким милым. Иногда он слишком задумчивый. Как он может смотреть на меня так, как сейчас. Как будто он не хочет уходить.

— Я хочу, чтобы ты была голой, — говорит он мне. — Когда я вернусь.

— Я думала, ты сказал, чтобы я немного поспала, — улыбаюсь я ему в ответ.

— Я разбужу тебя. — Пожимает он плечами. — А до тех пор ты должна хорошенько выспаться. А теперь мне пора, Солнышко.

Он снова целует меня и уходит. Я жду, пока его шаги удалятся по коридору, а затем заглядываю в дверь. И я удивлена тому, что увидела здесь два знакомых лица.

Сашу и Рори.

Один из людей из ирландского Синдиката, человек парня, который владел клубом, в котором я раньше работала. И одну из танцовщиц тоже. Мне кажется странным, что они здесь. И я чувствую странное желание пойти к ним. Чтобы разузнать о Мак.

Но мой страх удерживает меня на месте.

Мысленно я говорю себе, что теперь она счастлива. Что ей лучше. Что она никогда в жизни не сможет принять то, что я сделала. Даже если она сама выйдет замуж за человека, который, как она клялась, был ужасным человеком, основываясь исключительно на ее суждениях о его репутации.

Я хочу знать, почему она вышла за него замуж. Почему она так радикально изменилась с тех пор, как я ее знала. Все ли с ней все в порядке. И действительно ли она счастлива.

Но я боюсь позволить ей увидеть меня.

Она увидит меня насквозь. Она, как всегда, скажет мне горькую правду. Что Алексей меня не любит и никогда не полюбит. Что я была глупа, позволив себе носить его ребенка.

Она будет судить меня.

И как бы я ни любила Мак, я не могу справиться с этим прямо сейчас.

Пока я погружаюсь в эти мысли, в коридоре закрывается дверь, и я слишком поздно понимаю, что Саша идет в мою сторону.

Я закрываю дверь и сажусь на кровать, надеясь, что она меня не увидела. Но я знаю, что она меня заметила.

И не проходит и минуты, как дверь со скрипом открывается.

Ее глаза расширяются, когда она видит меня. И вся моя защита возвращается, готовясь к битве.

— Талия?

Я ничего не отвечаю. У меня пересыхает во рту и кружится голова. Я чувствую, что она видит все неправильные и плохие стороны меня. Все, что случилось, пока меня не было. И теперь я понимаю, почему с Алексеем я с самого начала чувствовала себя в безопасности. Потому что он не знал меня раньше.

Но Саша знала. И она видит, что я уже не та, что прежде. Что я сломлена, повреждена и… неправильна.

— Ты помнишь меня? — спрашивает она.

Мое сердце бьется слишком быстро. Слишком громко. Мои ладони липкие. И воспоминания крутятся в моем мозгу. Мои последние дни в клубе. Как я была счастлива, когда Дмитрий пришел ко мне. Как я была взволнована нашим пребыванием в Мексике.

Я не хочу вспоминать. А она возрождает воспоминания. Эта девушка, которая когда-то знала меня.

— Конечно, я тебя помню, — огрызаюсь я. — Я еще пока в своем уме.

— Все думают, что ты мертва, — говорит она. — Тебе ведь это известно, верно?

Я хочу сказать ей, что я мертва. Что для всех, кто знал меня в моей прежней жизни, я больше не существую. Но я этого не делаю. Я не могу вымолвить ни слова. Я не могу перестать думать о Мак. Потому что я знаю, что она тоже думает о ней. Я вижу это по ее глазам. Это разрывает меня на части. Я хочу спросить ее о стольких вещах. Я хочу спросить, действительно ли Мак счастлива. Ненавидит ли она меня. Но я этого не делаю.

Я пожимаю плечами. Вот и все. Это все, что я делаю.

— Ты понимаешь, что произошло с Мак? — спрашивает она меня. — Она была не в себе из-за всей этой ситуации в течение нескольких месяцев. Ты хоть представляешь, через что она прошла, пытаясь вернуть тебя?

Чувство вины давит на меня тяжелым грузом. Но еще слишком рано. Я не могу сейчас с этим справиться. Я не готова снова столкнуться с этой частью своей жизни.

— Я не хочу туда возвращаться.

— Хорошо,… — вздыхает она. — Но разве ты не можешь ей просто позвонить? Дать ей знать, что с тобой все в порядке?

— Она не поймет, — пытаюсь объяснить я. — Мак никогда не понимала. Она захочет вернуть девушку, которую потеряла. Но я больше не та девушка. Я никогда больше не буду ею.

— Значит, ты просто позволишь ей думать, что ты мертва? — спрашивает она. — Она была твоей лучшей подругой.

Верно, была. И я забочусь о ней. Знаю, что мои действия говорят об обратном. Что Саша не сможет этого понять. Но как я могу это объяснить, если я сама этого не понимаю?

— Я собираюсь сказать ей, — говорит она. — Она и моя подруга тоже. И я не могу позволить ей продолжать думать, что ты мертва, когда это не так. Это неправильно.

— Делай, что должна, — отвечаю я.

Саша отступает к двери, и я слегка вздыхаю, видя, как она отступает. Видя, как мое прошлое отходит и сохраняет мой безопасный маленький пузырь, где настоящее не может столкнуться с ним.

— Тебе здесь хорошо? — спрашивает она. — Ты в безопасности?

— Да. Алексей очень добр ко мне. Я не хочу оставлять его.

— Хорошо, — отвечает она. — Но тебе дать мой номер? На всякий случай?

Качаю головой.

И она выходит за дверь.

Ронан залатан и официально идет на поправку.

С ним все будет в порядке, говорит нам доктор. Она на окладе у Воров, и ее услуги доступны только нам. Что означает работу поздно ночью и иногда в самых неожиданных местах. Но она одна из лучших.

Эти услуги обычно не распространяются и на наш ирландский альянс. Особенно не на того человека, который в недалеком прошлом взял на себя смелость стрелять в нас с Франко.

Он все еще слегка бредит, когда действие лекарств проходит, но он понимает достаточно, чтобы сказать связно то, что хочет мне сказать.

— Спасибо, — говорит он мне. — Я знаю, что не заслуживаю от тебя такой доброты.

— Можешь поблагодарить свою девушку, — отвечаю я.

Я никогда не мог смотреть, как плачет женщина. Его женщина очень любит его. И это возвращает ему немного уважения, которое он растерял, по крайней мере, с моей стороны. Но ничто в этой жизни не дается бесплатно, и мы с Ронаном знаем об этом.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, как только выздоровеешь.

— Что тебе нужно?

Я поворачиваюсь к Франко и говорю с ним по-русски, прося его принести информацию, которую я хранил об Армане. Он здесь, в штатах, остановился в шикарном отеле, ожидая возвращения Талии. Ему придется подождать еще немного.

Через мгновение Франко возвращается с папкой и протягивает ее Рори. Но именно Ронан сделает это. Это его специальность.

— Это места расположения двух складов, где он держит наши грузы. Мне нужно, чтобы ты ударил по ним и провернул все так, чтобы со стороны казалось, что работали итальяшки.

Он удивленно приподнимает бровь, а я пожимаю плечами.

— Или кто угодно. Кого бы ты ни выбрал, главное, чтобы следы не привели к нам. Сомнений быть не должно.

— Я разберусь с этим, — заверяет меня Ронан. — Максимум два дня.