Трсайель подошел к извил истой дороге, ведущей в замок и, не останавливаясь, двинулся дальше.

— А что потом? — спросила я наконец.

— Все. По легенде, она хотела продолжить поиски двери, но неожиданно вернулся муж. Он узнал, что она натворила, и устроил ей головомойку. А потом она его бросила.

— Не могу ее винить. Но это неправильный конец.

— Придумать другой?

— Придумывай.

Он вздохнул.

— И чего только от меня не требуется при выполнении задания!.. Ладно, вот тебе концовка поинтереснее. Итак, изнутри раздался стук. Вдруг леди Гламис услышала шум за спиной, обернулась и увидела мужа с ржавым ключом в руках. Он схватил ее, и, не успела она позвать на помощь, как потайная дверь распахнулась. Донесся чудовищный стон. Леди Гламис закричала, а супруг втолкнул ее внутрь, быстро захлопнул дверь и запер, навсегда оставив наедине с монстром. И она заботилась о нем до скончания веков.

— И как же она о нем заботилась? — ехидно спросила я. Трсайель едва сдержал смех.

— Не так, как ты подумала! Это приличная история про призраков. Не сочиняй глупостей.

— Приличная? Про ребенка-калеку, которого заперли в одиночном заключении? Несчастный столько лет просидел взаперти, тут ему подсовывают прекрасную женщину, и что с ней делать? В крестики-нолики играть?

— Взяла и все опошлила.

— Эту историю опошлили задолго до меня.

Мы свернули за угол, и перед нами возник замок Гламис, окутанный туманом.

— Господи, — прошептала я. — Впечатляет. Никогда не верила в существование потайных комнат, но в такой громадине, пожалуй, можно спрятать десяток комнат, да так, что никто и никогда их не обнаружит. — Я еще раз оглядела замок. — Так здесь обитают призраки? Ничего удивительного, я и сама бы тут подзадержалась. Темница есть?

— Нет, только склеп.

— Подойдет. Не верится, что никса явилась сюда любоваться достопримечательностями. Ей что-то понадобилось, но эту махину сразу не обыщешь. В видении Салливан еще что-нибудь было?

— Только беспорядочный набор комнат замка.

— Похоже, она что-то искала.

— Вот именно. Подозреваю, что она давно отсюда скрылась.

— То есть мы ищем не саму никсу, а то, что привлекло ее сюда. Может быть, мы зря теряем время. Но если здесь обитают призраки, то они могут быть связаны с…

— Не обитают, в том-то все и дело.

— Как это?

— А вот так, ни одного.

— В таких древних постройках всегда кто-нибудь обитает, — настаивала я. — Может быть, стенающих и звенящих оковами призраков здесь нет, но могут быть те, кто застрял между мирами или те, кто любит нагнать страха на живых, создать мистическую атмосферу.

— Обычно да, но не здесь.

— Это почему же?

— Понятия не имею, — покачал головой Трсайель. — Одному из вознесенных ангелов в прошлом веке поручили это расследовать, но появилось более важное задание, и дело так и не довели до конца. Здесь не происходит ничего плохого, нет необъяснимых смертей, нет никаких демонов. Причин для расследования не возникает. А то, что здесь призраков нет, — так это даже к лучшему. У нас и без них забот хватает.

— Но что-то отпугивает призраков от такого соблазнительного места. И визит никсы наверняка связан с этим.

Мы проскользнули в замок через боковую стену и очутились в огромной столовой, в центре которой красовался стол, накрытый на двенадцать персон, а по стенам висело множество портретов.

Стоило шагнуть сквозь эти стены, и по спине пробежал странный холодок, я невольно насторожилась.

— Чувствуешь? — шепнул Трсайель, повернувшись ко мне спиной и напряженно оглядывая комнату. Я придвинулась к нему поближе, и он продолжил: — Я говорил Кацуо, ангелу, который вел расследование, что чувствую нечто странное, но он не придал этому значения.

Я уставилась на своего спутника — не из-за того, что он сказал, а из-за того, как он это произнес. Его губы не шевелились, но я отчетливо расслышала каждое слово. Трсайель заметил мой дискомфорт.

— Прости, что не предупредил, — сказал он телепатически. — Ты не против?

Я кивнула.

— Не хочется шуметь. Можешь смело думать все, что намерена произнести вслух.

— Вот так? Он кивнул.

— Не волнуйся, все твои мысли я прочитать не могу. Только те, что предназначены для меня.

— Как заклинание связи?

— Да. — Он снова напряженно огляделся. — Не знаю, почему Кацуо этого не чувствовал.

— Ты был здесь?

— Пару раз. Любовался видами.

Я не поверила.

— Разделимся?

Он так глянул на меня, что мне стало ясно: поиски затянутся.

Чем глубже мы входили в замок, тем сильнее меня охватывало странное волнение, нечто среднее между беспокойством и смутным предчувствием. Не то, чтобы совсем неприятное ощущение… во всяком случае, не настолько неприятное, чтобы отпугнуть уверенного в себе призрака. Однако мне было не по себе. Трсайель старался поддерживать в нас бодрость духа, телепатически рассказывая обо всех залах и связанных с ними исторических событиях.

Из столовой мы перешли в большой зал, галерею с декоративным лепным потолком и множеством семейных портретов, включая странный портрет одного из предков в странных доспехах телесного цвета.

К большому залу примыкала часовня. В ней тоже было полно изображений давно умерших людей. Кажется, это были апостолы, но я не слишком разбираюсь в христианстве. Над столом со свечами, в центре стены, располагалось изображение Христа Распятого. Это даже я знала. Но больше всего мне понравилась потолочная роспись: пятнадцать сцен из Библии и даже один ангелочек с крылышками.

— Не похоже на тебя, — хмыкнула я.

— Ты не видела моих детских фото, — улыбнулся Трсайель. — Итак, если ты еще не поняла, мы находимся в часовне. Если хорошенько прислушаться, то можно услышать, как скребется вампир, навеки заключенный в этих стенах.

— Не много ли заключенных?

— Место популярное. Хочешь историю про вампира?

— Сама расскажу. Вампир проник в замок, притворившись слугой, а потом пил кровь какого-то придурка, его застукали за этим делом и навеки замуровали здесь?

— Нет, ее замуровали вон там, хотя в остальном ты права. Обычная история про вампиров. Пошли в бильярдную.

Мы прошли дальше, в еще одну огромную комнату, увешанную картинами и уставленную застекленными книжными шкафами.

— Больше похоже на библиотеку. Трсайель указал на стол в центре.

— Вот он, бильярдный стол, вокруг которого разворачивается действие следующей легенды. Второй граф Гламис, известный как граф Бородач, был заядлым картежником. Как-то раз в субботу вечером он с приятелем, графом Кроуфордским, засиделись за картами допоздна. Слуга напомнил ему, что близится полночь, а играть в карты в воскресенье — грех. Бородач выгнал его вон со словами: «Захочу — сыграю с самим дьяволом». Тут раздался стук в дверь, и на пороге появился человек в черном и присоединился к играющим. В ту ночь оба графа проиграли души дьяволу. Лет через пять Бородач умер, а из той самой комнаты, где граф некогда играл с незнакомцем, стали раздаваться голоса и стук игральных костей. Комнату замуровали, но звуки не прекратились.

— Опять замуровали? Должно быть, каменщики замка хорошо зарабатывали.

Мы прошли в гостиную.

— А эта история произошла не так давно. Это — гостиная королевы-матери. В замке жили ее предки, сама она выросла здесь, и здесь же родилась принцесса Маргарита. Правда, не в этой комнате, но в самом замке.

— Значит, королева-мать выросла и родила ребенка в замке, знаменитом своими призраками, вампирами, визитами дьявола, кровавыми бунтами, казнями и пытками? Становится понятным поведение английской королевской семьи.

По широкой каменной лестнице мы дошли до часовой башни. На лестничной площадке у окна стояла девушка в длинном белом платье. Сначала я не поняла, что она призрак, а решила, что у шотландцев весьма странные представления о ночных рубашках. Трсайель упоминал, что замок — резиденция лорда Гламиса, и его семья и слуги по-прежнему живут в крыле, закрытом для посетителей. Женщина обернулась, и оказалось, что на ней не ночная рубашка, а белое бальное платье.