— Нет.

— Подожди, я еще не все сказал. Ты же еще не знаешь, чего я добиваюсь. Какова конечная моя цель.

— Не знаю, но догадываюсь.

— Да? — Китсон приподнял одну бровь. — И чего же?

— Существа в тех контейнерах — ты когда-нибудь видел их раньше? Вживую на других планетах или на иллюстрациях из научных журналов? Конечно же, нет. Как, впрочем и я. И, подозреваю, как и большинство других людей. Эти существа, технологии и оружие, которыми они пользуются явно были созданы представителями инопланетной цивилизации. За такую находку любая корпорация будет готова заплатить просто ошеломляющую сумму.

— И ты полагаешь, что… — начал Китсон и замолчал, предлагая мне закончить фразу.

— Да. Думаю, ты хочешь получить за этих существ кучу денег. И ради этого готов пойти на все.

Китсон несколько секунд смотрел на меня, затем откинул голову назад и расхохотался. Отсмеявшись, он сказал:

— Легко же ты меня раскусил, Громов.

— Это была лишь моя догадка, — сказал я. — Значит, ради денег ты готов предать Керенского и «Континентал»?

На лице Китсона появилось злое выражение.

— А почему, по-твоему, я должен быть предан Керенскому и его «Континенталу»? Неужели ты думаешь, что я работал на него, потому что мне нравилось рисковать шеей на каждом смертельно опасном задании, которые он мне давал? Думаешь, это приносило мне удовольствие?

Я молчал.

— Нет, приятель, все это дерьмо мне нисколько не нравилось. Единственная причина, почему я работал на Керенского — это деньги. Он хорошо платил, очень хорошо. Но я не собирался работать на него еще незнамо сколько лет, зная, что на очередном задании меня может убить бандитская пуля. Со многими хорошими агентами «Континентала» такое произошло. Ты хоть знаешь сколько агентов Керенского погибло при выполнении задания? Немало — вот сколько. И мне совсем не улыбалось оказаться в их числе. Я знал, что как только мне представится шанс разбогатеть и послать Керенского куда подальше, я сразу же им воспользуюсь. Даже если ради богатства придется преступить закон. И вот такой шанс, наконец, наступил. И я его не упущу.

Я продолжал хранить молчание.

— Ладно, Громов, слушай. Я продам этих осьминогов-переростков. И уже знаю кому. Имя Сергей Орлов тебе о чем-нибудь говорит?

— Нет.

— Это мультимиллиардер. Живет на этой станции, Балморе. Вкладывает кучу деньжищ во всякие научные проекты. Лично знаком с Антоновым. Собственно, именно через Антонова я и договорился с Орловым о встрече. Он сказал, что возможно купит этих существ. Но сперва, конечно же, хочет взглянуть на них и решить могут ли они представлять для него интерес. Я не сомневаюсь, что он их у нас с руками оторвет, когда увидит. Короче, вот что я тебе предлагаю. Мы вместе встретимся с Орловым на Балморе и продадим ему этих осьминогоподобных тварей. Ты можешь спросить, а зачем ты мне вообще нужен? Ответ — просто для подстраховки. У меня на хвосте висит Микки Риган, поэтому было бы неплохо если бы кто-нибудь прикрывал мне спину. Рада пока с нами, но, если честно, всерьез воспринимать ее в качестве напарника я не могу. С тобой же я уже работал и знаю, на что ты способен.

Рада никак не отреагировала на высказывание Китсона.

— А когда Орлов заплатит, я дам тебе кругленькую сумму и смотаюсь восвояси, — продолжил он. — Керенскому потом объяснишь, что я сбежал. Он не удивится и легко поверит в то, что ему лучшему агенту удалось улизнуть от новичка. Все, я закончил. Так что, по рукам, Громов?

— Нет.

— Значит до сих пор намерен сдать меня Керенскому?

— Да.

— Ничего другого я и не ожидал, — кивнул Китсон. На его лице не было и тени улыбки. — Я и говорил Раде, что ты не согласишься. Если не веришь — спроси у нее сам.

Я молча посмотрел на Раду. Она ничего не сказала, но по ее лицу было ясно, что Китсон говорит правду.

— Так и думал, что ты не согласишься, — повторил он. — Поэтому вот что. Со мной ты работать не будешь, а что насчет Рады? Она тоже хочет, чтобы эти существа достались Орлову. Но не из-за денег. У нее совсем другие для этого причины. Впрочем, будет лучше, если она сама все тебе расскажет. И надеюсь, что ты переменишь тогда свое решение…

Внезапно раздался рев мощного мотора. Свет фар ослепил нас. Машина, на которой приехали Китсон с Радой резко рванула вперед. Мы едва успели отскочить по сторонам. Вездеход пронесся мимо, выбрасывая из-под колес горсти пыли и мелких камешков.

Китсон зарычал от бессильной злобы, глядя вслед удалявшейся машине.

— Говорил же, нужно ее было пристрелить, говорил же…

— Пусть уезжает, — сказал я.

Китсону понадобилось не менее минуты, чтобы остыть.

— Она наш враг, — проскрежетал он зубами.

Я не ответил.

— Ну ладно уж. Будем надеяться, что нам это боком не выйдет, — процедил Китсон. — Так ты не ответил, Громов. Со мной работать не хочешь, так? А с Радой?

Я посмотрел на Силину. Ее лица уже было почти не видно — на улице совсем уже стемнело.

— Сначала надо выслушать, что она скажет, — заметил я.

— Так и знал, что ты так ответишь, — усмехнулся Китсон. — Поэтому мы сняли номер в одной гостинице. Она там, на окраине того паршивого поселка. Поехали туда, выслушаешь ее там. Не здесь же нам разговаривать.

Я замешкался. Китсон направился к вездеходу, на котором я уехал из логова бандитов. Однако увидев, что я стою на месте, он остановился.

— Уж не думаешь ли ты, что я устроил тебе ловушку? — он словно прочитал мои мысли. — Считаешь, там поджидают головорезы, которых я нанял? А нет, приятель. Если бы я хотел от тебя избавиться, то просто не стал бы вызволять из берлоги этих дикарей, — он кивнул на Раду. — Она все время была со мной, так что может подтвердить, что никакой ловушки нет. Так ведь?

Рада уже подошла к вездеходу. Свет фар упал на нее. Посмотрев на меня невинным взглядом, он произнесла:

— Да, Дима. Сейчас он говорит правду.

Мои подозрения и в самом деле оказались излишними. Мы приехали в поселок, зашли в гостиницу, поднялись на второй этаж. Китсон кивком указал на нужную дверь. Я открыл ее. Комната оказалась довольно просторной, но при этом мебели в ней было совсем немного. У одной стены стояли кровать и шкаф, у противоположной — кресло, небольшой столик с пепельней и хлипкий стул. Прямо напротив входной двери находилось окно. Через него было видно здание какого-то клуба. Яркий свет большой вывески лился в комнату, освещая ее.

Китсон подошел к кровати и развалился на ней. Старые пружины жалобно заскрипели под ним.

— Я пока вздремну, если вы не против. Надо экономить силы, они еще пригодятся.

Китсон стал ворочаться и что-то ворчать себе под нос. Затем выругался сел, повернулся ко мне левым боком и приподнял закованные в наручники руки.

— Эй, Громов, ты когда-нибудь пробовал спать с такими браслетами за спиной? Очень неудобно, знаешь ли. Может снимешь их?

— Нет.

— Ну и ладно, безжалостный ты человек.

Китсон повалился боком на кровать. Пружины снова протестующе взвыли. Мы с Радой смотрели на него некоторое время. Китсон поворочался немного и замер. Послышалось сопение. Как ни странно, но Китсон в самом деле уснул. Либо очень ловко притворился спящим.

Мы ушли в другой конец номера. Рада опустилась в кресло, а я осторожно сел на хлипкий стул. Вопреки моим ожиданиям, он не развалился. Закурив сигарету, пустил струю дыма к потолку. Молча посмотрел на Раду, предлагая ей первой начать разговор.

— Алекс хочет продать этих… существ Орлову, — немного неуверенно сказала она.

— Да.

— И я помогаю ему в этом.

— Но, подозреваю, не из-за денег?

Рада подняла глаза и удивленно посмотрела на меня.

— Да. Как ты догадался?

— Денис. Он ведь твой друг, да?

Рада промолчала.

— С тех пор, как он попал в лапы к Ригану, о нем ничего не слышно. Риган тот еще мерзавец и боюсь, что… Дениса уже может не оказаться в живых. Вероятно, ты хочешь как-то отомстить Ригану. Он жаждет заполучить этих существ, поэтому ты и делаешь все возможное, чтобы они не достались ему.