— Свет преломляется в воде, искажая истинные размеры черепа. На самом деле он обычных размеров. Сосредоточься и представь.

Я перепрыгнул через неширокую водную полосу, подошел к гроту, протянул руку и дотронулся до пустых глазниц, из которых вытекала вода.

Череп перевернулся и взмыл в воздух, застыв на одном уровне с моей головой.

Снежана вскрикнула и на миг закрыла глаза.

— Никогда больше так не делай, — взволнованно проговорила она. — Я была готова к чему угодно, но только не к этому.

— Здесь очень тонка грань между нашим миром и безвременьем. Орден всегда держал под особым контролем каменный карьер. Когда произошел обвал, заживо погребенные, а потом обреченные на вечные муки скелеты, своими страданиями притягивали тварей из темного мира. Я обратился за помощью к богине печали, и она сделала слепок с моего черепа, наполнив артефакт волшебной силой. Это не чаша, которую мы ищем. А пакостник Флегонт хотел стравить нас и скелетов. Знал ведь паршивец, как обстоят дела.

— Откуда он мог знать?

— Крысооборотень не столь прост, как представляется. Не удивлюсь, что его неприязнь ко мне продиктована именно тем, что я прекратил действие заклятья, которое наложили его собратья. Возможно, это его семейство погибло при обрушении карьера.

Я представил, как светящийся череп поплыл в мою сторону, а мой собственный приобрел четкие контуры, полностью совпадающие с очертаниями артефакта. Это изрядно развеселило меня.

— Пришел хозяин, в его воле лишить нас дара богини и обречь на верную смерть, — со слезой в голосе причитывал верховный скелет каменного карьера.

— Ничего мы забирать у вас не будем, — ответила Снежана. — Живите счастливо. Только время даром потеряли.

Снова перед глазами Горкана поднялась из прошлого ночь, изменившая всю его жизнь. Она должна была стать последней для Арники, и женщина знала об этом. Но, несмотря на печаль, изредка проскальзывающую в черных глазах, страсть ее не угасла, доставляя ему острое, никогда ранее не испытываемое наслаждение.

Кожа ее мягко светилась янтарем в огне двух факелов, горящих у входа, обнаженное тело вольно раскинулось на шелковом покрывале, наброшенном на жесткий ворс ковра.

Горкан ощущал исходящий от нее еле уловимый запах пота, но он не был неприятен, походя на сладкий аромат цветущей сливы и какой-то степной травы.

В смятении он поднялся и вышел из шатра, набросив на голое тело свой длинный черный плащ колдуна. Ночная степь щедро поила пролетающий ветер одновременно сладким и суховатым запахом разнотравья, звезды сверкали на высоком чистом небе, окружая свою царицу Луну.

Вдалеке послышался вой волчьей стаи, и Горкан ощутил вдруг почти непреодолимое желание присоединиться к этим свободным, умным животным, мчаться с ними, подобно призрачным теням по степи, упиваясь горячей кровью пойманной жертвы, которую приносят лишь голоду, а не далеким богам для удовлетворения суетных, пустых желаний.

Однако порыв быстро прошел, он был всего лишь полуорком, которому недоступна абсолютная свобода и в то же время ограниченность желаний, присущая зверям.

Шаман вернулся в шатер, не сразу увидев Арнику. Девушка уже покинула ложе и облачилась в свое белое одеяние, в котором впервые предстала перед ним.

Горкан замер, услышав ее голос:

— Пора? — и тоскливо воскликнул:

— Что же мне с тобой делать?

И так же просто, как говорила всегда, она ответила:

— Не убивай. Я очень хочу жить.

Оставляя себе путь к отступлению, хотя знал, что не воспользуется им, мужчина подумал:

«Я не обязан делать это вообще, а тем более, именно сейчас. Убью ее, когда сочту нужным».

Сделанный выбор принес ему облегчение, и девушка прочитала это по лицу колдуна.

Однако не бросилась ему на шею, не зарыдала, не засмеялась весело, — мудро рассудив, что любое проявление радости может быть истолковано Горканом как торжество над ним, его волей и властью.

Арника лишь низко склонилась перед шаманом в поклоне и поцеловала его руку. Маг понял, о чем подумала пленница, и был благодарен ей за столь сдержанное поведение.

Не желая признаваться Исмаилу в собственной слабости, он зарезал возле порога барашка, чтобы видны были следы крови, и принял новую наложницу в подарок, убив ее в ту же ночь.

Особым заклинанием и порошком он превратил ее тело в пыль, рассеяв по степи, Арника же, закутанная в накидку, играла ее роль во время редких посещений хана.

Наверное, эти немногие дни были единственными, кроме раннего детства, которые он мог назвать счастливыми, но не слишком ли высокой оказалась плата за них?

Если вы хотите произвести впечатление на девушку, пригласите ее в дорогой сильфидский ресторан. Правда, для этого вам придется выложить двадцать золотых или даже больше, — в зависимости от того, следит ли дама вашего сердца за своей фигурой, или привыкла есть столько, сколько дают.

Конечно, существуют более дешевые способы. Можно, например, спеть ей под окном серенаду — это обойдется в две серебряные монеты для музыкантов. Если не повезет — придется заплатить еще и третью, в качестве штрафа за непристойное поведение.

Если в городе ярмарка, вы можете нанять за четыре медяка огра-борца, с тем, чтобы он оскорбил вас при девушке, а потом позволил победно сбить себя с ног. Впрочем, эти парни часто бывают под мухой, так что нанятый вами тяжеловес может и забыть свою роль, а потому навешать вам кренделей.

Существуют также подарки — о подарках никогда нельзя забывать, начиная со свежих роз (не забудьте срезать с них шипы, а если забыли, поскорей сбрызните их быстродействующим ядом — иначе девушка, уколовшись, прогрызет потом вам всю голову), и заканчивая украшениями из алого золота.

И все же, если у вас в калите есть деньги, начинайте с сильфидского ресторана. В отличие от подарков, серенад и прочих забав, — хороший обед улучшит настроение не только вашей спутнице, но и вам самому, а, значит, будет гораздо проще расплачиваться по счету.

Несколько музыкантов играли на свирелях в полутемном алькове. Просторная зала, обшитая мореным дубом, была заполнена посетителями, — однако ощущения скученной толпы все же не возникало, благодаря мудрости архитектора, и умению распорядителя.

И все же, конечно, основной холл — не то место, куда следует приглашать девушек. Это вотчина осанистых купцов и седобородых магов. Здесь можно пообедать со вкусом, встретить полезных знакомых, и, разглядывая богатых, влиятельных людей за соседними столиками, втайне смаковать мысль, что ты один из них.

Для романтических свиданий созданы небольшие уютные балконы, где вы чувствуете себя наедине со своей спутницей, и в то же время ловкий официант готов в любой момент переменить вам блюда, или дать салфетку, если дама выльет кубок с вином себе на платье.

Посмотрев вниз, вы видите роскошество ресторана, но оно столь далеко от вас, как Преисподняя от вознесенного над ней Рая, и глядя на собравшихся там людей, вы еще острее ощущаете интимность обстановки.

Посмотрев в окно, вы увидите прекрасный город, с магическими башнями, храмами языческих богов и крепостями рыцарских орденов. Снежана всегда выбирает столик, откуда видны Радужный мост и Хрустальные ворота.

Но если и этот вид вам наскучит, вы всегда можете поднять голову и увидеть бескрайнее небо, заполненное звездами, или украшенное белыми облаками, чистыми, как душа дриады.

— Единственная проблема, которая возникает в сильфидском ресторане, — задумчиво сказала Снежана. — Здесь нельзя закидывать ноги на стол, как принято у амазонок. Не знаю, отчего во всех других странах это считается дурным тоном.

— Это легко объяснить, — живо отвечал я. — Только у амазонок ножки достаточно хороши, чтобы все вокруг могли их открыто показывать. Посуди сама, — я указал на дородистую купчиху-хобгоблина, что уписывала в главном зале баранью ножку. — Представь, если она так поступит. Всех же хватит удар от ужаса.