Какое-то время Горкан смотрел на зомби, потом нагло расхохотался.
— Да ты боишься ее, — вымолвил он.
— Пусть так, — Лорд не стал спорить. — Видишь ли, когтистый звереныш, такое жалкое существо, как ты, этого все равно не поймет. Что ты, что твоя никчемная жизнь? Раз, и нет ее, и никто вокруг даже не заметит. Но я — я могу жить вечно, если не стану подставлять себя под удар. Если хочешь называть это страхом, — пусть так, ты столь мизерен, что не в силах меня обидеть. В твоем языке все равно нет слов, на которых я мог бы тебе объяснить бессмертие…
Он направился к двери. Один мертвец вышел первым, другой ждал, чтобы оказаться позади хозяина и закрывать ему спину.
— Единственное, что мне остается добавить, — произнес Лорд, остановившись на пороге и повернувшись к Горкану. — Не храни у себя чашу чересчур долго. Иначе она завладеет твоей душой…
— Ты сказал, будто Горкан проговорился, где находится чаша, — произнесла Снежана, принимая из рук сильфа свой багряный меч, в черных с золотом ножнах.
Здесь, как и во всех других приличных заведениях, принято сдавать при входе оружие.
— Тогда почему он сам ее не нашел?
— Полагаю, Горкан не успел сделать правильные выводы. Освободившись от власти курганника, он тут же направился в погоню за нами. Ему казалось, что мы приведем его к чаше. Ни о чем другом он не мог думать. Но со временем, наш друг шаман тоже обо всем догадается.
Снежана поправила кинжал на поясе и бросила сильфу серебряную монету. Здесь не подают на чай ничего, меньше динара. Если достанете медный — вас не поймут.
— Я не знаю, где именно чаша, — уточнил я. — Мне известно, у кого она. Но это почти одно и то же. Найти его даже проще, чем выяснить настоящее имя Горкана.
— Расскажешь мне? — спросила девушка.
— Это довольно просто, — отвечал я. — Что сделал Горкан, узнав, что орки потеряли чашу где-то в степи? Отправился по астральному следу. Вспомни, это произошло почти сразу же после того, как кубок исчез.
Мы вышли на шумящую людьми улицу. Двое гномов катили пузатую бочку с элем, один из них говорил:
— Вот если б я уши не лечил, то и не носил бы шапку. А так…
Амазонка задумалась.
— Так как же шаман оказался около могилы? — спросила она.
— Поиски привели Горкана к мосту, возле которого погиб Ольгерд. Узнав, что воевода недавно похоронен, шаман решил проверить курган. Но, конечно, не сотский стал хозяином черепа.
— Это был Лорд зомби.
— Иначе и быть не могло. Простой человек случайно встретил в степи трех оркских всадников. Чаша преобразила его и дала силу некроманта.
Снежана остановилась. Шедший позади кобольд едва не размазался у нее по спине.
— Ты говорила, что никто так и не узнал, откуда появились Лорд зомби и его отряд, — напомнил я.
Кобольд протиснулся мимо нас, вполголоса бормоча проклятия.
— Да, — согласилась девушка. — Но в этом не было ничего удивительного. Нередко бывает, что человек сидит-сидит у себя в подвале, а потом вдруг освоит чары, над которыми безуспешно бился несколько лет.
— И тогда худо становится соседям, которые передвинули изгородь, — подтвердил я. — Но у Лорда были куда более серьезные планы. Ведь его вела чаша. Некроманты — единственные, кому не нужна большая армия в начале войны. Другим нужны орды — ведь с каждым боем люди станут умирать.
— А зомби, напротив, мог пополнять свой отряд, воскрешая мертвецов, — сказала Снежана. — Начав с небольшой горстки тварей, он мог со временем превратить ее в полчища умертвий.
— Кто знает, что сделал бы Лорд, если бы вы с Ольгердом не остановили его в начале пути.
Девушка порывисто обернулась ко мне.
— Я думала, мы его убили… — произнесла она, и ее голос упал.
— Так бы и случилось, не помогай ему чаша. Лорд зомби затаился, собирая силы. И если мы найдем его, то и кубок окажется в наших руках…
Прекрасные черные глаза и смуглое лицо всплыли перед его мысленным взором, и орк невольно протянул руку, чтобы дотронуться до нежной щеки, как сделал это тогда, много лет назад.
Но пальцы его встретили пустоту, хотя негромкий голос продолжал звучать в ушах как наяву:
— Я не хотела умирать, но и не желала торговаться с тобой, поэтому скрыла, что служу великому демону Елистаре.
Горкан услышал и собственный голос:
— Ты многим рисковала.
Послышался смех Арники:
— Да, но зато узнала, что ты даровал мне жизнь, а не продал ее.
Он приподнялся, облокотившись на ковер ложа, заглядывая в озера глаз, где отражающееся пламя факелов двоило зрачки, осторожно провел указательным пальцем вокруг ее лица, как будто рисуя его на песке.
Девушка поймала его руку, зажав между щекой и плечом, потерлась о гладкую ладонь мага, шевеля густые завитки шерсти на ее обратной стороне.
Уже серьезно она продолжила:
— Я знаю, что ты хочешь отомстить своему отцу за пренебрежение, за то, что стыдится тебя, своего собственного сына. Но ты не можешь убить его ни собственными руками, ни с помощью заклятия, потому что только у вас, орков, сын или отец, лишившие друг друга жизни, умирают в страшных мучениях.
Он усмехнулся:
— Не только его я ненавижу.
И женщина ответила:
— Знаю, ты считаешь, что Исмаил относится к тебе, как к любимому шуту, одаривая и одновременно презирая. Думаю, он искренне благоволит к тебе, считая почти братом, но это «почти» останется всегда. Хан никого не может признать равным себе, для него ощущение превосходства так же естественно, как дыхание.
Горкан молчал, с обжигающей ясностью понимая, что она права. Полуорк не мог убить Исмаила — подозрение сразу пало бы на него, верховного шамана, который не смог защитить своего господина.
А даже если никто и не обвинит его, что тогда? Власть перейдет к Селтеку, двоюродному брату хана, — а тот приведет с собой своих колдунов, не столь могущественных, как Горкан, зато преданных и проверенных.
Участь полуорка не улучшится — напротив, станет хуже в стократ.
И вновь он болезненно ощутил свою зависимость, и от орков, и от печенегов. И те, и те считали его чужаком, использовали его талант, но не принимали, как равного. Отомстить им Горкан не мог, не навредив самому себе.
Сквозь эти мысли слышался голос Арники:
— Елистара даст тебе особую силу, которая победит всех врагов…
Он слышал свой слегка насмешливый вопрос:
— И чего это будет стоить, если твою жизнь я опрометчиво отдал даром?
Арника села, рассыпав каскад черных волос по плечам.
— Елистаре нужен миньон, слуга на земле, и для того, чтобы его создать, потребуется твоя помощь. В этом не будет ничего особенно для тебя трудного.
Лишь после этого разговора он, великий маг, с досадой осознавший себя слепцом, понял, что появление девушки не было случайным. Жрецы подослали ее, приказав окрутить шамана любовными путами, сделать своим служителем.
Утешением служило лишь то, что даже Елистара не могла заставить его изменить обычаю и оставить девушке жизнь. Это было его собственное решение, и Арника действительно рисковала.
Кроме того, он был почти уверен в искренности ее чувств к нему, — ведь она готова была умереть, но не выторговать свою жизнь.
Правда, ничто не мешало ей предложить сделку в последний момент, когда смерть стала бы неизбежной, но он старался не прислушиваться к этому тонкому, еле слышному голосу, зудевшему в мозгу искушенного, никому не доверяющего колдуна.
Горкан согласился тогда стать на ее сторону, ибо в конечном счете все опасения, внутренние голоса и недоверие пересилило желание поквитаться с отцом, а уж если представится возможность, то и с ханом Исмаил-беем.
Глава 4
Серебряный болт друидов