— Зачем?

— Мне надо проверить кое-что.

— Так, а ты что опять здесь? — спрашивает распределяющая внезапно возникшую исполняющую. — Всех всему научила уже или опять какие проблемы?

— Проблем нет. Просто скучно там стало. Что делать показала, на пол дня им работы хватит. Просто я увидела, что учитель начал деревянные столбы в ямки вбивать и по этой причине, мне нужно в лес сбегать.

— Так! Теперь помедленнее. Что значит «вбивать»?

— То и значит. Берёт заострённое бревно, вставляет острым концом в яму и бьёт тяжёлой железякой сверху. Бревно в грунт и вбивается. Вы не слышите, что-ли?

— Может и слышим. Я больше чувствую, как почва содрогается. Думала — показалось. А зачем он их вбивает?

— Не знаю. Но там этих ямок с полдюжины выкопано а размечено, так ещё больше. Сначала подумала, что это дом будущий но какой-то он … слишком большой … и несуразный. Брёвна уж больно короткие. Если это стены то, в таком доме, ползать придётся а не ходить. Пока, то что он делает, ни на что не похоже. Может потом понятнее станет.

— Ну ладно, а в лес-то тебе зачем? Хочешь ему пару стволов принести?

— Да ты что? Я такое не подниму. Просто … ствол, который сейчас учитель вбивает как раз с того дерева, которое я в лесу нашла. Которое твёрдое, гибкое и почти без коры. Хочу из него попробовать лук сделать.

— Всё равно не поняла.

— Да что непонятного? Я там чуть не умерла, пока одну ветку от дерева отделяла. А если учитель всё дерево повалил, представляешь, сколько веток там сейчас просто так валяются? Надо забрать, пока они не исчезли! Только дорогу туда нужно как-то найти? Есть мысли?

— Пусть зверь тебе дорогу покажет, пока он нам весь настил птицами не завалил, — мрачно пошутил указующий не отрываясь от рукоделия.

— Точно! — воскликнула исполняющая и добавила уже на бегу, — спасибо!

— Она что, серьёзно? — наконец спросил указующий, после того, как они с распределяющей вдоволь насмотрелись друг на друга. И только после этого, они оба стали смотреть в ту сторону, куда убежала исполняющая. Именно в этот момент оттуда прилетела мёртвая птица лишённая больших перьев а метнувшая птицу исполняющая пыталась договориться с невидимым зверем языком тела.

В общем, язык тела в исполнении исполняющей, был довольно понятным. Сначала она изобразила дорогу, параллельным движением рук, потом, бегущего по этой дороге человека, потом стоящее дерево с ветками-руками и более мелкими ветками — перьями. Потом руки опустились, обозначая падение а перья упали на землю, потом упало само дерево. Исполняющая не стала падать столбиком до конца а только обозначила падение и стала собирать с земли перья и взваливать воображаемые большие ветки на плечо, потом опять движение и опять дорога, которое закончилось тыканьем пальцем себе под ноги.

«Интересный язык», — подумал указующий, — «в принципе, не сложные вещи, можно и так объяснить. Судя по тому, как резко она метнулась в сторону леса, зверь её понял. А корректировать её движение зверь как будет?»

А распределяющая, в это время, думала о других вещах, о которых сочла необходимым сообщить вслух.

— За такое отношение к еде, раньше бы ей руки оторвали, — недовольно говорит распределяющая, глядя на подброшенную птицу.

— Раньше у нас не было такой еды, — резонно заметил указующий.

— А ты что думаешь? — спрашивает гладкая у белой не отрываясь от попыток очистить птицу.

— На счёт чего? — уточняет белая.

— Да на счёт всего. На счёт изменений.

— Хорошо быть сытой, — лаконично отвечает белая.

— Это понятно, — ненадолго задумывается в поисках подходящей формулировки для интересующего её вопроса, — я про то, что все начали слишком уж активно шевелиться.

— Ну так, — с гордостью отвечает белая, — у нас теперь есть еда, можем себе позволить больше двигаться.

— Вы то, может, и можете а мне то как? — с обидой спрашивает гладкая.

— Точно! — внезапно вспоминает белая, — тебе же нельзя на солнце! Ты чего тут сидишь? Иди в тень!

— Да где тут тень то?

— Ну… — вертит головой в поисках тени. Ближайшая тень обнаруживается в паре дюжин шагов от настила. — вон там, — показывает она пальцем.

— Вот именно! — всё так же обиженно говорит гладкая, — тень вон там а работа вот тут!

— Ну … у нас задание какое? Почистить птиц? Никто же не говорил, что мы должны это делать именно здесь. Можем и там делать. Возьмём с собой немножко птиц и будем там заниматься. Если ты сейчас раскиснешь от перегрева работа быстрее не сделается. Пойдём?

— Пойдём. Только там … настила нет. Всё мясо в грязи извазюкаем.

— Ну … лопухов нарежу. Хорошо, когда нож есть.

— Надо было сразу сюда пересесть.

— Да, здесь прохладнее. И от распределяющей дальше.

— Точно! Могли бы сделать вид, что не услышали приказа. Не пришлось бы ещё и во внутренностях ковыряться. Как тут не испачкаться и мясо не испачкать?

— Вряд ли. Она бы стала кричать ещё громче. Она умеет. А мясо … его так и так промывать. Ты мне лучше скажи, когда эта работа закончится?

— Ну … птиц больше уже не становится. Может и закончится когда-нибудь.

— О! Птиц больше не подкидывают?

— Нет. Теперь туда ветки подкидывают. Прямо на птиц. Если так пойдёт то птиц под ветками ещё искать придётся.

— А ветки то зачем? Дрова?

— Ммм … не думаю. На дрова не похожи. Они все с листьями и с одного дерева. Да и кто будет дрова на настил складывать?

— Исполняющая?

— Ну да … она странная. Представляешь? Волочёт огромную ветку по земле да ещё и упирается так, будто от этого жизнь всего отделения зависит. Аж хрипит от натуги но всё равно тащит. Вроде бы и сил уже не осталось а всё равно, забрасывает ветку на настил и что? Ни отдохнуть, ни воды попить, сразу обратно в лес прыжками своими дурацкими. Бешеная!

— Мдаа-а … значит нам повезло ещё. Если бы у нас были волосы как у неё, нас бы тоже так припахали. Ущербными быть не так уж и плохо. Сидишь в тенёчке, ковыряешься потихоньку, красота! И не вспоминает про тебя никто.

— Тихо ты! Сейчас накликаешь! Сама понесёшь эти ерундовины из внутренностей распределяющей!

— Ну и понесу. Они не тяжёлые.

— Да? А новое задание получить в догонку не желаешь?

— Какое ещё?

— Птиц приготовить! Девать то их скоро некуда станет!

— Не! Не боюсь. Мне нельзя к огню подходить. Так что, это будет твоё задание!

— Да? … ну ладно … тогда будешь одна в кишках ковыряться! А я буду умный вид делать рядом с костром!

— Эй! Так не честно!

— Ну и как у вас дела?

— О! Исполняющая! Ты откуда взялась и почему такая замученная? Тебя распределяющая загоняла, да? — если даже левая разглядела моё выражение лица то выгляжу я, действительно не очень.

— Да нет, не она. Сама себя загоняла. В лес бегала, веток правильных натаскала, пока есть такая возможность.

— Правильных, это каких? — рукастому тоже интересно стало.

— Это вот таких, — передаю ему голую ветку очищенную от всего лишнего.

— Ну и чем она такая правильная? … тяжелая какая … это зачем такая?

— Хочу лук сделать … вот такой, — передаю ему ещё и лук, — как ты думаешь, получится?

— Ну… — вертит в руках оба предмета, — если найти нормальную нить … и вырезать ровно … что бы плечи одинаковыми были … то, в принципе … уверена, что справишься?

— Нет! — и уточняю, — сразу нет. Но веток у меня теперь много. Времени мало. Получится когда-нибудь. А чего у вас расплющенные травинки в озеро уплывают?

— Да кто же им запретит то? Левая их обратно сгребает периодически.

— Вот ведь? А отгородить не пробовали?

— Что отгородить? Воду от воды?

— Ну да. Всякого мусора в дно навтыкать, что бы забор получился и не будет ничего уплывать.

— Да-а? Что же ты сама такой забор не сделала?

— Так я же ночью тут сидела! Что я там видела то? Как я в темноте что найду?

— Ага… — задумчиво изрёк рукастый и посмотрел в сторону левой.