Человек в пятнисто-зеленой униформе без погон поднял голову, оторвавшись от чтения некого документа, без лишних слов приказал:
- Садись.
А я что, отказываться буду? Сел, привалившись к стене. Ружье между ног поставил стволами вверх. Если этот вояка думает, что может 'сделать' меня одним взглядом - он ошибается. Мужик взял лист желтоватой бумаги и что-то начал писать.
- Фамилия, имя, отчество, год рождения, место проживания? - Казенно-формальным тоном негромко осведомился он, не поднимая головы.
- Это допрос? Чем обязан такой чести? К слову, вы-то мне не представились. - Желания поддержать игру даже не назвавшегося невнятного чела не было категорически.
Тот словно удивляясь, поднял голову, и чуть прищурив левый глаз, некоторое время испытующе смотрел на меня. Я в ответ предпочел просто молчать.
- Я старший караульной службы Алтынского гарнизона. Востриков Илья Павлович. Это не допрос, а обязательная процедура для всех новоприбывших землян. Мне доложили, что вы представились русским. И у вас дело к командованию. - Приятно, даже о вежливости вспомнил и на вы перешел, а то сразу 'садись'... - Так что рекомендую вам не ерепениться, а отвечать, - так, похоже я поспешил с выводами... ладно.
- Понял вас, Илья Палыч, отвечаю. Ертаров Вячеслав Юрьевич, одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения, из Омска. Еще вопросы?
- Дата, место и обстоятельства перехода? - ишь старается, слышно даже как ручка по бумаге скрипит.
- Пять дней назад, ехали с друзьями по проселку и столкнулись с неким зверем. Машину разбило, мы не пострадали. Пошли пешком, вышли к хутору. Там хозяин - Егор Михалыч.
- Документы при себе имеются?
- Да, права, страховое свидетельство и разрешение на гладкоствол.
- Паспорт?
- Не взял в дорогу, думал, не пригодится.
- Дайте документы. - Вроде и просьба, а реально - приказ. Отдавать не хотелось, но почему-то рука сама вытянула из внутреннего кармана куртки коричневую корочку с документами.
Мужик тщательно изучил все, иногда бросая взгляды на меня, видимо, сравнивая оригинал с фото, блин, смешно.
- Что, не похож? - Не смог я удержаться и не съязвить.
- Разберемся. - Холодно ответил старший караульщик, надо же звание такое дурацкое... Настроение испортилось, в душе бурно начала копиться злоба. Не такой встречи я ждал с соотечественниками.
- С чем разберетесь? Что за игры, на каком основании вы меня здесь задерживаете? - Выпалил я в сердцах.
Старший в ответ спокойно спросил:
- У вас оружие заряжено?
- Да, - с вызовом бросил я.
- Это нарушение правил Алтына. В поселке ходить с заряженным оружием для гражданских лиц строго запрещается, а в пределах крепости - это уже преступление, караемое сутками ареста. Применение или угроза применения огнестрельного оружия - еще более тяжкое нарушение, тем более в отношении лиц находящихся при исполнении. Немедленно разрядите ружье, Вячеслав Юрьевич.
Что делать? Хоть и подмывало взять его на мушку, а еще лучше всадить порцию картечи в башку, но это уж совсем отморожено было бы. Приказ есть приказ. Тяжелые латунные гильзы встали на свои места в патронташе.
- Что дальше? Я хочу есть, я устал. И я требую встречи с вашим командованием по важному делу.
- Не спешите, всему свой срок. Я должен провести досмотр ваших вещей.
- Да что за бред!? - Окончательно возмутился я.
Развить мысль не удалось. Вскочив из-за стола, мужик заорал:
- Встать! Лицом к стене! Руки вверх! Маалчать! - Я тоже подскочил, сжимая бесполезное теперь ружье. Успел заметить расстегнутую кобуру на поясе старшего с торчащей рукоятью пистолета и понял, все, допек я его, вежливые разговоры кончились, теперь либо мне его мочить, либо подчиниться. Ах, как соблазнительно... нож в руку и воткнуть лезвие прямо в кадык... словно почуяв мой настрой, мужик потянул к себе пистолет - классический 'ТТ' и, передернув затвор, направил ствол на меня. Елки...
В комнату грохнув дверью, ввалились два архаровца, навалились, вырвали ружье и заломив обе руки, прижали лицом к стене.
- Гады, больно же! Отпустите, сссуки! - промычал я, в ответ, получив пару ощутимых ударов под ребра. Твою мать! Вот попал! Чего делать теперь? Вывод прост - успокоиться и не сопротивляться. Так и сделал. - Тихо, тихо, беспредел-то не твори Илья Палыч. И это, я щекотки боюсь.
Блин, и откуда такой тупой юмор полез в ответ на быстрое ощупывание боков?
- Снимите с него патронташ и пояс. - Услышал приказ. Так, амба.
- Я хочу сделать заявление! Я требую встречи с командованием!
- Заткнись, мудак! Или я тебя прямо здесь шлепну, понял меня! - Угроза более чем реальная, и что прикажете делать? В голове куча мыслей, и ни одной толковой, сейчас они обнаружат золото и понеслось...
- Командир, пояс тяжелый, похоже, с золотом, такие у купцов бывают, я видел...
Короткая пауза, звуки возни с кармашками и тяжелый стук мешочков о столешню. Ептыть. Приехали.
- Это золото я вез в поселок, чтобы передать владельцам.
- Отпустите его, пусть сядет, бойцы, свободны, мы сами с господином Ертаровым поговорим.
Хоть что-то хорошо. Можно снова сесть на лавку. Руки болят. Бока болят. Мрачно посмотрел на Вострикова. Но желания высказать все, что я о нем думаю, пропало не родившись. Старший сидел с пистолетом в руке, подбрасывая в левой тяжелый мешочек с золотым песком.
- Ну что, Ертаров, рассказывай, откуда у тебя это?
- Что рассказывать? С хутора пошли с друзьями сюда, в поселок, по дороге услышали выстрелы, спрятались, а тут всадники. Точнее, один всадник, а за ним целая шайка проскакали. Ну, мы решили дойти и посмотреть, чего там. Повозка, рядом трупы и разбойничек сидит. Короче, повязал я его и оружие забрал. Один из убитых жив оказался, перевязали его, в фургон сунули и поехали. Бандит, чтобы не убивал я его, про золото сказал. На переправе на нас снова бандиты напали, я один уйти смог, потом блуждал по лесу. Сюда его притащил, чтобы владельцам отдать. Все.
- Вот значит как... мутная история, Вячеслав Юрьевич, очень мутная. Посиди до утра в камере, а там разберемся. Золото это я пока в сейф уберу. Так надежнее.
Елки, а зачем ему это надо? Прирежет меня ночью, а золотишко себе... как пить дать. Дураком я родился, дураком видно и помру. Горькие мысли. А морда то у нашего Палыча... так сейчас и треснет, еще бы, такой ломоть отвалился дуриком... На душе тоскливо и пусто. Доигрался...
- Прощай радость, жизнь моя, знаю, едешь без меня, знать один должно остаться, тебя мне больше не видать... - Тихо запел я, а что делать? Говорить с этим козлом мне больше не о чем...
- Семенов! Увести заключенного, головой отвечаешь, понял!
- Куда его, старшой?
- В камеру, боец, в камеру.
- Руки за спину, вперед! - Это мне. Вот я и арестант, но жизнь еще продолжается.
- Темна ночка, ноченька, да не спиться... - напевая, шагал я через полутемный уже двор к невысокому срубу с узким, зарешеченным оконцем и толстой, оббитой железом дверью. - Сам я знаю почему, ты девчоночка меня, ты одна меня тревожишь...
- Молчать! Арестованным не положено петь и разговаривать! - ствол больно ткнул меня под лопатку, черт, а вот хрен вам.
- ... одна лишила мой покой, темна ночка, ноченька, а не спиться...
- Принимай певуна. Русский, старшой сказал до завтра у тебя на постой определить.
Тюремщик - крепкий мужик непривычно лысый среди всех этих буйно-волосатых аборигенов, с тяжелой челюстью и оттопыренными какими-то мятыми ушами, с покатыми, массивными плечами и тяжелыми руками борца произвел на меня тягостное впечатление. Настоящий палач. А он, не обращая на меня никакого внимания, отпер дверь камеры и жестом указал, мол, ходи до места, зек Ертаров.
Замок лязгнул за спиной, все я заперт. Внутри пусто и почти темно. Две пары нар у стен, помещение маленькое, метра два в дину и ширину - не больше. Даже отхожего ведра нет, это-то как понимать? Охренели в атаке совсем... Ладно, пока надо передохнуть немного. Сел на нары, благо, все свободны. Один я. И дверь - глухая, с окошечком. Чего делать? Лег на грубый, набитый соломой матрас, руку под голову. Прикинем дальнейшее. Некто Востриков поимев бесконтрольно кучу золота, явно постарается пригрести его себе в карман, такими 'подарками судьбы' подобные человекоподобные не брезгуют никогда. Или я ошибаюсь? Рад бы, да что-то не верится в чистую совесть старшего караульного.
