Он смирился.

Почти.

Сзади — опасность.

Копы! — вот, на, затычка в каждый тубус!

— Водитель транспортного средства «хонда-нео», номер 123-456-789 ВА, покиньте салон! К вам обращаются представители муниципальной полиции вольного города Вавилона! В случае неповиновение, мы будем вынуждены открыть огонь на поражение!

И таки откроют — стрелять в упор Устав не запрещает даже в плотных скоплениях народа.

Копы.

Эти сволочи знали, что впереди силовое поле (не смотреть на секундомер!!), знали — и потому особо и не торопились. Вышли из броневика, завинтили нарезные замки дверей, на ходу сняли пулемёты с предохранителей и дослали в подствольники плазменные гранаты. И вот они рядом, очень рядом, метров за десять — ухмыляясь под матовыми забралами чёрных шлемов, рассматривают некоего Акиру Оду в оптику прицелов с долбанутьсякратным увеличением. Досин видят, как феникс вспотел, и капельки влаги стекают по лбу (не смотреть на секундомер!!) При желании стражи порядка смогут увидеть микроорганизмы, паразитирующие под ногтями Акиры — у ребят отличнейшие прицелы, великолепнейшие. И ещё — с помощью этих прицелов очень даже тяжко промахнуться. Практически невозможно. Да и теоретически… Самонаведение всё-таки… — по заданным координатам и динамике перемещений зафиксированной цели, по определённому, очень специфическому тепловому излучению (ну, это уж точно поправимо), по массе тела и феромонам…

Излучение и масса…

Феромоны и тепловое… тепловое излучение…

— Выйти из машины! Руки за голову! Любое резкое движение — провокация — огонь на поражение!

Огонь на поражение… огонь…

Выйти и объяснить: мол, так и так, я феникс, очень спешу, а там пожар, рядом, даже дым, ну очень надо, иначе последствия себе трудно представить, понимаете, ну, пожалуйста! — и расплакаться, как будто Акире пять лет. И преданно смотреть добрым дяденькам в такие симпатичные забрала, и вытирать покрасневшие глаза, и дёргать за рукава бронежилетов-хамелеонов…

Бред!!..

Патрульный вертолёт, разобравшись что к чему, оставил в покое одинокого бродягу-феникса, не тронул хозяина лучин и пепелищ. Не тронул. Вертолёт. А эти… Почему эти?.. ведь тоже копы, одна контора, из одной руки зарплату получают, в одно очко испражняются…

— Выйти из машины!!

Ага, серьёзная беседа, не по душам, но о жизни и смерти, не просто угроз-з…

…додумать не успел — вышел — вспышкой.

Разрывные пули взрывались (ведь разрывные!) в салоне «хонды-нео», разобранной избыточным давлением на покорёженные запчасти и нежизнеспособные куски металлопластика. Отравленными тетродоксином осколками пули лопались там, где наносекунду назад была голова Акиры, и почки, и сердце, и печень. Вот что значит: «на поражение» — без компромиссов, слово-дело.

Взрыв — рождение феникса.

Успел трансформироваться до смерти людской плоти.

…так и не посмотрел на секундомер…

Крики раненых ударной волной и покорёженным металлопластиком, стоны тех, на ком загорелась одежда и вспыхнули волосы — хватая сдетонировавший бензин, новорожденный феникс не успел ослабить тепловое излучение и таки коснулся тел зевак горячими «пальцами» «ног». «Руками» пытался удержать осколки пуль, смертельно опасные единственным прикосновением к коже: удержал не всё.

Трупы.

Несколько.

Задний мост «хонды» снёс прожектор и антенну четырёхосного полицейского броневика. Самих полицейских если и зацепило, то незначительно — стоят, целятся, как ни в чём не бывало.

…серебро?..

«Осторожно, мины! За силовое поле не входить! Дезактивация!»

Как известно каждому жителю Вавилона ещё с начальной школы или карантина для иммигрантов, обычный представитель роду людского не имеет ни малейшей возможности проскочить барьер. Потому как сразу же теряет сознание (синдром «отбойного молотка»), и прочие неприятности внезапно происходят-случаются: как-то сотрясение мозга, повышенное артериальное давление, расслабление сфинктеров. Так это ж человек, скажете вы, а феникс?!

А феникс…

Фе-э-эникс-с…

Аккуратно, сдерживая себя, проскользнуть меж локтей и щиколоток — граждане и ахнуть не успели, испугаться времени не было, а пламя уже по ту сторону заграждения. Обернуться и посмотреть, как пули, застревая, — серебро? — вязнут в силовом поле и беспомощно висят в воздухе. Поле-то создано специально на случай несанкционированного взрыва инженерных боеприпасов и обязано обеспечивать безопасность жизнедеятельности населения снаружи зоны дезактивации. Проще говоря, ни пули, ни осколки, ни случайные психи-маньяки за ограждение не проникнут, а смертоносные вещества-устройства гражданам вреда не причинят.

А феникс — запросто. В смысле проникнет.

Он же профессионал. Он же не-человек.

…секундомер?!..

На сколько хватит внутреннего ресурса-топлива? Жечь себя (аппендицит, копчик, пару рёбер, гланды) и глотать окружающий кислород, и жадно слизывать мусор с асфальта и — спасибо, милые! — благодарить нечистоплотных граждан, загрязняющих родимый город обёртками от мороженого и шоколадных батончиков, сигаретными окурками и пустыми пачками, банановой кожурой и недоеденными чебуреками, завёрнутыми в маслянистые полиэтиленовые пакеты… Ай, какая великолепная кожаная сумка, целый саквояж!! Кто-то выкинул прямо посреди тротуара!! Металл?.. Почему внутри металл?.. и провода… какая-то электроника… приборы… н-да…

Сапёры.

Равнение на феникса. Застыли. Не знают, что делать.

Палки-миноискатели в оплетённых бронежестью и войлоком руках любителей, саперов-дилетантов, закутанных от пяток до макушки в многослойную защиту: вязанные штанишки-трусики-рубашки, бронежилеты, бронебрюки, бронеобувь. А также тяжеленные сплошные каски, привинченные к воротникам броников так, чтобы перископы с кучей наворотов и диапазонов видения установились окулярами строго напротив глаз. Ну что ты скажешь? — любители, жалкие черви…

То ли дело профи.

Профессиональные сапёры поразительно отличаются (и внешним видом тоже) от коллег-любителей — факт, аксиома, не требующая доказательств. Да и что тут доказывать, если профи вышагивают по заражённой минами местности в радужных шортиках-бермудах, белых маечках, черепастых банданах, сланцах и солнцезащитных очках. Профи курят анашу, ругаются матом, пьют портер и совсем не смотрят под ноги. Любители всячески стараются держаться от профи подальше: на всякий случай, мало ли, растяжки всё-таки.