В этих новых работах отсутствуют указания на растения цветковые. Между тем к неокому принадлежали известные потомакские слои в Северной Америке, которые дают возможность сказать, что первые цветковые появляются уже на заре меловой эпохи. Из потомакской формации описано 75 цветковых растений, 90 хвойных, 22 саговника и 140 папоротников [42]. Можно сказать, что цветковые появились впервые в хвойных лесах, среди пышных зарослей папоротников. В более северных отложениях неокома цветковых нет, и можно думать, что они впервые размножились в более теплых климатах и лишь постепенно стали проникать на север.

Более верхние слои нижнего мела Европы все еще бедны цветковыми. Находки советского геолога Принады в воронежском апте констатируют южные папоротники глейхении ( Cleichenia rotulaHeer), но ни одного цветкового растения. Но как только мы переходим к верхним меловым слоям, перед нами списки с пальмами, листья которых имели до 3 м в поперечнике, представители семейства лавров, тюльпанное дерево, магнолия, тополь, береза, орешник, ива и эвкалипт. Новейшее находки на Аляске [43]показывают, что верхнемеловые слои этой северной страны дают крупный папоротник кладофлебис, саговники: птерофиллум, нильсония, дерево, переходное от саговников к хвойным, подоцамитес; хвойные: 5 видов гинкго и 5 видов яильсонии, нагейопсис, протофиллокладус, цефалотаксопсис и представители современных родов торрейи и секвойи. Большинство находок из общего числа в 235 видов относится к цветковым, именно к широколиственным древесным породам. Виноград, тополи, платаны, креднерии, гривиопсис из семейства липовых и пp. Из травянистых растений отмечены лишь водные, как, напр., нимфеи или кувшинки. Из подчиненных папоротниковой и хвойной растительности цветковые за время мела быстро выбрались на первое место. Быстро образовались характерные типы и ассоциации цветковых растений, давшие Земле ее зеленый покров и пестрые цветы. Густые леса покрыли богатые дождями тропические местности, пальмовые рощи опоясали морской берег, выработался ассортимент засухоустойчивых колючих кустарников, трав с жесткими листьями и луковичных растений, заселивший сухие степи и полупустыни; ярко-зеленые сочные луговые травы поднялись в горы, используя воды тающих снегов и ледников, и, наконец, образовались водяные травы, заселявшие озера и речные заводи.

Вместе с растениями развивался и разнообразный мир насекомых, за которым последовал мир насекомоядных птиц и травоядных млекопитающих, тем более, что в течение меловой эпохи вымерли их страшные враги — гигантские хищные динозавры. От красных песков пустыни и приморских болот, распространенных столь широко в палеозойские времена, к сплошному населению поверхности земного шара переход достаточно резкий, хотя и потребовавший несколько миллионов лет.

Кайнозой, или эпоха новой жизни, дал растительному миру Земли наиболее пышный расцвет, какой только доступен нашему воображению. В это время произошло сильное расчленение земной поверхности, образование новых горных стран, уничтожение моря Тетис и образование Атлантического океана. Созданное всем этим громадное разнообразие климатов и вообще внешней среды, при достаточно теплых и влажных условиях. создали возможность образования громадных лесных и степных пространств.

Однако во второй половине кайнозоя сильное похолодание уничтожило целый ряд более требовательных к теплу растительных типов и вызвало замену их более выносливыми, но зато и менее пышными.

В начале этой эпохи климат Европы был умеренно теплым. Зимы или совершенно не было, или она проявлялась чрезвычайно мягко. Морские берега были более изрезаны заливами и проливами, чем теперь; кроме того, немало было еще и крупных озер, на дне которых отлагались слои, богатые растительными остатками.

Благодаря этим озерным отложениям мы имеем для Европы чрезвычайно полную геологическую летопись, позволяющую проследить шаг за шагом все изменения в растительном покрове Кайнозойская группа, подобно мезозойской, распадается на три системы слоев, именно: третичную, четвертичную и современную.

Третичная система соответствует времени наибольшего расцвета растительности. Тем не менее она далеко не однородна, и ее приходится делить на отделы: эоцен, олигоцен, миоцен и плиоцен. Третичный период подразделяется на:

1. Нижнетретичную, или палеогеновую эпоху, обнимающую века: палеоценовый, эоценовый и олигоценовый.

2. Верхнетретичную, или неогеновую эпоху с веками миоценовым и плиоценовым.

В палеоценовый век климаты были еще слабо выражены, так как в Гренландии и на Шпицбергене был теплый влажный климат. Однако уже в эоцене разделение климатов стало ясно заметным, все усиливаясь с течением времени.

Как очертания материков, так и горные хребты, а за ними климат и растительность, сильно изменялись в каждом из этих отделов. На том же самом месте Земли суша сменялась морем, затем море уступало место новой суше, а затем и эта последняя сменялась гладью озерных вод или снова опускалась в море.

Наиболее древние слои третичной эпохи, палеогеновые, вначале представляют прямое продолжение слоев меловой эпохи. Они состоят из мергелей, песков, известняков и глин, нередко с прослойками угля лигнита, и принадлежат частью морским и солонцеватым, частью озерным отложениям. В Бельгии, близ города Льежа, найдены хорошо сохранившиеся остатки целого леса, тогда как туфы, открытые близ городка Севана (к востоку от Парижа), сохранили растения, обрамлявшие в эоценовое время водопады. Упомянутый только что лес рос на меловых склонах, изборожденных дождевыми потоками, вблизи моря. Крупные деревья каштана с вечнозелеными листьями, горные дубы, лавры и близкие к ним коричные и камфарные деревья достигали очень крупных размеров. Все они были увиты плющам, ломоносом, луносеменником. Под тенью деревьев росли: цветущий в январе морозник (сем. лютиковых), аралии, бересклет и кусты мирта. Кое-где попадались деревца туи и красовались группы различных папоротников. Папоротниками изобиловали и берега водопадов Севана, где вместе с ними росли мхи, сассафрасовые лавры, липы, магнолии, крупные деревья ореха, ольхи и ивы. Кое-где выступали и более тропические растения, как, например, хлебное дерево, винная ягода и опять-таки плющ, к которому на этот раз присоединялся виноград. Пески и происшедшие из них песчаники того же времени давали приют араукариям, пальмам с веерными листьями и бамбукам.

Как видно, во Франции и Бельгии растительность эоцена была лесной и приближалась к современной флоре южной части Японии и южных штатов Северной Америки. Другие находки, сделанные при проведении земляных работ в самом Париже, раскрыли картину морского берега с густыми зарослями пальмы нипа, как будто это был берег моря у Сингапура. Остатки той же приморской тропической пальмы нипа найдены были и в эоценовых отложениях у Киева и Одессы вместе с раковинами морских моллюсков. В эоценовых отложениях Швейцарии, страны достаточно северной, обильные остатки лесных деревьев рисуют нам растительность, напоминающую скорее растительность Малайского архипелага, чем растительность даже самого юга Европы. Миртовые и сандаловые деревья, крупные фикусы с толстыми листьями, эвкалипты, гваяковые деревья с их перистыми листьями, мыльные деревья ( Sapindus), крылоплодники и другие представители жаркого климата изобиловали там. где теперь нормально растут лишь дубовые леса.

Рис. 15. Растительность Франции в середине третичного периода:

1 — веерная пальма Flabellaria; 2 — саговники; 3 — финиковая пальма Phoenicites; 4 — пальма сабаль Sabal major; 5 — в воде справа деревянистое осоковое растение ризокаулон Rhizocaulon, слева — кувшинки; на заднем плане, у воды, — рогоз Typha