— Зачем же? Вы, как обычно, убедили меня, Сесил. Я — слабая женщина, со мной так просто справиться любому мужчине...
— Вашему величеству угодно надо мной посмеяться? Вижу, как за внешностью истинной женщины скрывается мужской ум и характер...
— Все-то вы видите, милый граф!
Елизавета была польщена настолько, что даже кончики ушей, выглядывавшие из-под начёсанных рыжеватых волос, снова покраснели, теперь — от удовольствия. Бледное лицо и алые уши... Сесил иначе представлял себе женскую красоту. Но, в конце концов, Елизавету он ценил не за смазливую внешность, а как государыню, может, и тщеславную, но умную. И Сесил готов был и дальше льстить и лгать, раз это помогало делу.
— Сегодня вечером я хочу увидеть нового лекаря, Сесил! Потом — московита.
— Как будет угодно вашему величеству!
Корнелиус Ленной был внешностью мал, худ и бородат; происхождением — датчанин; дела ми — алхимик; душой — обманщик и шарлатан. Когда за ним пришли неразговорчивые мужчины, одетые, на испанский манер, в чёрное, Ленной решил, что это арест.
Но...
Вместо тюрьмы — домик в Сомерсет-Хаусе, маленький, но чистый и тёплый, с прекрасной лабораторией, мечтой алхимика. Конечно, датчанин не думал, что ему предоставлена полная свобода. Молчаливые люди в чёрном были и в доме, и в привратницкой. Огромные сторожевые псы, скалящие зубы на невысокого алхимика, ластились к этим людям, хорошо понимая, кто в доме хозяин.
А хозяином над чёрными людьми был господин, отличавшийся смуглостью лица и называемый всеми не иначе, как сэр Френсис.
Сегодня он пожаловал очень рано, с рассветом, перебудив сонное царство датского алхимика и его охраны. Прибыл не один, в сопровождении доброй дюжины всадников, таких же молчаливых и одетых в чёрное, как и он сам.
Судя по суете, ждали важных особ, и Корнелиус Ленной удивился, когда ещё до обеда завидел на ведущей из Лондона дороге двух всадников без сопровождения.
В то беспокойное время, полное мятежей и разбоя, знатные особы так не ездили.
Итак, гости.
Один из них, средних лет, с благообразной длинной бородой, тронутой проседью... Силы небесные! Никак сам доктор Джон Ди пожаловал, личный астролог королевы!
Только в милости ли он? Молодой человек, державшийся на шаг позади почтенного доктора, не производил впечатления ученика-адепта. Скорее — тюремщика, сопровождавшего важного узника к новому месту заключения. Строгое лицо, сжатые в линию губы, ладонь правой руки на эфесе шпаги. Чёрный, с серебряными нитями, камзол, явно подражающий стилю сэра Френсиса.
Точно — тюремщик!
— Здравствуйте, сударь! — сказал между тем молодой человек.
Сказал, несколько странно выговаривая слова, словно язык, искусанный пчёлами или муравьями, распух и не слушался хозяина. Проблемы с зубами? Или... Иностранец? Но на службе короны? Светловолосый, голубоглазый, с несколько выступающими скулами... Уж не земляк ли перед Ленноем? Не датчанин ли? Или норвежец?
Молодой человек согнулся в поклоне, низком, явно почтительном. Такого алхимик не ожидал и несколько растерялся.
Выяснилось, однако, что кланялись не ему.
За спиной датского алхимика из ниоткуда материализовался сэр Френсис.
— С благополучным прибытием, Эндрю, — сказал смуглый джентльмен. — Или что-то не так? Вы несколько напряжены...
— Пришлось по дороге испачкать шпагу, сударь, — ответил молодой человек. — В Англии ужасное количество разбойников, увы!
— Сэр Эндрю бился, как лев! — закивал головой Джон Ди. — Я видел, как он заколол одного из нападавших, а остальные позорно сбежали, устрашившись!
— Остальных было всего двое, — уточнил Эндрю, — а я — не сэр, господин доктор[18].
— Времена меняются, — с загадочной улыбкой заметил сэр Френсис. — Скажите лучше, мой молодой друг, было ли это случайностью или нападение спланировано?
— Обычные разбойники, сэр! Нищий, озверевший от голода сброд, не более. От опытных убийц мне бы не отбиться, вы же знаете.
— Продолжайте учиться фехтованию, сударь, в нашем деле это может спасти жизнь!
Сэр Френсис с той же загадочной улыбкой оглядел алхимика и астролога.
Два сапога — не всегда пара.
Вот Джон Ди, ухоженный, в одеждах из дорогого бархата, с прекрасным цветом лица, плавными, важными движениями. Недавно женившийся на особе много моложе его. Часто это уменьшало физические силы мужчины, рисовало круги под глазами, но почтенному доктору женитьба явно пошла на пользу.
А вот и датский алхимик, маленький, с багровой кожей, давно не стриженными волосами, топорщившейся бородой. В балахоне неопределённого покроя, прожжённом в нескольких местах.
Этого человека граф Сесил хочет показать королеве? Милорду, конечно, виднее, но... И ещё много раз — но!
— Мне велено взглянуть на вашу лабораторию, сударь!
Доктор Джон Ди величественно вскинул голову. Как журавль в начале брачных игр, подумал Эндрю, он же Андрей Молчан, старательно служивший новым хозяевам. Ради интересов Руси, разумеется.
—Да, конечно, прошу вас, милостивые государи!
Корнелиус Ленной шёл первым, показывая незваным гостям свою сокровищницу.
Жалкую, если смотреть глазами купца, привыкшего к сундукам денег и тюкам с товарами; или воина, привыкшего такое богатство грабить и разорять.
Вот шкафы и столы тёмного дерева, заставленные стеклянными и металлическими сосудами разнообразной и странной формы. Камин с мехами и, рядом, нелепо и нелогично, большая открытая жаровня, полная багровых углей. Книги в самых неожиданных местах, небрежно брошенные, часто раскрытые на мятых страницах, словно и не стоили солидных денег.
Пятна на столах и стенах, копоть, неприятный кислый запах. Маленькое окошко, пропускающее свет, казалось, только из милости.
— Неуютное место, — заметил сэр Френсис.
Андрей был с ним согласен. Кабинет доктора Ди, для сравнения, был больше, чище и светлее. Возможно, сказался вкус самого доктора; возможно, усилия верного слуги, Акройда. Андрей, кстати, так пока и не разобрался, имя это или фамилия.
Однако самому доктору Ди казалось явно совсем иное. Придворный астролог с видимым интересом рассматривал собранное в комнате, спрашивал о чём-то, что-то трогал, не обращая внимания, что пачкал ладони сажей или жиром.
Козла пустили в огород, сделал вывод Андрей. Сам он отошёл к Френсису Уолсингему, вопросительно поглядев на начальника и покровителя.
— Лунная богиня Цинтия попросила любезного сэра Духа сопроводить её сегодня к знаменитому волшебнику, — продолжал ухмыляться сэр Френсис.
Казалось, что усмешка на сегодня прилипла к смуглому лицу начальника королевской полиции. Андрей успел немного разобраться в странностях правительницы острова, где пришлось поселиться по воле государя Ивана Васильевича. В её мистицизме, в вечных играх в мифологию и античный театр. Перевёрнутое Сердце, Диана-охотница, Цинтия, — как только не называла себя Елизавета Английская в переписке, да и просто во время дворцовых приёмов. Сэр Дух — это что-то новое; но Андрей, быстро сложив факты, предположил, что за этим именем скрывается не кто иной, как Уильям Сесил. Поэтому и прикрывала негласный визит королевы не просто тайная служба, а лично сэр Френсис, верный слуга всесильного графа.
— А наш уважаемый доктор будет Цицероном? Поскольку датское косноязычие хозяина не даст её величеству полного представления о проделанной здесь работе ?
— Вы знаете, что ваши шутки иногда излишне язвительны и злы? — осведомился у московита сэр Френсис, тем не менее охотно обнажив в улыбке здоровые белые зубы, гордость человека его возраста.
— Не злее нашей жизни, сэр.
Андрей казался совершенно серьёзным.
Королева прибыла во второй половине дня. С ней — Уильям Сесил и две дюжины алебардщиков в тяжёлых кирасах, словно раздутых изнутри. Это и называлось — неофициальный тайный визит.
