Раб вдруг напрягся. Грас тоже напрягся, подумав, что заклинание закончилось неудачей. Но Иммер вдруг заморгал и высвободил руку из цепкой хватки охранника. Он закрыл ладонью глаза и зарыдал.

– Спасибо! Большое спасибо! – благодарил он сквозь слезы.

Благоговейный страх овладел королем.

– Он говорит... почти как человек, – прошептал он.

Иммер кивнул.

– Человек, – повторил он, хлопнув по груди свободной рукой. – Человек!

– Алса, клянусь богами, кажется, тебе это удалось! – воскликнул восхищенный Грас.

– Это только начало. – Алса покачала головой. – Не знаю, насколько удачное, но, тем не менее, начало.

– Человек! – Иммер затряс головой. Сальные, спутанные пряди упали ему на лицо. – Раб?

– Госпожа Алса, – спросил один их охранников, – почему он не говорит как нормальный человек, если ужасное заклинание с него снято?

– Использованное мною заклинание не превратило его в человека. Не думаю, что какое-либо заклинание способно на это. Теперь Иммер, словно ребенок, может узнать все, что необходимо, чтобы стать человеком. Раньше он был лишен даже такой возможности.

– Ему понадобится не меньше времени, чем ребенку? – с некоторой тревогой в голосе спросил Грас. Если рабу нужно пятнадцать – двадцать лет, чтобы стать нормальным человеком, зачем было снимать заклинание?

Алса покачала головой.

– Нет, конечно. Он уже обладает опытом зрелого человека. Недостаток знаний восполнится быстро. У него теперь появилась возможность научиться.

– Научиться! – Иммер выкрикнул это слово с небывалым жаром. – Учиться!

– У тебя будет такая возможность. – Раб (или уже бывший раб?) наморщил лоб, не понимая Граса. – Ты – учиться.

Иммер широко улыбнулся. Это слово он понял, и оно ему явно нравилось.

– Отвести его к остальным рабам, ваше величество? – спросил один из стражников.

Король сделал протестующий жест.

– Если он человек или становится человеком, он не должен жить с рабами.

– Не раб! – Иммер постучал кулаком по своей впалой груди и затряс головой. – Не раб!

Стражник все еще сомневался. Грас, надеясь, что Иммер говорил правду, бросил вопросительный взгляд на колдунью. Она едва заметно пожала плечами.

– Уверена, он может быть кем угодно, только не шпионом Низвергнутого.

– Ну, хорошо. – Король принял окончательное решение. – Отведите его в казарму, – сказал он стражникам, – Помойте его. Покажите, как должен себя вести человек. Накажите его, если он будет учиться не слишком быстро, однако не слишком сильно – это будет несправедливо. Накажите так, чтобы привлечь его внимание.

– Как маленького мальчика? – спросил стражник.

– Правильно, – согласился Грас – Именно так. «Интересно, Орталис вырос бы другим человеком, если б я наказывал его сильнее? Кто знает? Разве можно знать наверняка? Разве можно не думать об этом? – Он глубоко вздохнул. – Так хотелось, чтобы сын был другим... Жаль, клянусь богами, очень жаль!»

– Не думала, что у меня получится так просто, – сказала Алса за ужином. – Заклинание рабства действительно можно снять. Не понимаю, как Низвергнутый допустил это. Тем не менее, заклинание невозможно просто развернуть и использовать против меня.

– Так он поступал с кристаллом?

– Да. – Колдунья поежилась, вспомнив о прошлых неудачах. – Да, но сейчас все по-другому. Клянусь богами.

– Отлично.

Грас встал, обошел стол, обнял и крепко поцеловал ее. Женщина страстно ответила на поцелуй. Мир не раздражал и даже радовал ее, когда она была довольна собой. А Грас являлся частью этого мира.

Когда наступило утро, Алса покинула его постель еще до рассвета и поспешила к амфитеатру. Грас подошел туда гораздо позже. Колдунья даже не взглянула на него, настолько увлекла ее предстоящая работа. Стражники привели к ней рабыню. Алса стала делать пассы и произносить заклинания и скоро узнала, что женщину зовут Крекка. Грас внимательно наблюдал за происходящим. Судя по всему, все проходило гладко, как снятие заклинания с Иммера. В тот же день Алса избавила от оков тьмы еще одного раба.

Разумеется, Низвергнутый нашел способ помешать ей или другим аворнийским волшебникам освобождать рабов. Через несколько дней с запада прискакал гонец.

– Ваше величество! – закричал он.

– Что случилось? – спросил Грас, уже понимая, что ему не понравятся новости.

Так и произошло.

– Ваше величество, ментеше во главе с принцем Эвреном перешли Стуру! Они сжигают все на своем пути!

Король Ланиус покачал головой. Все в королевском дворце задавали ему один и тот же вопрос, ответа на который у него не было.

– Я почти ничего не знаю о принце Эврене, Бубулкус, – ответил он последнему спросившему.

Слуга не скрывал своего возмущения, как и многие люди, услышавшие такой ответ.

– Вы должны знать подобные вещи, ваше величество! – воскликнул он.

– Почему? Я только знаю, что всадники Эврена вели себя тихо в последнее время. Пока нам досаждали лишь воины принца Улаша.

– А почему Улаш не воюет с нами сейчас? – спросил Бубулкус. – Король Грас находится рядом с ним, на другом берегу Стуры, верно?

– Верно, – согласился Ланиус.

Вопрос был хорошим, очень разумным – и как у Бубулкуса хватило мозгов! Вот только ответа на него не было.

– Я не знаю, почему Улаш ведет себя тихо, а Эврен – нет.

– Гм! – недовольно пробурчал Бубулкус. – Могу только сказать вам, что зря вы столько времени проводили в архивах, если у вас нет ответов, когда они действительно нужны. – Он презрительно фыркнул.

Ланиус по не понятным для себя причинам не схватил какой-нибудь тупой предмет и не опустил его на голову строптивого слуги. Он не выслал Бубулкуса в Лабиринт, даже не прогнал его из дворца. Король только свирепо посмотрел на него, но даже свирепость не была убедительной.

Не понимая, что едва избежал беды, Бубулкус продолжал недовольно ворчать. Ланиус старательно не обращал на него внимания. Опускаться до уровня Бубулкуса, ниже уровня Бубулкуса было недостойно короля, хотя он едва устоял перед искушением.

Чуть меньшим было искушение спуститься в архивы и узнать все, что возможно, о принце Эврене и его владениях. Король Ланиус не относил себя к людям, легко поддававшимся искушению. Его не привлекали ни вино, ни женщины, за исключением собственной жены. А перспектива спуститься в пыльные архивы была такой привлекательной.

В архиве он обнаружил, что аворнийские летописцы больше знали о княжестве, которым правил Улаш, чем о землях Эврена, что протянулись вдоль стратегически важного участка Стуры. Что касается предшественников Эврена, то некоторые из них были чуть умнее среднего человека, другие – значительно глупее. В целом... В целом эти ментеше заслуживали зевка и более ничего.

Сам Эврен ничем особенным не отличался. Он почти никогда не совершал набегов на аворнийские территории, не начинал войн с соседями, хотя и не проиграл ни в одной развязанной против него войне. Может быть, это ничего не значило. Или значило, кто мог сказать?

Аворнийские купцы, которые побывали во владениях Эврена, писали, что им понравилась безыскусная справедливость, с которой он осуществлял правосудие. Одному из них даже удалось одержать победу в споре с купцом ментеше. Аворнийцу это показалось чем-то сравнимым с чудом. Ланиус, читая рассказ, разделил его изумление.

Чем больше он узнавал о принце Эврене, тем больше недоумевал, почему тот напал на Аворнис. Он записал все, что удалось выяснить, и послал письмо Грасу, надеясь, что сведения чем-то смогут помочь. Закачивалось послание следующими строками: «Ты знаешь, почему Эврен развязал с нами войну? Все найденное мной свидетельствует о том, что он не должен был так поступить».

Интересно, удостоит ли Грас его ответом? Второй король Аворниса очень часто не воспринимал его всерьез. К своему удивлению, Ланиус получил ответ, причем довольно быстро.

«Спасибо за сведения, – писал Грас. – Я больше узнал об Эврене, чем когда-либо, хотя в свое время патрулировал северную границу владений этого жалкого сына блудницы».