«Что будет, если сунка вакан упадет?» — молнией пронеслось в голове смельчака. Прямо за его спиной мчалась смерть, ощетинившаяся рогатыми лбами, топочущая тысячами копыт.

«Куна согоби, куна…» -он замолчал на полуслове, потому что справа услышал отчаянное ржание лошади. Он взглянул в сторону. Конь Рваного Лица падал передом на землю. Рваное Лицо летел, как камень, выпущенный из пращи. Мгновение, и он скрылся в траве. Офицер «Сломанных Стрел» даже не крикнул. Стадо бизонов прошло по нему и его лошади.

Ледяной холод охватил Хитрого Змея. То, как упал конь Рваного Лица, не оставляло сомнений, что мустанг попал ногой в одну из бесчисленных нор, которыми кишела равнина.

Хитрый Змей мужественно подавил отчаяние и стон. Теперь ему в одиночку предстояло спасти свое племя от гибели. Он бешено пошел конем на бизона. Несколько секунд мустанг и бык напирали друг на друга телами, словно создавая одно неразрывное целое, пока, наконец, бизон не начал слегка поворачивать на восток. Хитрый Змей оглянулся., Лавина черных хребтов слепо следовала за проводником.

Радость охватила Хитрого Змея. Что значит смерть Рваного Лица, его, когда речь шла о существовании всего племени?! Под напором мустанга проводник последовательно поворачивал на восток, увлекая стадо. Теперь с бравадой и презрением к смерти Хитрый Змей наступал на проводника. Вскоре он потерял из поля зрения северную часть неба, затянутую оловянными тучами. Стадо удалялось на восток от холмов, где стояли воины-вахпекуты. Хитрый Змей уже имел право думать, как выбираться из клещей смерти.

Мустанг мчался из последних сил. Пар валил от его перетруженного тела. Голова клонилась все ниже, с морды текли хлопья пены. Хитрый Змей с беспокойством ловил его хриплое тяжелое дыхание. К счастью, силы бизонов тоже иссякали, стадо бежало из последних сил.

Хитрый Змей не торопил мустанга, постепенно отдаляясь от проводника. Вскоре несколько бизонов опередили смертельно уставшего коня. Тогда Хитрый Змей снова ударил его арканом. Некоторое время он мчался наискосок на восток, чтобы уйти от стада, убегавшего на юг.

Мустанг тяжело дышал и болезненно стонал. Хитрому Змею казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он выбрался на свободное пространство. Теперь и его охватила страшная усталость. Он увидел кучку карликовых деревьев. Там наверняка тек ручей. Подойдя к зарослям, мустанг остановился, широко расставив ноги и низко опустив голову. Он дрожал, как в лихорадке. Хитрый Змей тяжело спешился. Ноги подгибались под ним. В эту минуту мустанг тихо заржал и повалился боком на землю.

Неожиданный порыв ветра чуть было не перевернул Хитрого Змея. Он посмотрел на небо. Черные пухлые тучи задернули уже половину небосвода. Приближалась гроза. Хитрый Змей начал искать укрытие.

Сильные грозы, сопровождаемые громом, столь характерные для Великих равнин, всегда производили необыкновенное впечатление на суеверных индейцев. Едва волоча ноги, Хитрый Змей искал убежище среди карликовых верб; полностью лишившись сил, он упал на спину и распростер руки. Нос и рот были забиты пылью. Раздраженные глаза слезились. Становилось все темнее. Хитрый Змей слышал затихающий топот убегавших бизонов и стоны мустанга.

Над прерией опустилась преждевременная ночь. Ветер ударил крупными каплями дождя. Каждую минуту черное небо перекрещивали молнии. Их ослепительный синий блеск на мгновение освещал бескрайность дышавшей пустотой прерии, карликовые кусты и деревья приобретали формы сказочных существ. Громы многократным эхом оглушительно били один за одним в степь. От разносившихся в пустоте мощных ударов дрожала земля. Гроза разошлась не на шутку.

Хитрый Змей с суеверным страхом всматривался в черноту неба. Сильные громы с молниями вызывала Птица Грома — божество, почитаемое всеми индейцами. Должно быть, и теперь она появилась с севера, заслонив небо своими распростертыми черными крыльями. Сильные удары грома были хлопанием ее крыльев, а ослепительные молнии посылались блестящими глазами. Птица-гигант несла на себе большое озеро, из которого на землю потоками устремлялась свежая вода.

Безгранично уставший Хитрый Змей опустил веки. Струи дождя успокаивали натруженное тело. Вдруг он увидел Птицу Грома. Божество зависло прямо над ним. Пронзительный взгляд проникал насквозь. Птица Грома захлопала крыльями, и раздался глухой удар грома.

«Сын мой… — сказала она. — Из страны Святого Грома я послала тебя на землю, чтобы ты жил, как смертный человек. Я знала твою судьбу на Земле прежде, чем тебя родила женщина. Я наделила тебя необыкновенной силой, которой обладают лишь немногие смертные. Теперь настало время, чтобы ты выполнил свою миссию… Ты будешь шаманом!»

Глаза птицы посылали ослепительные молнии, а машущие крылья гремели так, что земля дрожала до границ прерии. Вдруг раздался ужасный шум. Из-под крыльев Птицы Грома появился огненный шар. Как камень, выпущенный из пращи, он пронесся к земле, в мгновение ока исчезнув в зарослях неподалеку от Хитрого Змея. Птица Грома улетела на север; по его спине продолжала хлестать вода.

Ливень оказал свое действие: Хитрый Змей пришел в себя и с трудом приподнялся. По небу, задернутому толщами черных туч, промчалась молния. В ее кошмарном блеске Хитрый Змей снова увидел Птицу Грома. Она стояла неподалеку, махая крыльями. Молния канула в черноте неба, вместе с ней исчезло и божество. Хитрый Змей, все еще ошеломленный близким ударом грома, опустился на землю у ствола дерева. Лежа, сжавшись, он начал страстно взывать к Духу-Покровителю.

Много прошло времени, прежде чем послышался шум крыльев. Дух-Покровитель, как всегда, прибыл в облике золотистого орла. Его налитые кровью глаза бросали искрившиеся взгляды.

«Ты звал меня, я пришел!» — бессловесно сказал золотистый орел.

«Дух-Покровитель, что мне делать? — прошептал Хитрый Змей. — Птица Грома приказала мне начать жизнь шамана».

«Ты должен подчиниться ее воле, — ответил Дух-Покровитель. — Птица Грома карает непокорных смертью!»

Хитрый Змей замолчал в тревоге. Видимо, Дух-Покровитель прочел его мысли, потому что спустя минуту добавил:

«Не бойся, ты будешь знаменитым шаманом! Перед приходом в этот мир ты жил со своими братьями-громами и молниями, значит, огонь будет послушен тебе. Глазами души своей ты видишь больше, чем обычные люди, а знак Птицы Грома будет предохранять тебя от опасностей…»

Голос Духа-Покровителя доходил до сознания Хитрого Змея будто сквозь туман. Шаманские тайны, краешки которых уже давно открывал перед ним почтенный Красная Собака, мешались теперь с химерами суеверия. Он уже не видел и не слышал золотистого орла… В голове гудел топот разъяренного стада. Все маячил студивший кровь в жилах облик Рваного Лица, падавшего вместе с конем под смертоносные копыта бизонов… Постепенно видения становились менее отчетливы, каждую минуту прерывались. Неимоверная усталость, наконец, взяла верх над буйным воображением, разгулявшимся от голода и огромной эмоциональной перегрузки во время охоты. Постепенно им овладела апатия. Он погрузился в глубокий сон.

Гроза тем временем уходила на юг, откуда все еще слышались раскаты грома. Ветер прекратился, на полностью проясневшем небе заблестели звезды, а вскоре над степью зависла полная луна. Вдали послышался вой волков и койотов.

Тихое ржание мустанга вырвало Хитрого Змея из объятий сна. Привыкший к опасностям, он сделал вид, что продолжает спать. Только чуть приоткрыл веки. Начинался ясный солнечный день. Свист прериевых собачек и щебетание птиц убедили его, что опасности нет. Он поднялся. Его мустанг катался в траве неподалеку. Значит, к прекрасному скакуну вернулись силы, утраченные во время сражения со стадом взбесившихся бизонов.

Хитрый Змей почувствовал слабый запах гари. Он беспокойно обернулся и вздрогнул, пораженный неожиданным зрелищем. В нескольким шагах от него стояла карликовая верба, рассеченная громом сверху и до корней. Утренний ветерок играл длинными жалкими веточками, свисавшими с раздвоившегося ствола.