Но теперь это меня пугало.

Любил ли я её теперь? Наверное все же нет.

Та любовь была “паразитической”. Я любил в ней то, что отсутствовало у меня. Она познавала жизнь, была очарована ею, а я существовал, давно потеряв надежду, но по инерции продолжая двигаться вперед. Возможно лишь сейчас я начинаю понимать, каково это — жить по-настоящему. И чем больше думаю об этом, тем сильнее уверяюсь в истинности данных мыслей.

Но даже если та любовь мертва, то это лишь сильнее всё усложняло. Кто мы в данный момент друг другу? Особенно теперь, когда я превратился в Вестника, а внутри меня осколок души её бывшего возлюбленного.

Оставалось лишь сделать глубокий вдох и просто плыть по течению. Мне нужно увидеться с Анэйрис так или иначе…

Наконец мы прошли под саму шагающую крепость и оказались прямо у неё под брюхом, после чего внезапно остановились.

— Мы чего-то ждем? — спросил я, не понимая, что именно должно произойти.

Никто из воинов и не подумал мне ответить, но уже через несколько секунд необходимость в этом отпала, потому что прямо вокруг нас возникло кольцо из света, а в следующий миг мы уже находились внутри какой-то каменной залы с высоким потолком. Словно инопланетяне украли!

И вот я уже стою в окружении ещё большего числа солдат, потому что комната была буквально заполнена ими, причем некоторые из них были очень сильными. Я буквально чувствовал, как все пространство вокруг заполняется мощной энергией хаоса.

Солдаты, окружающие меня расступились, и вперед вышел лощеный блондин, вышагивающей надменной, аристократической походкой.

— Люмэр, — прорычал Герран, и теплоты в его голосе не было. — Сильнейший Столп Анэйрис. Значит, он ещё жив…

— Судя по “радостному” голосу, вы друг друга не слишком любили?

— Он любил её, и Анэйрис этим пользовалась, — пренебрежительно фыркнул мужчина.

— А, вот оно что, — кивнул я.

Мне этот Люмэр тоже не слишком понравился. Особенно этот взгляд, смотрящий на человека исключительно как на дерьмо, недостойное внимание.

— Чужак! Великая Покровительница Холода благодарна тебе за помощь и обещает, что если ты поможешь нам захватить Угса-Тахэ, она щедро тебя одарит.

— Я могу её увидеть? — проигнорировал я его слова.

— Великую Вестницу? — поразился он моей по видимому наглости в его понимании. — Разумеется нет. У неё и так много дел. Возможно, после взятия Угса-Тахэ, если у неё будет время, она уделит тебе минутку. В лучшем случае, — улыбнулся этот воин так, что сразу захотелось проехать ему по морде.

— Это значит нет, — подсказал Герран. — Он фанатично предан ей, это его главный плюс и вместе с этим недостаток. Скорее всего он считает тебя опасным и что ты можешь быть послан как убийца. Даже если ты им поможешь, если Анэйрис не распорядится лично, тебя к ней не пустят. Я не удивлюсь, если о тебе вообще ей не докладывали, чтобы не беспокоить.

— Всё ясно.

— В таком случае ступай, — неправильно понял мой ответ Люмэр и, криво улыбнувшись, небрежным жестом велел мне идти прочь.

— Нет, — коротко ответил я на это.

— Что? — он вопросительно поднял бровь и положил руку на шпагу, что покоилась у него на поясе.

— Я говорю, что хочу встретиться с Анэйрис. Мне пришлось проделать долгий путь, чтобы оказаться здесь, и у меня нет времени участвовать в чужой войне. Я вмешался в битву лишь для того, чтобы оказаться здесь.

— Значит, ты один из убийц? — его губы растянулись в довольной ухмылке, словно он только этого и ждал. Видимо, делать неверные предположения было его отличительной чертой. — Очень хорошо!

Люмэр щелкнул пальцами, и воины, что сопровождали меня, тут же обнажили оружие, взяв в окружение. Да и сам Столп Анэйрис неторопливо вытащил шпагу и сделал небрежный взмах, демонстрируя свое превосходство и элегантность в действиях.

— Скажешь, кто тебя послал, и смерть твоя будет быстрой, — великодушно предложил он.

— Меня никто не посылал. Я тут просто чтобы поговорить. Скажи ей, что Стас Богданов хочет её видеть, она вне всякого сомнения захочет со мной встретиться.

При упоминании моего имени щека Люмэра нервно дернулась, а затем его улыбка стала какой-то совсем уж жуткой.

— Тот самый… — одними губами произнес он, но затем громко и четко продолжил — Ты думаешь, что я буду рисковать жизнью Вестницы, передавая послания убийцы?! Нет уж! Ты умрешь здесь и сейчас!

— Теперь я понимаю, почему вы не ладили… — вздохнул я, обратившись к Геррану. — Он и тебя пытался убить?

— Ага. Но в основном до войны. Там уже ему хватило ума не лишать свою обожаемую Вестницу ценного союзника.

— Во что я влип… — покачал я головой.

Солдаты были готовы броситься на меня в любой момент, так что я действовал превентивно.

[Давящее присутствие]

И в тот же миг практически все окружающие меня воины рухнули на колени, словно на них сверху свалилось нечто тяжелое. Это удивило даже меня. Думал, что это немного их напугает, заставит отступить, но похоже эта сила работала немного иначе.

— Слабые духом и телом не смогут двигаться в твоем присутствии, — с важным видом сообщил Герран.

И действительно, на ногах осталось лишь несколько человек, включая Люмэра, который был ошарашен случившимся. Его уверенность и надменность, которой он буквально лучился, исчезли без следа. Он непонимающе переводил взгляд со своих подчиненных на меня.

— Как я сказал, — громко и четко повторил я. — Я не причиню вреда Анэйрис. Я просто хочу её увидеть.

— Этого не будет! — закричал Столп и бросился на меня. Его тело заискрилось, покрылось молниями, которые затем перенеслись на клинок шпаги.

Я не двигался, дожидаясь, когда он закончит удар, и за миг до этого использовал “Неуязвимость”.

Люмэр целил острием мне в лицо, но я голой рукой перехватил его. На его лице отразилась победная усмешка, молнии ударили, но вопреки ожиданием подручного Анэйрис не принесли никакого вреда.

— Щекотно, — показательно небрежно произнес я, и дернув на себя шпагу, второй рукой схватил мужчину за лицо и вбил его в каменный пол. Люмэр при этом издал что-то вроде удивленного сдавленного хрипа.

Но тут меня атаковали с другой стороны. Какой-то синекожий здоровяк с хохолком на лысой голове, вооруженный мощным двуручным молотом, обрушил этот самый молот мне на голову. Я успел закрыться плечом, и поскольку эффект неуязвимости ещё не закончился, никакого вреда я не почувствовал.

Вот так и ходи в гости к своим знакомым.

Что есть силы я одним резким ударом оттолкнул вражеское оружие, выбивая его из рук. Синекожий ошалело округлил глаза, оказавшись безоружным, но тут же получил пинок в живот и отлетел на пару десятков метров, а затем врезался в одну из каменных колонн.

Пусть эта атака и не принесла мне особого вреда, но дело свое сделала — отвлекла от Люмэра, который успел подняться и отскочить в сторону. Теперь он имел больше пространства для маневров.

— Ладно, признаю, удар ты держать умеешь, — сказал я ему, видя, как он сплевывает кровь.

В ответ воин оскалился, взмахнул шпагой, и на меня посыпался настоящий град ударов, каждый из которых был заряжен молнией. Сам он при этом практически не двигался, что значило, что это какая-то способность вроде “Алого вихря”.

Такое чувство, что передо мной оказалась жатка комбайна, обрушивающая град ударов сверху вниз и пытающаяся рассечь меня словно пшено.

Первые удары я пропустил, и это даже несмотря на то, что я отступил на несколько шагов назад, почувствовав неладное.

— Сдохни уже, убийца!

— Хрен тебе, — процедил я и вытащил из пространственного кармана Скорбь.

[Техника меча Геррана: Отражение]

Один единственный взмах моего двуручника, и эта способность была разрушена, а Люмэра отшвырнуло на метр, словно кто-то пнул ногой ему в грудь.

— Может закончим? — предложил я, возвращая меч обратно, но к сожалению мои оппоненты явно не собирались останавливаться, несмотря на всю демонстрацию моего превосходство перед ними.