— Шесть футов?

— Там все указано. Можешь удостовериться. Колби посмотрел на первую страницу паспорта Кендал. Мартина была права. Рост 6 футов О дюймов. Лоуренс от удивления присвистнул. Место и дата рождения: штат Вайоминг. 18 августа 1937 года.

— В полном соку и при деле, — продолжила Мартина.

Писатели про таких говорят «радуются жизни». Она придерживается теории, что все мы ходим под Богом, сегодня живы, а завтра неизвестно, что с нами произойдет. Никто не поверит, что она сочиняет эту слащавую бурду для коммерческого телевидения. Но, как она сама говорит, у нее к этому особый талант, и платят за эту работу значительно больше, чем за преподавание английского языка в старших классах. А работу натурщицы ей пришлось оставить из-за домоганий тех, кому она позировала.

Она действительно может подражать любому литературному стилю, а подстроиться к манере письма мисс Мэннинг ей особого труда не составило. Чтобы специально разыграть Мерримана, она как-то сделала страницу романа в стиле Фолкнера. Надо сказать, получилось у нее это просто блестяще. И писать она может так же быстро, как и Санборн, но относится к этой работе не слишком серьезно. Обогнал он ее потому, что в отличие от нее по ночам спал.

Иногда она возвращалась домой к десяти часам утра, когда Санборн давно уже работал над романом. На завтрак Кендал выпивала полбутылки шампанского, шесть чашек кофе, съедала три-четыре яйца, а потом садилась за машинку и начинала строчить как из пулемета. Такой выносливости можно только позавидовать.

— Представляю, как она и Дадли действовали друг другу на нервы, — заметил Колби.

— Что ты, Кендал не обращала на Дадли никакого внимания. Она всегда посмеивалась над ним и отмахивалась от него, как от назойливой мухи. Только однажды утром между ними возникла словесная перепалка. В тот момент она, по-видимому, была чем-то расстроена, а Дадли начал упрекать ее за позднее возвращение. Она взорвалась и послала его куда подальше.

— И случилось это в тот день, когда ее похитили, — утвердительно сказал Лоуренс.

— Да. Никто не заметил ее ухода, но, скорее всего, Кендал ушла из дома вечером. Ее, должно быть, схватили прямо перед домом.

Колби в знак согласия покачал головой и посмотрел на обратную сторону обложки романа, на которой была изображена Сабина Мэннинг. Фото писательницы представляло собой обычный образец работы фотохудожника, ретушь на снимке смягчала очертания, придавая облику мисс Мэннинг загадочную таинственность. Но никакой талант художника не мог скрыть характерные черты старой девы: маленького, сжатого в сухой улыбке рта, унылой блеклости невыразительного лица, которое обрамляли похожие на высохшие листья чертополоха бесформенные пряди волос.

— Что она за человек? — спросил Колби.

— Не особенно привлекательный, — не совсем охотно отозвалась Мартина. — Так, серая мышь, не больше. Из тех людей, в жизни которых не происходит ничего интересного и которые ничего интересного в ней не видят…

— В общем, без изюминки.

— Хуже. Этакая девушка на вечеринке, которая уединяется в углу гостиной у книжной полки с пустым бокалом из-под коктейля и изображает, что интересуется литературой. Думаю, что после того, как Роберто удалось ее растормошить, она хоть немного ожила. Правда, не исключено, что случилось это слишком поздно.

— Она может найти себе другого любовника. Я имею в виду, если Роберто на самом деле оставил ее.

— Что ж, и такое возможно. Но она такая неопытная, бедняжка. Мы даже точно не знаем, с Роберто ли она уехала. Мы только предполагаем, что с ним. Текст открытки, отправленной ею с Самоса, был таким восторженным… Я просто не знаю, что и подумать…

Они въехали на покрытую щебнем дорогу, по обеим сторонам которой тянулась живая изгородь.

— Осталось два километра, — предупредил Колби.

Он посмотрел на часы и в свете от панельной доски сумел разглядеть циферблат. Было без шести минут девять. Сделав поворот, они проехали мимо фермерского дома, в окнах которого горел свет. Впереди не было никаких строений. Место, по которому они проезжали, было довольно пустынным. Дорогу им перебежал неизвестно откуда выскочивший кролик. Вскоре они подъехали к деревянному мостику.

— Проедешь три километра, никуда не сворачивая, — напомнил Лоуренс Мартине, когда машина переехала мост и остановилась. — Мы прибыли.

— Хорошо. Я еду дальше, затем сворачиваю влево и выбираюсь обратно на шоссе, — сказала Мартина и, немного помолчав, ежась, добавила:

— Я уже жалею, что мы ввязались в это дело. Я боюсь, Колби.

— И я, — признался он и посмотрел на Мартину.

В ее глазах отражалось слабое мерцание звезд. Он вдруг ощутил тонкий запах ее духов и, не сдержав нахлынувших чувств, обнял девушку и принялся ее целовать.

— Ты прекрасна, — спустя некоторое время нежно произнес Колби. — У, черт!..

— Мм-м-м… Что такое?

— Да это сиденье глубокое, как люлька. Такое неудобное. Никто, только автомобилестроители…

— Ну разве эти типы могут сконструировать что-нибудь путное?

— Ты когда-нибудь была на Родосе?

— Мм-м-м….

— Что?

— Нет, не была, — ответила Мартина.

— Там так чудесно…

— Эта шутка стара как мир.

— А я не шучу. Остров Родос… беседки… темное, словно вино, море, а вокруг тебя розы, музыка. Завтра у нас будет шесть тысяч долларов…

— Ты строишь такие соблазнительные планы. Или просто читаешь мне лекцию о заморских путешествиях?

— Поедешь со мной?

— Думаю, меня можно уговорить. Подождешь до завтра?

— Подожду, — с готовностью ответил Колби. Ему очень не хотелось расставаться с Мартиной.

— На щите или со щитом! — произнес на прощанье Колби и вылез из машины.

Мартина в ответ послала ему воздушный поцелуй. Вскоре мощные огни «ягуара» скрылись во мраке.

Колби закурил сигарету, подождал минуту, пока глаза не привыкли к темноте, и медленно побрел по левой стороне дороги. Его захлестывали радостные чувства в ожидании возможной поездки на Родос с этой пленительной девушкой. Ради этого стоило связаться с сумасшедшим Дадли.

Стоял чудесный осенний вечер, ясный, но безлунный и совсем не холодный. На Колби был только твидовый костюм, пальто он оставил в конторе. По обеим сторонам дороги тянулась густая зеленая изгородь. Не прошло и десяти минут, как позади него показалась машина с включенными фарами. Колби почувствовал, как напряглись его нервы.

Приблизившись к нему, машина снизила скорость и проскочила мимо. Судя по силуэту автомобиля, похожему на черепаху, это был «ситроен». Машина скрылась из виду, а Колби неожиданно вспомнил о том, как они с Мартиной целовались в «ягуаре», вынул из кармана носовой платок и стер с лица губную помаду. Предполагалось, что Лоуренса сюда подвезет Дадли, и по дороге Колби мог бы еще раз объяснить, что от него требуется. Колби продолжал медленно идти вперед, под его ногами шуршал гравий. Вскоре он увидел, что машина возвращается.

Яркие лучи фар дальнего света ослепили Колби, и он сошел на обочину дороги, чтобы не попасть под колеса. Но машина уже сбавляла скорость. Не доехав до Колби футов двадцать, она остановилась. Лоуренс повернулся к ней спиной и положил обе руки за голову.

По шуршанию шагов позади него Колби понял, что бандитов двое, и почувствовал, как волосы на его голове зашевелились от страха.

— Если этот salaud35 хоть чуть дернется, пристрели его! — рявкнул грубый голос.

Все это выглядело уж слишком театрально. Пытаются произвести впечатление на gangstere americain, подумал Колби. Или, может быть, они все еще не верят ему, или не читали детективов из «черной серии». Похитители похлопали его по бокам, по карманам пиджака и брюк и удостоверились, что при нем оружия нет.

— Пусто, — сказал один из них.

На глаза Колби накинули черную повязку и завязали на затылке. С характерным резким треском отмотав от рулона полоску липкой ленты, они для большей надежности наложили ее поверх повязки. Затем его подвели к машине. Нащупав рукой открытую заднюю дверь, Колби залез в машину.