— Так. Понятно. Вот это тебе тогда, читай, — и показал сообщение от Халецкого.

— Ну поздравляю. Вот и сказочке конец, теперь ясно к чему шло всё, — суммировал информацию зам.

— Не конец, а первая часть Марлезонского балета, вот что говорит моя опытная задница, — не согласился Резанов, залезая в броню, — мне позавтракать бегом и на площадку. Только успею. Ты пока вот что: с минами надо закончить поскорей, но это вопрос Косматого. Химику скажи, что концепция изменилась и его подарки должны быть мобильными, чтобы швыряться ими, он у Громова сидит. Ещё Космачу скажи, чтобы ускорил формальности и все, кто может и не может сегодня были торжественно приняты в ряды Долга. Я отпишу тебе от Хали чё-как для отчёта в центр сразу. Чувствую, что там не задержусь и прибуду вечером или раньше. Своих беру. По деньгам у нас чего?

— Прислали только что сотню тысяч, я с неделю назад заказывал. Так что на сегодня уже хорошо. По патронам пока молчок.

— Ладно, деньги нам очень сейчас пригодятся, а по боеприпасу потрясу Халю. Держи в курсе, пиши сразу если что новое по обстановке! — на этом, собрав рюкзак, генерал порысил в сторону столовки.

Вертушка прибыла точно в срок, старый, добрый, увешанный оружейными пилонами «Крокодил» Ми-24 с украинскими цветами на балке стабилизатора. До Северного всё же так близко, если налететь на этом аэротакси. Встречал, по обычаю, Тоха. Как всегда невозмутим, отглажен, расслаблен. База Халецкого гудела, народу, кажется, прибавилось вдвое. На суровых Долговцев даже внимания особого не обращали, носились, как в жопу ужаленные.

Халецкий был зол, собран и резок, кого-то на ходу моментально построил на кого-то наорал в микрофон уоки-токи, кому-то, опять же на ходу принимая доклад, подписывал бумаги. В его резиденцию не пошли. На столе комнаты совещаний, к которой прилегали прочие командирские помещения, лежала большая бумажная карта, несколько человек без знаков различия, но по возрасту явно не сержанты, склонились над ней, поминутно делая пометки в своих электронных планшетах.

— Так! — хозяин кабинета негромко хлопнул в ладоши, — Предоставляю вам командира военизированной организации Долг, о которой говорили на совещании вчера. Генерал по их внутреннему табелю, Валентин Резанов. По-нашему — кадровый старлей запаса. Подготовьте вопросы, я пока введу товарища в курс дела.

Остановившиеся на мгновение офицеры, гладя на Резанова, синхронно и молча кивнули головами и продолжили свои штабные игры.

— Валя, буду краток, как тот Путин. Через четыре дня выброс, до этого момента наша задача уничтожить форпост чужих на Агропроме.

— Ты их как в фильме назвал.

— Чего тут особо то, ты уж сам понял, что никакой это не Монолит. И мне вот пришли данные. Ничего, кстати, сверх того, о чём тамошние тогда протрепались. Сколько у тебя людей?

— А почему ты не спросишь, насколько я вообще готов к тому?

— А! — досадливо, как на ребёнка, махнул рукой майор, — Брось это, я приказ получил. И твой Долг на время операции переходит в оперативное подчинение ВСУ. Ты получил то же самое, так что давай без этого.

— Получил, — не стал умничать Резанов.

— Теперь по делу. Что у тебя с составом? Чаю будешь?

— Кофе есть?

Разговор с майором, а затем с его людьми растянулся до обеда. Вопросов было много, план операции только-только вырисовывался. По дороге стало понятно отчего такая спешка. Выброс, по утверждению штаба, высвободит ещё какое-то количество опасных высокотехнологичных врагов. И их общая масса может стать критичной для этого сектора ЧЗО, что поведёт за собой массированные атаки на объекты инфраструктуры военных и, понятное дело, их союзников, то есть Долга. Ну и максимально пессимистичный прогноз — прорыв за границы Зоны на территорию Большой Земли. Там их, конечно, встретят. Но это будет совсем другая по масштабам и потерям война. И, что не очень приятно, она будет проходить без сводной роты Халецкого и без группировки Резанова. Потому что всех убьют. Чужие или свои. Штаб на полном серьёзе рассматривал возможность ядерного удара по ЧАЭС.

Изрядно вымотанный детальными расспросами как, где, что, сколько и почему от ни в зуб ногой не соображающих в местных реалиях вояк, Резанов заперся в персональном туалете командира базы. Освежился холодной водой, задумался, уперевшись лбом в холодное зеркало.

Получается, все догадки были верны. Это вторжение неизвестного противника, что появляется на территории атомной станции во время выбросов. Противник — это люди, но они не из этого мира, их оружие и тактика не соответствуют никаким современным образцам. Монолитовцы заодно с ними, выступают проводниками и участвуют в совместных операциях, так же, как и Грех, как и нанятые ими Ренегаты. Верно сказал майор — воюет международный контингент не с Монолитом! С кем-то ещё. И не побеждает, это совершенно точно.

Задачей номер раз сейчас было собрать людей. Потому что Долговцев, даже после широкой рекрутинговой кампании, не насчитывалось и семи десятков. Времени было в обрез. Да тут ещё и Халецкий удружил:

— Валя, я прошу одну вещь сделать. Это обязательно. Я понимаю, что прошу в наших условиях звучит как «Исполнять!». Но дело такое тонкое, что ни в штабе, ни мои, никто не уверены в исходе. Смотри, у меня сейчас три вертушки, ты в курсе: двадцать четвёрки и транспорт. БТР на Южном стоит. Обещают ещё два транспортных и три ударных, двадцать восьмых. И ещё одну коробочку-восьмидесятку. Вот о них речь. Противник засел плотно, вертолёты нам не особо спляшут, там у них РПГ, гауссовки и ещё чёрт-те чего неизвестное. Так что рассчитывать, что вот вертухи прилетели и порешали вопрос не приходится. Мне надо привести туда БТРы!

— И как ты это планируешь? — идея была не особо перспективная. Ни один БТР да последние несколько лет не доехал своим ходом к Агро. Только те, что были там с самого начала, старые шестидесятки, которые бесславно погибли.

— Я — никак. Это ты сделаешь, — просто ответил майор.

У Валентина глаза на лоб полезли, а челюсть с отчётливым стуком упала на стол:

— И как это, ты чего?! Не пройдут они никак.

— Ну надо попытаться, я поэтому и говорю. Прошу попробовать. Ты же Проводник! Никто кроме тебя не сможет, если ты не сможешь. Ты понимаешь, коробочки — наш шанс остаться живыми в этой мясорубке, куда нас тычут. Вертолёты не помогут, если они близко сунутся, их посбивают к х. ям! А так есть шанс прорваться на территорию НИИ, а там уже забросать гранатами, задавить пушками, гранатомётами этих. Ты пойми!

Резанов задумался. Это верно, атака пехоты или атака пехоты с брониками — две большие разницы. И на вертушки противник так фиксироваться не будет, если увидят, как к шлагбауму мчатся БТРы. Что даст дополнительную возможность пилотам подойти ближе и отстреляться НУРСами. А чем чёрт не шутит, пока Бог спит?! Попробовать можно. Тем более, что разговор идёт грамотный — именно попробовать. Ну не получится, так и что ж. И эти мысли были высказаны майору. С чем он согласился.

— У меня патронов немаэ, постреляли все, народу то вон привалило, — пользуясь моментом вставил Резанов, как обсудили детали провода бронетранспортёров.

— Та, не бери в голову… Ты к себе же счас? Я скажу загрузить по максимуму цинков в вертушку. И потом ещё подтяну к началу операции в Депо ваше. Тебе какие?

Как и предполагал Резанов, к вечернему совещанию он уже был на базе. Обрадовал замов, вынул планшет, уже давно полученный от Хали, ещё в ту операцию, где военсталкеров водил вокруг стоянки-свалки техники, и вывел на экран карту Агропрома.

Космач воспринял новость как настоящий викинг. Типа показывай кого рубить, остальное — вопросы технические, разберёмся на месте. Наливайко же заметно беспокоился, хотя и был в курсе к чему всё ведёт уже давно. Идею привести БТРы к Депо оба восприняли исключительно скептически.

— Не вижу особо как. Понятно, что теоретически это исполнимо: сначала по прямой до жэ-дэ, потом опять по прямой до Северного, ты говорил у них там ворота, то есть проедет этот? — Наливайко давно не бывал вне базы, в отличие от Космача, который перебил его: