С нетерпением ждали возвращения лазутчиков, которых Руса послал в Ассирию. Им было дано приказание найти военный лагерь, который готовится к походу в Тушпу. Лазутчики Русы вернулись с нужными вестями. В горах на севере от Ниневии ассирийцы создали военный лагерь и туда собирают воинов для похода. Они рассказали и о том, что поход еще не объявлен, не все воины еще собрались и что каждый день подходят новые.

– Пока соберутся, мы выступим, – сказал Улусуна, довольный сообщением лазутчиков.

И вот настал час, когда затрубили в рог и войско Русы начало строиться в боевые сотни. Габбу впервые видел воинов Урарту во всем блеске. Впереди ехали боевые колесницы, за ними, сверкая бронзовыми щитами, шли щитоносцы, затем следовали конница и копьеносцы. Пешие воины были хорошо одеты, и все имели луки и колчаны. За стройными рядами воинов громыхали повозки с поклажей, мычали коровы и блеяли овцы. Все знали, что на привалах их ждет сытная еда.

Оживленно было в Тушпе в тот день. Царь Руса благословлял свое войско на победоносный поход. Во дворах и храмах воздавались щедрые жертвы богу Тейшебе. Отцы провожали своих сыновей. Матери молились богам и отдавали в храм последнюю овцу. С беспокойством смотрел на все происходящее ассирийский лазутчик Белиддин. Гонцы увезли его послание Асархаддону. Скоро ли оно дойдет? Проклятые урарты, кто мог сообщить им тайну? А войско урартское все шло и шло. Впереди на боевой колеснице – Улусуна. Рядом с ним на горячем коне – Габбу.

Урартское войско шло по пути, хорошо знакомому Габбу: те же горы, те же реки. Минуя глубокие ущелья, оно преодолело снежные вершины высочайших гор. Улусуна вел своих воинов обходными путями, чтобы напасть на ассирийцев неожиданно.

Много было трудностей на пути, но все эти трудности казались Габбу легко преодолимыми: ведь совсем недавно он прошел здесь с одной только бронзовой киркой. А сейчас он ведет хорошо вооруженное войско. Волы тащат на повозках всякое снаряжение. Очутились они у пропасти, и вместо того чтобы обходить ее несколько дней, как делали это они с киммером, по приказу Улусуны был построен мост из крепких бревен, и страшное ущелье осталось позади.

Когда войско Улусуны подошло к ручью, где Габбу с Рапагом сделали свой первый привал, весна уже расцвела и запела многоголосым хором птиц. Весело нес свои весенние воды быстрый ручей. Высоко в небе плыли легкие облака, вокруг благоухали цветы орешника, нежной зеленью покрылись лозы дикого винограда.

«Что это так поет в моем сердце? Так радуется жизни? – спрашивал себя Габбу. И сам себе отвечал: – Ты свободен, Габбу! Посмотри, как прекрасна земля! Для тебя светит весеннее солнце. Для тебя поет ручей. И птицы кружатся в веселом хороводе для тебя, Габбу. Ты был рабом и никогда не видел весны. А теперь все для тебя. Радуйся, Габбу, у тебя есть родина! – слышались ему святые слова Аплая. – Защити землю своих отцов!»

Тем временем Улусуна собрал своих тысячников на совет. Он приказал выделить храбрых воинов, которые смогут пробраться в стан врага, все разузнать и вернуться с ценными вестями.

Тогда заговорил Габбу, сидевший рядом с Улусуной:

– Есть у меня мысль одна. Если она верная, то пошли меня, Улусуна, вместе с лазутчиками.

– Говори мысль свою, – разрешил Улусуна.

– Я пойду в лагерь ассирийцев, притворюсь, будто бежал из плена урартов, скажу, что знаю кратчайший путь в Тушпу и готов ассирийское войско с собой повести. Скажу, что намерен отомстить царю Русе за его злодейство.

– А дальше что будет? – заинтересовался полководец.

– Если поверят мне, то приведу их сюда, – ответил Габбу. – А если не поверят, на то воля богов. Значит – смерть.

– Это ты хорошо задумал, – согласился Улусуна. – Самому царю Русе этот план понравится. А вот за тебя боюсь: пропадешь ты от руки ассирийского полководца.

– А я должен перехитрить ассирийцев, – возразил Габбу. – Злоба против них горит в моем сердце. Она придаст мне хитрости. Я пойду к ним и вернусь.

Улусуна задумался. Ему давно уже нравился этот гордый и смелый человек. Он с первой же встречи понял, что перед ним отважный воин. Своими словами Габбу подтвердил мнение полководца. Суровому урартскому военачальнику жаль было терять Габбу. Улусуна понимал, что этот умелый и отважный человек сможет еще не раз пригодиться в походе: он хорошо знал дорогу, никем ранее не хоженную, он знал, где есть вода, где лучше обойти высокие горы. Многое мог подсказать беглый раб…

Улусуна долго молчал: все думал о том, кого бы послать, а Габбу оставить при себе. Но план, задуманный Габбу, не мог быть осуществлен другим воином. Нужен был человек, который долго жил в Ассирии, знал ассирийский язык, знал нравы и обычаи ассирийцев и смог бы выдать себя за ассирийца, попавшего в плен к урартам. Только один Габбу мог сделать это. И Улусуне пришлось согласиться.

Воинам Улусуны, переодетым в одежду ассирийцев, удалось пробраться во вражеский лагерь. Габбу, в лохмотьях раба, с всклокоченной головой и окровавленными руками, на которых, казалось, еще сохранились следы цепей, пробирался к стоянке военачальника. В шалаше среди своих тысячников сидел Белушезиб. Охранникам было велено никого не впускать. Но Габбу так просил и настаивал, так громко повторял, что это нужно для спасения Ассирии, так громко призывал в свидетели бога Шамаша, что Белушезиб сам вышел посмотреть, что случилось. Раб упал на колени и, обнимая ноги Белушезиба, стал просить о милости.

– Я из Тушпы, – молил Габбу, – я бежал в родную Ассирию из цепей Русы, проклятого богами Русы! Сделай милость, выслушай беглого раба.

– Говори дело, – потребовал Белушезиб. – Зачем ты здесь?

– Я хочу помочь твоему войску пройти в Тушпу кратчайшим путем, так, чтобы неожиданно напасть на урартов. Посмотри, как изорваны мои уши, посмотри, как избита моя спина… Я хочу отомстить урартам за все муки. Я поведу вас дорогой, которой пришел к вам. Твое войско окружит город и застанет урартов врасплох.

– А если ты нас обманешь? – грозно спросил Белушезиб. – Как можем мы довериться ничтожному рабу?

– Как же вам не верить мне, когда жизнь моя в ваших руках! – возразил Габбу. – Ты можешь убить меня в любую минуту. Я теперь принадлежу тебе. А мне жизнь дорога. Не думаешь ли ты, что я бежал из цепей Русы, чтобы погибнуть от твоего ножа?

Белушезиб велел охранять Габбу. Надо было подумать. Все, что рассказал ему раб, показалось Белушезибу вполне правдоподобным, да и сам раб не вызвал подозрения. А предложение было так заманчиво и сулило полную и легкую победу над урартами.

Белушезиб дал приказ двинуться в горы. Войско должно было пройти по пути, который наметил Габбу.

Этот путь был не легкий, и Белушезиб не раз обрушивал свои проклятия на голову раба, угрожая страшными пытками, если он окажется предателем. Но Габбу спокойно, с большим терпением выслушивал проклятия ассирийского военачальника. Ему было необходимо во что бы то ни стало войти в доверие к Белушезибу. Габбу постоянно предсказывал, что ждет их в пути, и Белушезиб удивлялся тому, как хорошо знает раб, где встретится им река, где может быть глубокое ущелье и где можно поохотиться на диких коз. Этот раб имел ум мудреца.

Настал день, когда лагерь урартского войска был совсем близко. Белушезиб велел устроить привал и поохотиться на диких кабанов, следы которых были обнаружены у небольшого озера. Полководец разрешил и самому Габбу принять участие в охоте, но поручил двум своим лучникам следить за каждым шагом беглого раба. Лучникам было приказано, в случае если Габбу вздумает бежать, стрелять в него из лука.

Габбу вместе с воинами направился по следам дикого зверя. Вскоре они очутились в глухой чаще, недалеко от маленького лесного озера.