На экране возник короткий коридор и клетка бречей. Бреч стоял, поворачивая голову, как будто отыскивал что-то. Затем, выказывая более напряженные эмоции, чем можно было бы ожидать от животного, известного своим смирением и жизнелюбием, он бросился к дверце клетки, ухватил прут лапами и начал яростно трясти.

Однако, этот приступ «гнева» длился недолго. Через несколько мгновений бреч сел, разглядывая непреодолимый барьер. «Похоже на размышления, на паузу для планирования», – подумал Дэйн, – «впрочем, это невозможно».

Бреч снова приблизился к дверце, вытянул лапу как можно дальше и принялся ощупывать замок и новое крепление. И в эти минуты Дэйн снова вернулся к предположению, отброшенному им после того, как он вторично посмотрел документы. Он видел действия, которыми руководил разум. Бреч подавил первую реакцию страха или гнева и теперь исследовал возможности освобождения.

Мутант? Но если так, то работники Норкаса нарушили свои обязательства, а у них слишком хорошая репутация, чтобы они допустили нечто подобное. К тому же, тогда техники знали бы об особых свойствах животных. Оставалась лишь одна возможность: вопреки документам, эти животные не из Норкаса, они – часть тщательно разработанного плана, наряду с появлением незнакомца. Бречи и неизвестный – нужно ли рассматривать эту комбинацию?

Ощупав лапами крепления, бреч сидел неподвижно, глядя на дверь, отрезавшую его от свободы. Затем, как будто приняв решение, решительно вернулся в глубину клетки и, используя рог на носу, поднял часть мягкого настила на полу. Это похожее на подушку покрытие должно было предохранить животное при старте и переходе в гиперпространство. Бреч обнажил место, где был выломан один прут. Отмычка! Вот откуда взялась отмычка!

Дэйн смотрел как очарованный за действиями «животного». Он хочет попытаться вторично? Очевидно так! Животное напряглось и просунуло носовой рог в образовавшееся отверстие. Дергая головой вверх и вниз, бреч пытался выломать упрямый прут. Он работал с напряженной сосредоточенностью и решимостью, которые раньше Дэйн относил совсем к другой форме жизни.

Наконец бреч выломал длинный кусок проволоки. Случайно это или бреч понял, что теперь замок дальше, чем в прошлый раз, и понадобится более длинная проволока?

Снова приблизившись к двери, бреч просунул проволоку, вставил в замок ее слегка загнутый конец, но тут же бросил, отпрыгнул и затряс головой в тревоге и боли. Дэйн знал, что он получил слабый электроудар дополнительная предосторожность, чтобы пресечь подобные действия.

Бреч опять сел, тряся лапой. Затем, прижав ее к груди, принялся длинным бледным языком облизывать согнутые пальцы, хотя Дэйн знал, что ток слабый и служит только предостережением. Теперь они видели достаточно, чтобы понять, что имеют дело не с обыкновенными бречами.

– Капитан! – В коммуникаторе послышался голос Тау. – Пройдите в лазарет.

Что еще? Дэйн встал. Тау вызывал капитана, но если какие-то сложности возникли в связи с самкой, это его дело. Она ведь часть груза, а это уже его обязанности. Он тоже пойдет.

Когда Дэйн вошел в лазарет, капитан уже находился там. Но ни он, ни капитан не оглянулись на вошедшего Дэйна. Они смотрели на импровизированное логово, где неподвижно лежала самка бреча. На какое-то мгновение Дэйн беспокойно подумал, что она умерла. Но два маленьких пушистых комочка подняли головки. Глаза их были закрыты, но носы подергивались, как будто они вынюхивали какой-то запах.

Дэйн видел щенков в лаборатории на Ксечо, когда договаривался о перевозке этой пары, но те были постарше. А в этих маленьких бречах было что-то странное.

– Мутанты? – Джелико задал этот вопрос себе или Тау? – Они... ну, может, после рождения они...

– Смотрите, – Тау повернулся, но не к щенкам, а к прибору в углу логова. Шкала в центре панели слегка светилась, а стрелка дрожала.

– Радиация! Я не стал бы утверждать, что они мутанты, но они в чем-то отличаются от матери. У них больше черепная коробка, и для новорожденных они удивительно подвижны и насторожены. Я не ветеринар и знаю только общие сведения, но я сказал бы, что они слишком развиты для преждевременно родившихся.

– Радиация! – Дэйн почувствовал, что его охватывает какое-то предчувствие. Он знал, что их ожидает катастрофа. Не глядя на новорожденных щенят он спросил Тау:

– Его можно переносить? – и указал на прибор.

– Зачем?

Но капитан очевидно уловил мысль Дэйна.

– Если даже он непереносной, то нам нужен переносной, – он положил руку на прибор, а Тау смотрел на них, как будто они заболели космической лихорадкой.

Джелико подошел к коммуникатору.

– Тан Я, принеси переносной дозиметр.

Тут и Тау понял.

– Радиация на корабле... Но...

Никаких «но»! Если догадка Дэйна оправдается, то все звенья загадки встанут на свое место. Неизвестный пронес на корабль источник радиации и тщательно спрятал его в сейфе, так, что мы не смогли его обнаружить. А, как уже говорил капитан Джелико, клетка бречей как раз над сейфом.

Капитан спросил у Тау:

– Насколько велик уровень радиации? Представляет ли опасность для экипажа?

– Нет, я проверил. А впрочем, может быть, бречей следует изолировать?

– А эмбрионы латмеров? – и снова рассуждения Дэйна шли параллельным курсом с мыслями капитана и, не дожидаясь ответа Тау, он помчался к сейфу.

Когда Дэйн сломал печать, которую считал такой надежной защитой, подошел капитан. За ним шли Тау, Шеннон и Тан Я. Последний нес прибор, который брали с собой исследователи на планеты. Тау взял у него детектор и подготовил к работе. Едва шкала осветилась, как стрелка сразу же качнулась и заскользила по делениям.

Они вошли в сейф. И тут же детектор показал, что источник радиации действительно находится вблизи эмбрионов, но не среди них и не за ними.

Дэйн передвинул неиспользованный стеллаж и по нему, как по лестнице поднялся к потолку. Джелико протянул ему детектор.

Стрелка указывала на потолок – и в этом месте Дэйн разглядел царапины на ровном покрытии.

– Здесь! – он передал детектор вниз и снял с пояса нож. Но стараясь уберечь потолок, он принялся отделять плиту, которая, очевидно, уже снималась. Он с остервенением терзал пластик, пока плита не отпала. Под ней оказалось углубление, а в нем – ящичек.

– Не трогайте, – предупредил Тау. – Подождите перчатки.

Рип исчез, а Дэйн принялся внимательно рассматривать углубление.

Ящичек не лежал ни на какой полке, а каким-то образом был прикреплен к обшивке корабля. Без детектора они никогда не обнаружили бы его. Хотя потолочная плита была снята торопливо, сделано это было искусно.

Вернулся Рип, держа в руках неуклюжие, но хорошо изолирующие перчатки от космического скафандра. Дэйн сунул руки в перчатки и коснулся ящичка.

Он как будто был сплавлен со стеной. Некоторое время Дэйн дергал, с тревогой думая, не попросить ли резак. Но когда он дернул в последний раз, ящичек отделился от обшивки и Дэйн легко вынул его из углубления, держа на вытянутых руках.

– Займитесь этим со Штоцем, – сказал капитан Тану Я. – Мы не знаем, что это такое, так что будьте осторожны.

Дэйн положил ящичек на стол, подальше от груза, снял перчатки и передал их Тану. Связист осторожно унес ящичек в мастерскую Штоца.

Дэйн больше не думал о ящичке. Его беспокоило состояние эмбрионов.

Если сквозь переборку радиация оказала такое воздействие на бречей, что же будет с их более ценным грузом? И опять Джелико подумал о том же.

– Сканирование или осмотр? – капитан, нахмурившись, рассматривал запечатанные контейнеры, обходя их кругом.

– И то, и другое, – быстро ответил Тау. – У меня записаны правильные данные – будет легко сравнить.

– В кого же они целили? В бречей, в латимеров? Или это просто случайность? – спросил Дэйн, хотя и знал, что ответа не будет.