Именно с этой целью я настоял на необходимости эвакуации Демянского выступа и на выводе из Финляндии XXXVI-го армейского корпуса. Лапландцы поступили в резерв группы армий "Север", а значительная часть демянских сидельцев отправилась крепить оборону в районе Мги и Любани, то есть на направлениях наиболее вероятного наступления советских войск. Своевременное прибытие этих дивизий под Ленинград позволило, среди всего прочего, вывести в тыл на отдых и пополнение полицейскую дивизию СС. Теперь она интенсивно тренировала свои вновь укомплектованные по штату полки в ближайшем тылу группы армий.
Кстати, успешный опыт боевого применения этого своеобразного соединения в последние два года, сподвиг меня рекомендовать сформировать к зиме еще одну полицай-дивизию. Причем мою рекомендацию приняли к исполнению почти мгновенно. Видать Гиммлер, который, как глава германской полиции, отвечает за эти формирования, заинтересован в расширении своей армии. Тем более, что полицейские полки имеются в избытке и, при определенной дополнительной подготовке и оснащении, годятся не только для охранных функций. Был, например, такой себе 18-й горнострелковый полицейский полк, сформированный из баварцев, который, насколько я помнил из истории, успел повоевать на передовой в Карелии, и погонять партизан Тито по Балканским горам. Кстати, этот полк уже есть и сейчас расположен в Словении, так что "сырье" для нового полицейского соединения заготовлено вполне приличное. Переформирование части полицаев в новую дивизию тем более своевременно, что сейчас идет массовое создание добровольческих полков из галичан и прибалтов (одних только западно-украинских полков формируется 8 штук!), так что тылы не останутся "голыми".
Вообще добровольцы должны значительно улучшить ситуацию с личным составом, если не на фронте, то хотя бы в тылу, сняв проблему крупных партизанских формирований. Но это дело не сегодняшнего дня и даже не завтрашнего — дивизии "с нуля" формируются не быстро. А вот наступления советов надо ждать действительно со дня на день. С севером все понятно — внутренняя перегруппировка, приведшая к уплотнению боевых порядков, прибытие свежих подкреплений и очень тяжелая для наступления местность делают успех противника маловероятным. А вот центр… Да и не только центр, большая часть Восточного фронта — сплошное решето. Пытаться заткнуть все дырки сразу — верный путь к поражению. Так что остается или упредить противника, сосредоточив резервы в нужных точках заранее (что требует знания планов оппонента), либо придать своим резервам достаточно высокую мобильность, чтобы они появлялись в критических точках фронта достаточно быстро.
Я, на полную катушку пользуясь своими эксклюзивными знаниями, пытаюсь применять оба этих способа. Проблема в том, что мобильных резервов много не бывает, а планы противника имеют свойство меняться под воздействием обстоятельств. Так что приходится прикидывать, анализировать и комбинировать. Собственно, кроме Ленинграда, неминуемо подвергнется атаке только Ржев, всё остальное под вопросом. Зато вопросов этих много. Итак, пойдем по порядку с севера на юг, как это заведено при обсуждении фронтовых сводок в гитлеровской ставке. Следующей за Питером критической точкой является стык групп армий "Север" и "Центр": район Великие Луки — Невель. Затем следует Ржев, точнее Ржевско-Вяземский выступ и, наконец, район действий советского Брянского фронта.
Строго говоря, под Великими Луками и на орловском направлении (та самая полоса Брянского фронта) советские войска в интересующий меня период не наступали, поэтому я делал основной акцент на усилении обороны Ржева (не в ущерб наступлению на Сталинград, естественно). Но сейчас ситуация меняется прямо на глазах: внепланово изданный приказ ставки N227 (оказавшийся к тому же 228-м!) заставил меня насторожиться и по-новому взглянуть на возможные действия советских войск. Отмена нашего наступления на Калугу (тоже моя работа, ибо знаю, что ничего путнего из этой затеи не вышло) делала свободной 3-ю танковую армию РККА, эвакуация Демянска высвобождала отнюдь не только наши войска, так что возможностей для перехвата инициативы у русских хватало.
Гипотетический удар 3-й танковой армии в полосе Брянского фронта сулил большие неприятности. Для парирования этой угрозы пришлось придержать в районе Орла 9-ю и 11-ю танковые дивизии и штаб XXXIX-го танкового корпуса, освободившиеся после окончания интенсивных боев под Воронежем. Эти соединения хорошо укомплектованы и вполне смогут заделать прорыв, если русским все же удастся его осуществить. Удар на Великие Луки также не обещал ничего хорошего, тем более, что по моему настоянию потрепанную 8-ю танковую дивизию изъяли из подчинения Кюхлера (ГА "Север") и передали в резерв Клюге (ГА "Центр"), передвинув ее ближе к Ржевско-Вяземскому плацдарму. Единственная оставшаяся у группы армий "Север" танковая дивизия — 12-я, находилась на противоположном от Великих Лук фланге — у Мги. Чтобы иметь под рукой в нужном месте хоть что-то мобильное пришлось импровизировать: объединить укомплектованную в основном европейскими добровольцами 2-ю моторизованную бригаду СС (только весной закончила свое переформирование) и наспех пополненный 203-й отдельный танковый полк (воевал на Восточном фронте с зимы). Это импровизированное соединение было поставлено под командование штаба 25-й танковой дивизии, спешно переброшенного из Норвегии. Кроме штаба, из Скандинавии прибыли также тыловые службы, остатки 40-го танкового батальона, послужившие маршевым пополнением для 203-го полка, и кое-какие части обеспечения, то, что осталось, было поименовано "моторизованной бригадой "Норвегия"" и составило резерв Фалькенхорста в районе Тронхейма.
Боеспособность и слаженность новоявленной 25-й танковой дивизии внушали как мне, так и немецкому командованию большие (и вполне обоснованные) сомнения, но ничего другого придумать не получалось — разведка докладывала о растущем сосредоточении советских войск под Ленинградом и Ржевом и снять оттуда хоть что-то никак не выходило. Так что пришлось ограничиться распространением дезинформации, о появлении под Невелем первоклассной свежей танковой дивизии из Европы в надежде на то, что противник не рискнет с ней связываться. Для пущей убедительности 25-ю в различных донесениях именовали то просто танковой, то дивизией СС (без номера) — авось разведка РККА, не отличавшаяся особой информированностью, решит, что в данном районе находятся целых две дивизии, тем более, что и эсэсовцы и армейские танкисты в наличии имелись.
А вот где никак нельзя было полагаться на авось, так это на фронте 9-й полевой армии Моделя — под Ржевом. Здесь наступление советов было мало того, что неминуемо, так оно еще и обещало быть сильнее, чем это помнилось мне из истории Ржевско-Сычевской операции. На сей раз, кроме Калининского и Западного фронтов, должны были отметиться войска из под Демянска, и, возможно, до сих пор никак себя не проявившая, 3-й танковая армия. Будь она неладна. Чтобы противопоставить этому натиску нечто осязаемое, я не только порекомендовал передать группе "Центр" довольно таки слабую 8-ю, но и настоял на переброске из Крыма полностью укомплектованной 22-й танковой дивизии. При этом я, как всегда, постарался выгадать хоть какие-то дополнительные бонусы. В данном случае, помимо того, что эти два соединения были относительно свободны после окончания весенних боев, они к тому ж еще имели на вооружении чешские танки Pz38(t), большая часть которых (а после передислокации помянутых дивизий уже все) действовала как раз на центральном направлении. Так что, собрав все танки данной модели в пределах одной группы армий, я, как мог, облегчил нелегкую жизнь немецких снабженцев и ремонтников — надеюсь, они оценят.
А еще я резко воспротивился попыткам разделить 22-ю пополам, образовав на основе одного из трех ее танковых батальонов и части мотопехоты новую, 27-ю дивизию. Ничего хорошего из такого разделения накануне решающих боев выйти не могло (что подсказывало не только мое послезнание, но и элементарная логика). Так что мне сравнительно легко удалось убедить всех заинтересованных лиц (вернее одно лицо, которое уже убедило всех остальных) в том, что мощное соединение с 222 танками лучше, чем пара неполноценных огрызков. Пускай из этих двух с лишним сотен большая часть — легкие "чешки", но две сотни, это все же кое что!
