Мэри присела и вышла, прикрыв за собой дверь.

— Ну, что? — тут же спросила девушка, — нашел клад? Там что-нибудь было?

— Кое-что было, — усмехнулся Джек, — понимаю твое нетерпение. Тебя лишили триумфа. Но это не поздно исправить.

— О-о, — протянула она, — что там? Скажи, что там и не тяни кота за хвост.

— Не скажу. Ты как-то невежливо меня просишь. Просто обидно. Скажи "пожалуйста", тогда подумаю, говорить или нет.

— Пожалуйста, — мгновенно отозвалась Гвен, — а теперь говори.

— Ладно, — довольно заулыбался он, — но пожалуй, лучше будет, если я не скажу, а покажу. Это надо видеть.

— Да, — кивнула она, — только побыстрее, если это не трудно.

Джек хитро улыбнулся напоследок и вышел. Гвен села на подушках поудобнее, приготовившись к лицезрению чего бы то ни было. Противный Джек не сказал даже, что именно он нашел. Наверное, специально, чтобы она помучилась. Ну ничего, она потерпит. Ради такого зрелища можно и потерпеть.

Джек вернулся быстро, быстрее, чем можно было ожидать. Девушка во все глаза уставилась на него, вернее, на то, что он нес в руках. Это был средних размеров ларец с высокой крышкой. Такой интересной формы, каких уже не увидишь сейчас. Было видно, что он сам по себе представляет значительную ценность. Он был покрыт серебром, но от времени металл потемнел и выглядел непрезентабельно.

— Дай сюда, — Гвен протянула руку.

— Погоди. Он грязный, весь в пыли. Я поставлю его на стул.

Что он и сделал. Потом пододвинул его ближе к девушке и сделал широкий жест рукой.

— Любуйся.

Гвен не отрывала глаз от ларца. Она повернулась, одной рукой попробовала приподнять крышку и это ей удалось, хотя крышка была достаточно тяжелой.

Затаив дыхание, она бросила взгляд на содержимое ларца. Первое из того, что она увидела, была потемневшая золотая диадема, щедро украшенная золотыми камнями.

— Боже, — прошептала Гвен, взяв ее и осматривая, — это та самая? Со времен Карла Великого?

— Наверное, — Джек пожал плечами, — на ней это не написано, а я плохо разбираюсь в истории. Да и какая разница. На вид она достаточно старая и уродливая.

— Тут такие большие камни, — Гвен потерла один из них пальцем, чтобы он засверкал ярче, — настоящий?

— Похоже на то. Во всяком случае, этот камень похож на рубин.

Оценив его блеск, Гвен решила, что для искусственного он слишком ярок.

Вдоволь налюбовавшись диадемой, она отложила ее в сторону и продолжала осмотр ларца. А там было немало ценных вещей, одни из них красивые и изящно выполненные, а другие — словно топором деланные. Каждую из таких вещичек Гвен внимательно разглядывала. Наконец, добралась и до пресловутых браслетов, похожих на кандалы. Браслеты в самом деле были слишком массивными, под стать диадеме и украшены крупными камнями. Надев один на руку, девушка поняла, почему они так похожи на кандалы. Редкостная тяжесть. Носить такое украшение было бы очень неудобно.

После украшений шли золотые монеты. Зрелище производило сильное впечатление. Тем более, что Гвен никогда не видела такой кучи золота сразу.

— Соверен, — сказала она, осмотрев одну, — настоящий. Сэр Этвуд основательно запасся на черный день.

— Нравится? — спросил Джек, смотря на нее с интересом.

— Очень, — подтвердила девушка, — это первый клад, который я нашла. То есть, мы нашли.

— Ты, ты нашла, — хмыкнул он, — я лишь выполнял роль носильщика. Клад твой, как я и обещал.

— Как понимать, мой? — она приподняла брови, — это вы его нашли. Я только догадалась, где он лежит.

— Это и есть самое главное. Ты его нашла, я только взял. Кстати, это было очень непросто.

— Наверное, это страшная тяжесть, — рассеянно отозвалась Гвен, держа на ладони пару изящных серег, украшенных, без сомнения, бриллиантами, — какая прелесть.

— Померяй, — предложил Джек.

— Не сейчас. Позже.

— Почему?

— Не могу посмотреть в зеркало.

— Да брось, дам я тебе зеркало. Надевай.

Гвен подумала и признала этот аргумент весомым. Вдев серьги в мочки ушей, она взяла протянутое Джеком небольшое зеркальце. Сперва взгляд ее упал на собственное лицо, слишком бледное для того, чтобы быть обычным. Потом заметила встрепанные волосы. Отведя одну из упрямых прядей за ухо, Гвен полюбовалась на серьги, наклонив голову сначала направо, а потом налево. Чудно. Смотрится замечательно, даже на таком чучеле, как она.

— Смотри, какое колье, — произнес Джек тем временем, — оно сюда замечательно подойдет. Ну-ка, наклони голову.

Прежде чем Гвен успела спросить, зачем, он надел ей на шею колье и ловко застегнул замочек. Снова взглянув на себя в зеркало, девушка долго не могла отвести от себя взгляда. Просто чудо, а не девушка. Удивительно, как некоторые драгоценности способны изменить человеческую внешность. Сейчас даже бледность Гвен казалась изысканной и утонченной. А лицо не измученным и усталым, а полным какой-то загадки и невысказанной тайны.

— Прелестно, — прокомментировала она, рассмотрев себя как следует.

— Точно, — признал и Джек, — просто глаз не отвести. А если сюда еще и это, — тут он водрузил ей на голову диадему.

Сначала Гвен показалось, что ей на макушку положили тяжеленный книжный том. Она даже пригнулась немного под его тяжестью. А потом простонала:

— О-о, нет, только не это. Убери ее. У меня голова раскалывается. Она тяжелая, как кирпич.

— Извини, совсем забыл. Да, эта штука наверное полпуда весит.

Освободившись от громоздкой диадемы, девушка вздохнула свободнее. Она еще немного полюбовалась на свое отражение, а потом отложила зеркало и поревела глаза на Джека.

— Кстати, — вспомнила она, — кто меня ударил? А главное, зачем?

— Это был наш загадочный конкурент, — отозвался он, при этом чуть помрачнев, — поняв, что сокровища ему не достанутся, он решил пойти на крайние меры.

— Так ты не знаешь, кто это?

— Почему, не знаю? Знаю. Очень хорошо знаю.

— И кто это? Кто?

— Эрни.

Первые две минуты Гвен просто молчала, растерянно хлопая глазами. Она не могла взять в толк, померещилось ей это или нет. Кажется, Джек сказал "Эрни"? Но ведь этого не может быть! Ведь Эрнестины не было в доме. Она уехала навестить своего брата.

— Погоди, — она подняла руку, останавливая дальнейшие слова, — ты сказал, Эрни? Меня ударила Эрни?

— Именно, — подтвердил Джек мрачно, — тебя ударила Эрни.

— Но как она могла это сделать, если ее не было? Она ведь уехала.

— Это она сказала, что уехала. А на самом деле, она никуда не уезжала.

— Господи, Эрни! Я не понимаю. Она ведь совершенно не интересовалась историей о кладе, — растерянно проговорила Гвен.

— Это она делала вид, что не интересовалась. Но ее очень интересовали сами сокровища.

— Перестань говорить загадками. Объясни толком, что случилось. Каким образом Эрни попала в дом, если я своими глазами видела, как она села в экипаж и уехала.

— Да, сначала она и в самом деле уехала в город. Что она говорила? Кажется, что ее так называемый братец заболел. Правильно? А в действительности, он и не думал болеть. Этому субъекту для того, чтобы заболеть придется сильно потрудиться. Эрни написала ему письмо и упомянула о кладе. А его эта мысль заинтересовала и у него возник план, каким образом присвоить этот клад себе. Для этого он и вызвал Эрни, чтобы все обговорить. Они придумали отличный план. Тайком проникая в дом по вечерам, когда слуги ложились спать, они простукивали стены в Загадочной зала, уверенные как и ты, что потайной ход находится именно там. Ведь Эрни уехала, когда ты была в этом убеждена. Ей было трудно следить за ходом твоей мысли, поэтому она не знала, что в Загадочной зале ничего нет. Это именно их и слышал Баррет, но всякий раз, когда он пытался проследить за ними. Им удавалось скрыться.

— Даже если б он их и увидел, ничего бы не изменилось, — вставила Гвен, — я как-то тоже пыталась проследить. Но в темноте ничего не видно. Я заметила только ноги и подумала, что это мужчина. Я думала, что это кто-то из слуг.