Эрнестина замолчала, потому что увидела выражение лица Гвен. Неописуемое выражение, если быть точной.

— Что ты так смотришь? — хмыкнула она, — дошло наконец, с какого сорта особой ты общалась? Да уж, подложил тебе Джек свинью, ничего не скажешь. Мне тоже было не по себе, когда я узнала, что должна изображать его родственницу. Не знала, сумею ли достоверно это сыграть. Но, кажется, у меня получалось неплохо. Во всяком случае, ты ничего не заподозрила. Да и как тебе было понять, кто я, если ты никогда не общалась с такими людьми. Джек был не первый, к кому я пошла на содержание. Это был еще один способ зарабатывать деньги. Помимо того, что я получала от этих богатеньких бездельников, я добывала остальное иным путем. Думаю, ты уже знаешь, каким. Наверняка, тебе уже сказали.

— Ты вытащила деньги из бюро, — очень тихо проговорила Гвен.

— Да, верно. И не в первый раз. Но он только теперь это заметил. А еще говорил, что досконально знает, сколько у него там лежит и сколько он потратил, — тут Эрнестина засмеялась с изрядной долей злорадства, — самоуверенный болван. Ну и естественно, когда я узнала о том, что в этом доме спрятан клад, я разумеется, захотела его заполучить. Правда, на беду проговорилась об этом Гарри, а он вцепился в эту идею, как клещ. Мне ничего не оставалось, как взять его в долю. Он с каждым днем наглел, требуя все больше и больше. Позавчера он затребовал половину, в противном случае пригрозил, что свернет мне шею. Это очень просто, говорил он, тебя никто и не хватится, кто ты такая, обыкновенная ш…, - она осеклась, — прости. Честное слово, я не хотела причинять тебе вред. Ты мне нравишься, Гвенни. Ты такая забавная и такая наивная. Ты такая, какой я никогда не была и уже не буду. Мне очень жаль, что так вышло. Надеюсь, тебе не сильно досталось?

Гвен покачала головой.

— Напрасно ты думаешь, что я такая наивная. Я поняла, что что-то не так, еще во время приезда сэра Роуэна. Он говорил, что у тебя взрослые дети, а по виду тебе больше двадцати пяти не дать.

— Да, это было ошибкой, — согласилась Эрнестина, — но все обошлось. Если ты поняла, то почему молчала?

— Мне и в голову не могло такого прийти, — честно призналась Гвен, — скажи, как тебя зовут на самом деле? Ведь не Эрнестина?

— Меня зовут Марджори, — помедлив, ответила та, — Марджори Белл. Думаю, теперь это не имеет никакого значения.

— Марджори, — повторила девушка, — если не возражаешь, я буду называть тебя Эрнестиной. Привыкла как-то.

— Называй как хочешь, — та пожала плечами, — все равно, нам недолго осталось общаться. Скажи, зачем ты сюда пришла, Гвен?

— Поговорить. Спросить, зачем ты меня ударила. Теперь-то я понимаю. А тогда мне казалось, что это просто немыслимо. На тебя не похоже.

— Я и не хотела этого делать. Гарри заставил. Он мог сделать это и сам, но решил перестраховаться. Сказал, что если ты вдруг обернешься и увидишь меня, то не слишком удивишься. А если его, то пиши пропало.

— Понятно.

— Я старалась бить не слишком сильно, — Эрнестина вздохнула, — понимаю, что это не оправдание. Наверное, это было очень больно.

— Уже почти прошло, — отмахнулась девушка, — неприятно, конечно. Но зато теперь ты навсегда избавлена от этого типа. Его посадят в тюрьму. Если только ты не думала его выпустить.

— Боже упаси, — замотала головой женщина, — пусть сидит, я буду только рада. Туда ему и дорога.

В комнате вновь воцарилось молчание. Эрнестина искоса смотрела на Гвен и раздумывала, что та намерена делать. А Гвен смотрела на противоположную стену, думая о том же. Что ей теперь делать, она не знала. Но мысль о том, что сейчас ей нужно позвать кого-нибудь, чтобы Эрнестину остановили, заставляла ее морщиться. Очень неприятно. Пусть она и совершила все эти неблаговидные поступки, но поступать таким образом было Гвен противно.

— Что надумала? — спросила Эрнестина, не выдержав, — позовешь кого-нибудь?

— Нет, — наконец ответила Гвен, — этого я делать не буду. Ступай. Ты ведь куда-то шла. Вот и иди. Задерживать тебя я не буду. И ничего никому не скажу.

— Ты… ты это серьезно? — женщина не поверила собственным ушам.

— Конечно. Не я тебя поймала, не мне тебя отправлять в тюрьму.

— О, Гвен! — Эрнестина вскочила на ноги, — спасибо тебе! Я век этого не забуду! Ты просто… просто… Я даже не знаю, как сказать.

— Не надо ничего говорить. Просто иди. И благодарить меня не надо.

Женщина помедлила, потопталась с ноги на ногу, повернулась к двери. Но потом снова посмотрела на девушку.

— Знаешь, Гвен, если тебе вдруг понадобится моя помощь, я всегда к твоим услугам. Понимаю, ты думаешь, что такая особа, как я ничем не может тебе помочь, но все-таки, в жизни разное случается. Вдруг у тебя возникнет такое желание.

— Посмотрим, — та приподняла брови.

— Тогда до встречи. Возможно, мы еще увидимся.

Эрнестина, или точнее, мисс Марджори Белл, вышла за дверь. Гвен осталась сидеть на стуле и без выражения смотреть ей вслед.

Когда она все-таки нашла в себе силы подняться и выйти в коридор, прошло достаточно много времени. Может быть, даже полчаса. Гвен шла медленно, натыкаясь на стены, так как было темно, а она не догадалась прихватить с собой лампу. Добравшись до своей комнаты, девушка закрыла за собой дверь и наощупь дошла до кресла.

Она до сих пор не могла прийти в себя. На нее накатило какое-то отупение. Возможно, это даже был легкий шок. Гвен всеми силами пыталась встряхнуться, но у нее ничего не выходило. Наконец, она решила, что этим все равно ничего не добьется. Раз уж у нее ничего не выходит, значит не нужно прятаться. Нужно спокойно сесть и все обдумать. Это не раз ей помогало.

Господи, такого ей и в страшном сне привидеться не могло! Почти два месяца она жила в одном доме с особой легкого поведения, общалась с ней дружески и даже называла ее на "ты". Да если отец об этом узнает, его удар хватит! Значит, он был тогда всецело прав. Видимо, что-то в манерах Эрнестины показалось ему странным. Он ведь все-таки мужчина, пусть и старый, и о таких женщинах ему известно гораздо больше, чем Гвен. Все усугублялось тем, что мисс Харгрейв, точнее мисс Белл, оказалась не только падшей женщиной, но и еще воровкой в придачу.

Гвен долго вертела эту мысль и так и этак, рассматривая ее под любым углом. Какой ужас! Так опозорить себя, так низко пасть! Общалась с подобной особой! Просто кошмар! Но если подумать, то это ее почему-то не очень волнует. Да, девушка всеми силами пыталась отвлечься именно на эти особенности, но на самом деле ее беспокоило вовсе не то, что она достаточно долгое время общалась с Эрнестиной, и даже не то, что она ударила ее по голове и хотела похитить сокровища сэра Этвуда. Нет, Гвен беспокоило совсем другое.

Тот факт, что мужчины время от времени пользуются услугами падших женщин и даже берут кое-кого на содержание — не секрет. Об этом не говорится в гостиных, но вряд ли найдется женщина, которую это бы удивило. Все мужчины одинаковы. Им мало кого-то одного, они любят разнообразие. Поделать с этим ничего нельзя, приходится терпеть. Тем более, если это холостой мужчина. Поэтому, и Гвен беспокоило не то, что Джек завел себе мисс Белл, в этом как раз не было ничего из ряда вон выходящего. А то, что он оставил ее при себе, когда женился. Именно это и волновало девушку.

Стало быть, он ни во что ее не ставил с самого начала. Пусть, он ее не любит, это ерунда, она сама его терпеть не может, пусть он был не в восторге от женитьбы, но настолько ее не уважать, что привести в дом, где находится особа легкого поведения! За кого он ее вообще принимает? Если ее отец разорился и согласился на такую сомнительную сделку, это не значит, что она из таких особ.

С такими невеселыми мыслями Гвен сидела в кресле до самого утра. Она не двинулась с места даже тогда, когда забрезжил рассвет. Подобные размышления так ее взвинтили, что к тому времени, когда пришла Мэри, чтобы разбудить ее, Гвен готова была рвать и метать. Она была полна злости и просто скрипела зубами, пока горничная раздвигала портьеры, пропуская в помещение солнечные лучи.