Конечно не смогла смолчать и крикнула Радгару, предупреждая его об опасности. Лошадь, как и следовало ожидать поднялась на дыбы от сильного испуга и громкой ругани, вперемешку с дракой... И все было бы просто отлично: животное в панике удачно (для меня конечно) ударило копытом в грудь тому, кто стоял ближе к нам, вышибая из него весь дух. Тот повалился ничком на землю, а вот дальше я уже ничего не увидела...

Поскольку у самой была в наличии только одна действующая рука, то удержаться в седле, естественно, не смогла. Полетела опять с лошади и головой ударилась о выступ скалы. Мир вокруг меня померк и больше ничего не осталось.

Конец...все, я больше не о чем могу не беспокоиться?

Все закончилось...и пусть так плохо! Пусть не об этом я грезила, когда ехала в монастырь. Где всегда рядом находились мои любимые девочки. Был дедушка, заботливый и строгий. А мальчишки: Ориен, Данке, Митрий, Паший, Еман, Тайк и ... Грем! Мой самый желанный, самый лучший, нежный и ... любимый.

«Нет, ну где справедливость в этой жизни? Почему даже здесь мне так плохо? А где легкость спрашивается... спокойствие, умиротворение? И с чего вдруг так сильно болит голова» ?!

В полной тишине я думала...

«Хм! Думала? С какой это стати я вообще думаю? Чего это мне не покоится с миром. Не познаются истины уже “этого” мира? Разве так не должно быть на “том” свете, точнее на “этом”»?

Как всегда, мое возмущение и негодование вылезло вперед меня. Тут хоть бы глаза открыть для начала. Так нет, я опять за старое. Когда начну сперва четко осознавать, что произошло, а затем пытаться понять хоть что-нибудь.

«Хотя, я вроде как уже решила все для себя...умерла. Нет»?

Глубокий спокойный вдох...выдох...опять вдох.

«Так, пора прекращать медитировать. А то голова опять начинает гудеть».

Все же мне было плохо. Это я решила для себя окончательно. Приложив руку к больному месту на голове, нащупала плотную повязку.

«Нет, точно не померла. Вряд ли мне там пригодилось бы обматывать голову».

Наконец соизволила приоткрыть хоть один глаз. Думала, что яркий свет больно ударит, но он вопреки моим ожиданиям был тусклым. И вот уже смело открыв оба глаза я стала разглядывать обстановку.

Первое что меня не порадовало, так это отсутствие окон: «Неужели темница»?

Второе - это то, что рядом никого нет. Неизвестность пугала: «Где Радгар? Что случилось»?

Пока паника не накрыла меня с головой, нужно было смотреться получше. Голова шла кругом, поэтому соображать здраво пока не получалось. Оперившись здоровой рукой о койку (ну хоть не прогнившая солома) попыталась сесть. С трудом, но получилось.

Меня качнуло в сторону, но я удержалась. Словно выпила перед сном целый кувшин «горькой». Это такой напиток, состоящий из трав настоянный на забродившей клюкве. Почти все калкидонские мужики любили ее. Вот и тискали потом всех девок, которые попадались им на пути. Благо эти попойки были лишь в определенных местах, чтоб драк и беспорядков меньше было. Пьянницами их у нас называли.

В глазах у меня «заплясали» «белые мушки». Пришлось опять их закрыть, чтобы в норму прийти. Глубокой вдох, и я опять начинаю подниматься. Сил нет, но я упорствую. Раз не померла, значить нужно двигаться! Иначе одуреть можно от неизвестности. Вот это уже обидно будет.

Пока пыталась встать, семь потов сошло... не меньше. Я так на грядках у деда в монастыре не уматывалась, как тут. Но упорство мое было вознаграждено... и с невероятным трудом и пыхтением мне удалось принять вертикальное положение. Почти вертикальное, сели бы я не сгибалась от слабости, словно пожившая свое старуха. Потому что в ногах силы тоже не скопилось.

«Может быть меня специально кто-то напоил, пока я была без сознания» - промелькнуло у меня в голове. Ну так плохо ощущать себя - это ж не спроста! Ведь даже в глазах все плыло, если резко повернуть голову в сторону.

Я попыталась разобраться где нахожусь. Здоровой рукой пришлось держаться за стену, чтобы не упасть от пошатывания. Было странно ощущать ледяной холод под ладонью. Ведь я была в помещении. Тогда откуда на стене местами было «белое кружево» из кристалликов снега? В тех местах, где свет почти не попадал на стены и куда не доходило тепло.

В углу тлел угли, отдавая свой последний жар этой маленькой комнатке. Но удивительно было то, что очага или печи не было. Просто камни, составленные полукругом к стенам, чтобы огонь не мог натворить бед. И это весь заслон. Видимо тот, кто сооружал эту нехитрую конструкцию вовсе не переживал за сохранность всей постройки.

Шаря рукой по стене, двигалась дальше к открытому проему из которого был виден свет. В этой крохоткой коморке совершенно не хотелось оставаться. Тут было мало места. Всего-то для узкой койки и маленького низенького столика на трех ножах с составленными на нем кружкой и мелкой пустой тарелки. И все...ничего более. Ни половичка, ни чего бы то еще, что могло бы украсить сие пространство. Стены и то были кривые с шероховатостями и мелкими трещинами. Будто высеченные из камня, а не сделанные руками человека. Проем, к которому я двигалась, и тот был кривой словно сделанный наспех пьяным неумехой.

«Наверно, меня в чулане положили».

Дышать и то с трудом удавалось. Гарь и копоть покрывали большую часть комнатушки.

«Может быть из-за этого мне так плохо. Кружиться голова. Про боль я промолчу. Видимо шибанулась здорово. Вот только не помню, как. А может быть меня ударили. Но кто и за что? Я ведь никому и слова гадкого не сказала... или сказала»?

Пока я думала обо все этом, успела доковылять до выхода. Стояла, мужественно отлипнув от спасительницы - стены. Сморю на руки, а они черные, все в саже. Будто угольник выгребала. Противно смотреть было, а еще хотелось почесать руну на шее, которая зудеть начинала сильно. Но грязными руками лезть не стала, поскребла запястьем, чтоб хоть чуть-чуть зуд унять. «Плюнула» и двинулась дальше.

Выйдя из своего временного пристанища дышать стало намного легче. По полу просторного помещения спальни гулял сквозняк, который чувствовался даже через меховые носки и сапоги (прощальный подарок Ирсы), давая возможность вдохнуть свежего воздуха.

Держась ближе левой стены, я почти прошло половину комнаты. Посередине стояла огромная кровать вся устланная меховыми шкурами и толстенным одеялом поверх всего. Чуть дальше у той же стены где и было расположено ложе в небольшом углублении горел огонь, ярко освещая часть помещения, согревая воздух и тех, кто спал. Повсюду на расстоянии примерно в половину меня самой были выдолблены ниши, где стояли множество свечей. Сейчас они не горели за ненадобностью. Большой стол стоял в углу с разбросанными на нем книгами и духи знает с чем еще. Я не вникала и не пыталась разглядеть что там. Как и на полки, с разнообразными на них предметами. А вот окно огромной дырой зияющее в стене, чуть дальше стола, не заметить было трудно. Медленно, шаркающей походкой я побрела к нему, чтобы увидеть наконец где очутилась.

Пыталась идти как можно тише, даже пригнулась, проходя мимо кровати. Но как только поравнялась с ней, то услышала негромкое бормотание. Будто кто-то разговаривал во сне. Конечно я испугалась и замерла. Духи были благосклонны ко мне, и никто не проснулся и не встал. Лишь из-под одеяла высунулась голая изящная женская ножка и замерла неподвижно, накрывая кого-то спящего рядом с ней.

Я только поежилась от озноба. Толи от страха, то ли от прохлады комнаты. А той хоть бы что, даже не пытается спрятаться в тепло одеяла.

«Может быть самой ее прикрыть? А то так и простудиться не долго, - вдруг пробежала шальная мысль. - Совсем уже...Точно сильно головой приложилась обо что-то, раз такие мысли. Тут бы ноги негнущиеся унести», - остудила я саму себя.

Чуть дыша доковыляла до окна. Рамы кое-где не плотно прилегали к каменным стенам. И там, где были щели, торчали мелкие тряпицы, не дающие холоду проникать во внутрь. Стекла были обледенелые с красивыми морозными рисунками будто бы сказочного леса, где еловые лапы причудливо касались друг друга, создавая замысловатый узор. Я невольно залюбовалась этой красотой. И только спустя мгновения поняла, что за окном ночь и при любом желании увидеть что-либо не получится. Нужно выбраться из комнаты наружу, а точнее из помещения в целом.