— Пакет документов на персонал и оборудование, разумеется, при вас, Леонид Иванович? — поинтересовался Донников, деблокируя входную дверь.

— Да…

— Прошу меня извинить. Пусть ваши люди немного подождут, пока мы тут с вами утрясем формальности. Это недолго. Так положено, — добавил сотрудник охраны, и в его голосе мелькнуло что-то похожее на нотку сожаления.

— Я пройду с Леонидом Ивановичем, — произнес Абу-Керим, — у меня тоже с собой часть документов.

Даже если бы Донников и заподозрил неладное, даже если бы он и подумал, что у интеллигентного вида мужчины, стоявшего за спиной одного из самых известных журналистов страны, могут быть дурные намерения и — тем паче — оружие, — он все равно не стал бы дергаться. Еще бы!.. Чтобы оказаться лицом к лицу с заместителем начальника охраны, визитерам следует преодолеть так называемую «шлюзовую камеру», напичканную металлодетекторами, считывателями бесконтактных проксимити-идентификаторов (выдающихся заблаговременно каждому посетителю) и иными контроллерами. Что и говорить об оружии, если возникали проблемы даже у сотрудниц, использующих заколки с металлическими частями! Но это еще не все. Помимо контрольной панели у Донникова имелись перед глазами экраны трех ЖК-мониторов, один из которых высвечивал информацию о состоянии общей системы безопасности, развертку модульной структуры, позволяющей оптимизировать инсталляцию, расширение и сервис системы. Одно легкое касание подушечкой пальца нужной кнопки — и выбранные двери заблокированы, второе касание — и система переходит в авральный режим, и несдобровать тем, кто нарушил установленный порядок проверки и контроля.

Панфилов и Абу-Керим вошли в проходную «шлюзовую камеру». Шла проверка… В случае какого-либо несоответствия информация об этом немедленно отразилась бы на приемно-контрольной панели, находившейся прямо перед глазами Донникова. Нет. Все в норме. Конечно же все в норме. Вениамин Ильич Донников по прозвищу Бен Ганн нисколько в этом и не сомневался. Он откинулся на спинку стула и поднял глаза на Панфилова и Абу-Керима, отделенных от него тонким стеклом.

— Все в порядке? — улыбаясь, спросил Абу-Керим, едва ли не просовывая голову в окошечко. Его правая рука с собранными горстью пальцами коснулась стекла.

У Донникова была прекрасная интуиция. Ему вдруг сделалось нехорошо, тяжелое, мутное предчувствие материализовалось тяжелым комом в горле и толчками пошло вниз по пищеводу. Не отдавая себе отчета в том, что он намерен делать, Донников протянул руку, чтобы коснуться контрольной панели и вызвать снизу пару сотрудников…

…но тут Абу-Керим, все так же доброжелательно улыбаясь, шевельнул сложенными в горсть пальцами правой руки, и из них, словно полупризрачный сполох молнии, выпорхнуло что-то продолговатое, прозрачное, радужно отсвечивающее… Конечно, если бы у Донникова было время, он успел бы понять, что это сосулька, причем сосулька на основе морской воды, именно то, что не обнаруживают никакие контрольные приборы.

Но времени у него не было.

Сухая, хищно поблескивающая сосулька пропорола воздух и попала в глаз Вениамина Ильича. Острие ее вошло в мозг. Смерть наступила мгновенно.

Панфилов окаменел. Он не мог оторвать взгляда от заместителя начальника охраны, чье тело медленно сползало со стула. Его левая рука, сведенная судорогой, все-таки упала на клавиатуру. Пролилась короткая, режущая предупредительная мелодия. Абу-Керим тотчас же проник на пост и быстро оглядел экраны. Он был хорошо осведомлен… Через минуту система безопасности заблокировала бы входы и выходы, прекратив доступ ко всем девяносто восьми условным зонам охраняемой территории. Абу-Керим спокойно ввел код отмены и подтверждающий его пароль. Вот, собственно, и все. Недаром говорят: кто владеет информацией, тот владеет миром.

Автоматические двери распахнулись, и внутрь Координационного центра прямо через «шлюзовую камеру», еще недавно столь бдительную, хлынули люди. Вооруженные люди.

Абу-Керим подстроил микрофон, черная головка которого застыла напротив его рта, и поправил наушники.

— Смена-два? Ну что у вас? — спросил он по-французски у невидимого собеседника.

— Вспомогательный объект взят под контроль, — ответили ему по-русски.

— Пока что не дергайтесь. Сидите тихо. Все.

В первом же повороте коридора люди Абу-Керима наткнулись на двух охранников, и они были уложены теми двумя выстрелами, что услышал находящийся у церкви Костя Гамов. Наверное, он и не услышал бы, но в коридоре были откинуты фрамуги пластиковых окон: шло проветривание…

…Мила Галустян не поняла, почему у ее знаменитого коллеги Панфилова такое лицо. У него даже взгляд остановился, а стильный галстук ценой в полторы тысячи евро сбился набок, как у подвыпившего менеджера после лихой корпоративки. Она даже улыбнулась симпатичному мужчине, вошедшему вслед за Леонидом Ивановичем, но улыбка стала неживой и смялась, как глина, когда в помещение ворвались вооруженные люди.

— Здравствуйте, — приветствовал всех присутствующих Абу-Керим. — Кажется, у нас сейчас по плану беседа с орбитой?

…Профессор Марк Иванович Крейцер, находящийся на монтируемой согласно проекту «Дальний берег» орбитальной станции, вышел на связь с центром в точно установленное для того время. Однако же вместо Гамова и ожидаемого Панфилова, а также двух вставных картинок телемостов с Казахстаном и Французской Гвианой, увидел совершенно незнакомого человека. Некоторое время участники прямого включения молча рассматривали друг друга: один — оценивающе, второй — с недоумением, которое все сильнее приправлялось разгорающейся тревогой. Да, Крейцер видел оппонента в первый раз. Кто таков, черт возьми?.. Как попал в Координационный центр, в одно из наиболее охраняемых его помещений?.. У этого человека было длинное насмешливое, гладко выбритое лицо и большой опасный рот, о края которого можно было порезаться. Этим ртом человек и улыбнулся криво, саркастично и выговорил:

— Приветствую вас, Марк Иванович. Вы ведь там совсем близко к Аллаху? Так у меня есть пара чрезвычайно заманчивых предложений к вам и к нему…

ИЗ ХРОНИК КОРОЛЕВЫ

ЭНТОЛИНЕРЫ, ОБРАЩЕННОЙ

<…> Леннар иногда говорит: «Ты думаешь, моя милая правительница, что все в восторге от этих перемен? Ничуть не бывало. Во всех землях, на всех Уровнях полным-полно и поклонников дремучей старины, и тех, кто ведет примерно такие речи: мол, зачем нам Леннар и его реформы, если мы худо-бедно, но прожили без него пятнадцать веков?.. И что еще они говорили? Это наша земля! Я говорил: давайте улучшим климат, давайте наладим жизнь. Что они отвечали? Это наша земля! Я говорил: можно устранить опасные места, так называемые Язвы Илдыза, места техногенных катастроф, которые слывут смертельно опасными, гибельными. Они отвечали: это наша земля!..

<…> И они по-своему правы.

Корабль, Ланкарнак, столица государства Арламдор

— Этот мятеж сардонаров может стоить нам больше, чем война с Храмом, — сказал альд Каллиера.

— А, — неопределенно произнесла королева Энтолинера, — ты только сейчас начал понимать? Я давно об этом думаю. Прежде всего по той причине, что Храм и все его сторонники никогда не вызывали у Леннара, в первую очередь у Леннара, такого беспокойства. И таких поступков…

— А каких поступков следует ожидать от человека, который совсем недавно вырвался из гибельной ловушки-Первого Храма, захваченного этими бешеными сардонарами? — несколько сварливо отозвался Каллиера.

Энтолинера не ответила. Она протянула руку и схватила гроздь винограда. Королева любила фрукты и ела их даже тогда, когда вела важный разговор, требующий сосредоточения. Впрочем, в такие минуты она ела даже больше, чем обычно… Но это никак не отражалось на ее фигуре и цвете лица.

— И что ты хочешь от них всех, ждущих смерти и удивляющихся тому, что она, эта смерть, до сих пор не пришла?