- Кажется, я застряла. - Пробормотала она, попытавшись сдать назад.

   - Все потому, что кто слишком много ест! - Я попытался приподнять ее, но у меня тоже ничего не получилось. Тогда я попытался повернуться, и это вышло. Теперь мы были с ней лицом к лицу, правда, не знаю зачем.

   - Все потому... - Она замолкла на середине фразы. - Что уперлось мне в живот?

   - Фонарик.

   - Фонарик у тебя в руке, а это... - Она скосила глаза вверх. - Нашел время!

   - Я не специально! - Попытался оправдаться я.

   - Еще бы ты специально! - Она попыталась меня стукнуть, но из-за тесноты это у нее не очень-то получилось.

   - Тихо. Слушай.

   - Не увиливай от ответственности! - Она замахнулась еще раз.

   Но вот только я вовсе не врал. Звук и вправду был. И когда она ударила во второй раз, он повторился, а потом металл затрещал, и мы рухнули на пол. Я встал, помог подняться Кире, отряхнулся и покрутил головой, осматривая помещение. Внизу вентиляционной шахты зияла дыра, а уцелевший горизонтальный металлический короб уходил в стену. Раз до нас вентиляция была цела, значит, котята отправились дальше по ней, тогда чтобы найти их, надо идти вдоль целого вентиляционного канала.

   Я бегло осмотрел комнату: только столы с бумагами. Ничего полезного, а в бумагах одни отчеты о поставках продовольствия и топлива. Бросив копаться в хламе, мы прошли через дверь и оказались в коридоре. Как же я ненавижу коридоры! У меня на них аллергия уже! Мало того, основной вентиляционный канал шел вдоль стены, а от него шли ответвления в каждую комнату. Придется зайти в каждую.

   - Кис-кис-кис. - Позвал я, заходя в первую комнату. - Котятки, пора домой: получить ремня и спать. Где вы, блохастые! Поймаю - уши оборву, усы повыдергиваю, хвосты в узел завяжу, засранцы мелкие!

   - Так ты их точно не убедишь вернуться. - Сказала Кира, положив руку мне на плечо. - Лучше мысленно позови.

   - Знать бы еще, кого звать... - Пробурчал я.

   Телепатия, это вам не радиосвязь, общего канала нет. И с плохо знакомым абонентом общаться можно только в зоне прямой видимости. Позвать-то, я позвал, но мне никто не откликнулся. Поэтому мы пошли дальше вдоль основной вентиляционной шахты, зовя мелких, и постоянно принюхиваясь, чтобы не потерять то место, где они могли свернуть в сторону. Пока же, идти по запаху оставалось единственным верным решением. Вскоре мы вышли к выбитой вентиляционной решетке, теперь запах стал гораздо чётче, так что я даже узнал, кто провалился в вентиляцию, а на пыльном полу появились следы лап. Следы петляли, заходили в каждую комнату, где местами попадались следы от клыков на мебели. Вот же неуёмные, всё-то им надо попробовать на зуб.

   Следы привели нас в какой-то тоннель, располагающийся на несколько уровней ниже, который пробудил во мне старые воспоминания об объекте Рари со злыми турелями и не менее злой змеей. Поэтому я достал из-за спины револьвер, взвел курок, и дальше мы продвигались с оружием наготове. Подходя к полуоткрытым воротам, мы ощутили, что запах сильно поменялся. Сильно поменялся: из-за ворот несло страхом, кровью, паленой шерстью... и смертью.

   Мы с удвоенной осторожностью двинулись дальше. Я осторожно выглянул из-за ворот и увидел свисающую с потолка малую турель, которая уставилась стволом в противоположную сторону и меня пока не заметила. Зато заметила она малолетних искателей приключений на свои пушистые задницы. Один из них сейчас лежал совсем близко к турели, разорванный почти напополам, а второй, истекая кровью, сучил лапами чуть поодаль. Третий, последний, был еще жив и прятался сейчас за какими-то ящиками, наполняя помещение запахом страха и отчаянья.

   Воспользовавшись тем, что турель пока следила за последним уцелевшим котенком, я прицелился в неё и дважды выстрелил, памятуя о том, что одной пули обычно недостаточно для такого типа орудий. Выстрелы громоподобно прогремели в доселе тихом помещении, турель, искря искалеченной проводкой, опустила орудия, а котенок за ящиками жалобно заскулил, видимо, решив, что этот турель открыла по нему огонь.

   - Вылезай, Индиана Джонс недоделанный. - Позвал я его. - Опасность миновала.

   - Уже всё? - Он выполз из-за своего укрытия на подкашивающихся лапах.

   Да на него же просто жалко смотреть: шерсть в крови, вся свалялась уродливыми сосульками, пол-уха отсутствует, вдоль спины большая и глубокая царапина. Видимо, его тоже зацепило, но вскользь, так что он успел спрятаться.

   - Кира, прижги ему рану, чтобы заражения не было. - Попросил я её. - А я пока другого гляну.

   - Хорошо. - Она кивнула. - Заодно воспитательную работу проведу.

   Пока она совмещала лечение с объяснением, почему не стоит лезть в незнакомые места, я подошел ко второму выжившему, заодно мельком глянув на того, кому совсем не повезло. Судя по тому, что он был самым крупным из всех, он и был заводилой, а значит шел впереди, активировал турель и получил полный заряд в упор. Его уже не спасти, чего не скажешь о другом.

   - Больно? - Спросил я раненого, присаживаясь рядом с ним.

   - Я лап не чувствую. - Пожаловался мне котенок.

   Я осмотрел его внимательнее. Плохи дела, позвоночник перебит, так что он теперь может двигать только передними лапами. Саблезубые бы добили его, такие раны даже у них не заживают, а пенсия по инвалидности у них не предусмотрена. Но у меня рука не поднимается, к тому же Шах давно хотел попробовать применить магию в целительстве, вот пусть и занимается. Решив так, я передал револьвер, как единственное оружие эффективное против турелей, и перевязь Кире, а сам взвалил раненого котенка - одно название "котенок", а на деле весит больше меня - на плечи, и двинулся в противоположную от ворот сторону. Обратной-то дорогой мы не вернемся, так что остается искать другой путь наверх.

   Пока шли по разнообразным техническим помещениям, у меня много раз возникало желание отчитать мелкоту за сотворенное ими безобразие. Вот только к чему им мои нотации? Они уже и так получили жесткий урок. Я бы даже сказал - жестокий. И никакой это не "естественный отбор": погибший не был ни слабым, ни глупым, а только лишь излишне любопытным. Вот уж, воистину, любопытство сгубило кошку.

   Внезапно мы вышли в просторный ангар. Пустой, как показалось поначалу, но потом луч фонаря Киры уперся во что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось космическим кораблем. Только на этот раз это был не фрегат: большой, метров триста в длину и сто пятьдесят в ширину, плоский, напоминающий вытянутый шестиугольник корабль стоял, ощетинившись многочисленными пушками. Это, пожалуй, уже крейсер: тяжелый, мощный, особенно внушительно выглядят орудия главного калибра, расположенные в утолщениях на краях и в центре корпуса. При других обстоятельствах я бы с радостью осмотрел его, но сейчас я был рад только тому, что где-то рядом должен быть выход на поверхность.

   - Осторожно. - Сказал я. - Здесь могут быть еще турели. А ты, болезный, - Обратился я лежащему на моих плечах раненому. - полежи-ка пока здесь.

   Я опустил его на пол, оставил его приятеля с ним, а сам отправился вместе с Кирой искать выход. После осмотра выяснилось, что дверей было всего две: через одну мы пришли, а другая вела в такой же ангар только пустой. Ну, хоть турелей нигде нет. А нам, судя по всему, остается открывать верхний люк и выбираться через него. И стоило только мне повернуть штурвал, найденный после более тщательных поисков, как на меня сверху обрушилась буквально тонна песка, придавив меня к металлическим мосткам. Теперь неделю песок из шерсти вытряхивать придется, даже в уши засыпался, а уж на зубах скрипеть-то будет просто кошмарно.

   На этой маленькой неприятности, можно считать, наши злоключения закончились. Я вызвал ребят, они помогли вытащить шкодников, а после подняли и нас. Здорового котенка отправили к матери, напоследок придав ускорение волшебным пенделем, а раненого забрали в свой квартал. Шах обещал вылечить, вот мы и посмотрим, какой из него выйдет лекарь.