Шереметеву вместе с тем приказано было пустить на шведские земли казаков разорять страну и беспокоить неприятеля.

Тяжело повлияла первая неудача на народ русский и на заматеревших царедворцев. Один царь остался несокрушим, непоколебим, неуязвим. Его энергия, его бодрость, его надежда оживили и всех остальных. Бодрым и деятельным Петр явился в Москву. Он не скрывал неудачи, но и не печалился ею. Энергия царя одухотворила и всех остальных. Закипела работа. Тысячи рук работали сразу. Набрались новые полки. Новобранцы учились строю и учились переносить невзгоды. Лились новые пушки. Готовился порох. Выливались бомбы и ядра. Заготовлялся провиант. Шились мундиры. Все ожило. Все кипело.

– Пусть бьют шведы моих русских, они выучат нас бить их, и когда же ученье проходит без потерь и огорчений!

К весне царь имел уже все необходимое на северной границе: было и войско, была и артиллерия, были и необходимые запасы.

Несмотря на то что в Эстляндии находился сам Карл, русские войска, по обычаю того времени, очень опустошали и Эстляндию и Ингерманландию. Пришла весть, что шведы намерены напасть на Архангельск. Царь и туда послал войско и защитил свои владения.

Несмотря на нанесенное русской армии страшное поражение, Карл не решался делать дальнейших наступлений на Россию. Его собственная армия требовала пополнения, его страна требовала отдыха, тем более, что русские иррегулярные войска очень часто беспокоили шведов, наносили им урон и разоряли страну. Весною Карл собрал свою армию и бросился на Польшу и Саксонию. Прибывшие из Швеции войска должны были защищать южную границу от русских. Но эта защита совершалась плохо. Шлипенбах, командовавший шведскими войсками, ничего не мог сделать с русскими. Тысячи пленных были уводимы в Россию. Шведы терпели поражения в мелких стычках с русскими. Но вот наступило и серьезное сражение со шведами близ Дерпта и шведы были жестоко разбиты. Много было шведов убито, много взято в плен, захвачены пушки, знамена шведские. Русские с гордостью праздновали победу над шведами. Неудачу потерпели шведы и в Архангельске.

Невольно припоминаются слова Петра.

– Шведы под Нарвою над нашим войском викторию получили, что есть бесспорно, надлежит разуметь, над каким войском оную получили. Только один старый полк лефортовский был, а два полка гвардии только на двух атаках у Азова, и те полевых боев, а тем более с регулярными войсками, никогда не видывали. Прочие же полки, кроме некоторых полковников, как офицеры, так и рядовые, самые были рекруты, да к тому же за поздним временем великий голод был, понеже за великими грязями провиант провозить было невозможно. Единым словом сказать можно все то дело яко младенческое играние было, а искусства ниже вида… Правда, сия победа в то время зело печальна была и чувствительна… Но когда о том подумать, то воистину не гнев, но милость Божию должны мы исповедать. Ежели бы нам тогда над шведами виктория досталась, бывшим в таком неискусстве во всех делах, то в какую беду после нас оное счастие низвергнуть могло…»

Шведский историк Гейер не без основания замечает, что Нарвская победа была пагубно шведскому оружию, ибо она вселила в Карла презрение к противнику. «Насколько великодушие Петра, основывающего Петербург, было выше храбрости Карла, искавшего в то время побед в Польше, и насколько мудрость русского царя, умевшего научиться всеми успехами и ошибками своего противника»!

По этому же поводу и Вольтер был прав, говоря, что история Карла XII занимательна, а история Петра поучительна и что Карл XII «meritait d'etre le premier soldat de Pierre de Grand».

Между тем русские войска одерживали новые и новые победы. Взяты были города: Венден, Мариенбург, Вольмар, Гельмет, Смильтен, Каркус и Везенберг. Ввиду того, что шведы вновь грозили Архангельску, Петр лично отправился туда, но шведы оставили свое намерение и тревога осталась напрасною. Тогда Петр замыслил овладеть Невою и входом в Балтийское море. Для этого он решил переволочить два военных корабля сухим путем из Нюхчи на Белом море в Поневеж на Онежском озере, а оттуда на Ладожское озеро. Сам царь руководил волоком, то едучи, то идя пешком. Таким путем русский флот, хотя в малом виде, достиг входа в Балтийское море. По пути были взяты крепости Петербург, ныне Шлиссельбург, и Ниниеншанц, при впадении Охты в Неву. При взятии Нини-еншанца у входа в Неву показался шведский флот. Два шведских судна с 24 пушками вошли в Неву. Царь на лодках окружил шведские суда, первый бросился на приступ и овладел судами. По этому поводу царь пишет Апраксину:

Царь, Меньшиков и Головкин за эту битву были пожалованы орденом Св. Андрея.

Овладев Невою и входом в Балтийское море, Петр захотел их закрепить за Россией на вечные времена. С этой целью он задумал здесь заложить великий город, который бы имел крепость и верфь и в то же время был обширным торговым городом. С этой целью он остановился на тех местах, которые ныне известны под именем Васильевского острова, Петербургской стороны, Аптекарского острова и Адмиралтейской стороны. 16 мая 17 03 года, в Троицын день заложен был этот город, имя ему дано было Петербург. Для лучшей охраны Петербурга Петр захватил остров Котлин, ныне Кронштадт, и заложил на нем крепость. Комендантом нового города Петербурга Петр назначил своего любимца, Меньшикова, причем заявил ему:

– Ты не мне, а себе обязан этой честью. Знай, мой друг, что если бы я нашел кого достойнее, то его, а не тебя произвел бы в коменданты.

Теперь, встретив шведского посла, жившего в плену в Москве, Петр сказал ему:

– Теперь я готов мириться с вашим королем, – я свое взял. Но если он хочет продолжать войну, я готов воевать, надеясь на помощь Божию, ибо мое дело правое.

Укрепив за собою Неву и выход в Балтийское море, Петр пожелал в настоящее время исполнить свой первоначальный план и двинул войска на Лифляндию и другие, более западные области. Прежде всего, однако, Петр решил взять Нарву, на которой впервые так неприятно он осекся. Вступлением к овладению Нарвою было уничтожение Верденом шведской флотилии, состоявшей из 8 яхт и 5 бригантин, причем командир Летер, видя неминуемую гибель флота, взорвал себя на бригантине. На флоте было взято 84 пушки.

После этого все внимание было обращено на Нарву. Долго и упорно защищался гарнизон и жители Нарвы, не ждя себе пощады и отказываясь сдаться на каких бы то ни было условиях. Но всему бывает конец. Конец наступил и осаде. Нарва была взята приступом. Русские так были озлоблены упорным сопротивлением и ответами заключенных, что с ожесточением бросились всё истреблять и разрушать. Сам Петр должен был останавливать разъяренных победителей и даже обагрить свою шпагу русскою кровью. Сурово принял Петр неразумно упрямого коменданта и упрекал его в бессмысленном сопротивлении, доведшем осаждающих до ожесточения. Когда же тот резко защищался, то Петр пришел в гнев и ударил его.

Итак, первое посрамление русских войск было смыто и, можно думать, в достаточной мере очищено овладением значительной части Финляндии. В течение военных действий в этой области в Олонецкой земле была открыта железная руда, устроен был завод и началось производство необходимых военных принадлежностей.

Однако в то время, как Петр отвлечен был от государственных дел серьезною войною на севере, на юго-востоке России начали деяться недобрые дела. Прежде всего возмутились и восстали башкиры; но они скоро были усмирены. Гораздо серьезнее было возмущение стрельцов в Астрахани, к которому присоединились и старообрядцы. Они думали воспользоваться моментом, дойти до Москвы и, если удастся, произвести государственный переворот. План их не удался. Посланный Шереметев быстро их усмирил и дела привел в должный порядок.