Как мы уже заметили, доверие к природе является основой животной жизни, эссенцией животной духовности. Духовность человека является духовностью высшего порядка в том смысле, что его эго также должно быть включено в процесс существования. Когда эго хорошо интегрировано, мы можем достичь состояния блаженства — поднимая животную духовность до человеческого уровня.

Отношения эго или ума к телу достаточно сложно. Уже само существование воли подразумевает, что личность может действовать вопреки желаниям тела. Такое действие может быть позитивным в ситуации, когда человек пытается победить панику в обличии опасности и спасти свою жизнь. В то же время воля играет негативную роль, когда человек без нужды играет с опасностью и наносит себе повреждения или лишается жизни. Распоряжение волей позволяет человеку быть творческим или деструктивным, благородным или подлым, божественным или демоническим. Поэтому все религии считают, что человеческое существо должно выбирать между добром и злом, тем, что хорошо, и тем, что плохо. Однако, несмотря на то, что человек очень давно утратил блаженство, он не является потерянным существом. Потерянным он становится только тогда, когда зло в нем преобладает над добром. Когда он отдан правде, благородству и блаженству, он может достигать очень высокой степени обаяния, здоровья и духовности.

Однако трудно установить, какую роль в жизни человека играет выбор. Как социальные существа мы должны принять, что у людей есть свобода выбора, если бы было иначе, мы не могли бы их карать за нарушение общественных законов. Но когда во время своей практики я анализирую поведение своих пациентов, я неизменно нахожу подтверждение, что оно определяется переживаниями детства, большинство из которых были за пределами их контроля. Ни один ребенок не выбирает утрату блаженства и не утратит своей невинности из-за неправильной оценки ситуации. Он проходит от состояния, где неведение является счастьем, к общественному сознанию. На этом пути родители и учителя учат его, что приемлемо в обществе, а что — нет. Если эти правила поведения находятся в согласии с общественной практикой, а не вводятся в жизнь грубо, то это не вызывает нарушений в личности ребенка. Так как человеческие существа являются общественными созданиями, большинство из них хотят жить и поступать в соответствии с этими правилами, даже если это влечет за собой утрату свободы.

Каждая религия ставит себе целью примирить человека с тем, что борьба со страданием является неизбежной. В монотеистических религиях предлагается решение этой проблемы таким образом, что человек отдает свою судьбу в руки Бога, игнорируя свой эгоизм и веру в собственную силу. Восточные религии также советуют игнорировать свой эгоизм и власть. В индуизме и буддизме целью является соединение индивидуального «я» с универсальным сознанием, через стремление к отождествлению себя с Брахманом или Буддой. В китайской философии целью является отыскание равновесия между двумя противоположными силами природы — инь и ян. Во всех религиях ключевым моментом является смирение.

Насколько мы не замыкаемся в себе и не отгораживаемся от мира, путь добрых дел и добродетельность жизни, моральность поступков является единственным способом достижения успокоения ума и настоящей духовной жизни. Для описания позиции, охватывающей эти духовные ценности, я использую термин graciousness — блаженство. В этом разделе я намереваюсь провести идею, что существует биологическая основа для этого пути. Я считаю, что личность, будучи естественным образом блаженной — gracious, является также естественным образом обаятельной, полной грации — graceful.

На животном уровне жизнь переживается с подсознательной правдой. Подсознательная честность означает, что животное действует в соответствии с тем, что ощущает как правильное и приятное. Подобным образом живут и функционируют и маленькие дети. Однако вместе с развитием эго и познанием того, что такое хорошо и что такое плохо (в представлении родителей), они больше не могут основываться на подсознательных, проистекающих из глубины организма, правилах. Как общественные существа, мы не можем делать всего, что нам хотелось бы. Даже в некоторых животных сообществах молодые особи обучаются кодексу поведения, который регулирует отношения внутри группы с целью сведения к минимуму конфликтов. Намного более сложному человеческому обществу требуются более развитые нормы. Подсознательная интеграция должна быть дополнена интеграцией сознательной — правилами. Однако правила, которые человек принимает и воплощает в жизнь, не могут противоречить подсознательной интеграции его тела, так как это вызывает у него серьезные сложности.

Блаженный человек — это человек с правилами, который в своем поведении руководствуется кодексом, происходящим из внутреннего ощущения того, что хорошо, а что плохо. Его кодекс может содержать моральные установки созданные его окружением, если только они согласуются с его собственным чувством морали. Например, большинство людей принимают такие моральные установки как не убий, не укради, не лжесвидетельствуй, не прелюбодействуй и т. д. Подобные основы полностью соответствуют личному чувству интеграции. Мой учитель Вильгельм Райх сказал мне однажды: «Лоуэн, если не можешь сказать правду, не говори ничего». Если мы решили не получать корысти от лжи, несмотря на то, что ложь бы оплатилась, мы делаем сознательный выбор. Мы выбираем правду, так как это укрепляет интеграцию эго и тела, сознательного ума и подсознательных инстинктов.

Личность без правил функционирует в категориях своих непосредственных потребностей и желаний. Этот тип действий характерен для невротических особ, которые мыслят исключительно в категориях собственной личности. Это является также характерной чертой инфантильного поведения. В противоположность маленьким детям, взрослые могут откладывать на более поздний срок получение удовольствия. Когда ребенок голоден, он сразу же хочет что-то съесть. Он может, есть все, что попадается под руку. В то же время взрослый может переносить голод до того момента, когда пища и способ ее получения удовлетворят его ожидания.

Способность откладывать получение удовольствия или логически из него возникающую способность переносить боль и фрустрацию является функцией эго. У младенца эго еще недостаточно развито для того, чтобы оно могло тормозить чувства и импульсы. Развитие эго происходит в течение трех лет, между тремя и шестью годами. Та же самая энергетическая пульсация, которая вызывает доминирование генитальности, устанавливает также гегемонию эго. У нарциссической личности это развитие заблокировано кровосмесительным характером эдиповой ситуации, которая вынуждает «я» отделяться от своей генитальной основы. Это отделение нарушает, как мы видели, интеграцию личности и отрезает эго от своей основы в теле. Сдерживаться становится очень трудно, если не невозможно, следствием чего является невозможность установления правил.

Правила увеличивают приятные ощущения и удовольствие посредством сдерживания импульса сиюминутного удовлетворения. Как мы показали на примере секса, удовлетворение будет максимальным, если тело человека и вся его личность сексуально возбуждена другим человеком. Сдерживание начального возбуждения позволяет углубить это чувство. В его наиболее глубокой точке вовлекается сердце, и чувство перерастает в любовь. Это означает, что чувство любви к партнеру является необходимо для полного расслабления в оргазме. То же самое относится к любой другой активности. Только вкладывая сердце в то, что мы делаем, мы можем достичь чувства полного удовлетворения и самореализации.

Личные правила являются важными и с другой точки зрения. Возьмем, например, человека, который влюбился по уши в жену приятеля. Если он подумает, что сексуальная близость ранит приятеля, он будет не в состоянии продолжать связь. Сексуальное вовлечение в этих условиях нарушило бы удовольствие. Можно найти много доводов, чтобы объяснить такую сексуальную связь. Супружество может быть несчастливым. Можно также утверждать, что любовь должна перевесить все другие аргументы. Однако человек с правилами будет поступать согласно им. Другие варианты поведения он почувствовал бы неподходящими. Произошло бы расщепление его личности, одна часть которой говорила бы «да», а другая — «нет». Как мы видели, такое расщепление разрушает интеграцию личности.