Интроекция (или «проглатывание непереваренным») – механизм некритического присвоения стандартов, норм, способов мышления, отношения к объектам внешнего мира. В результате использования интроекции человек способен эффективно обучаться и социализироваться. Однако избыточное использование данного механизма приводит к чрезмерной зависимости и пассивности. Так, ответственность за свое нынешнее состояние у участников боевых действий возлагается на государство, армию, непонимание окружающих, а активность по улучшению своего состояния сводится до минимума. Таким образом, можно говорить о патологической «интроективной позиции жертвы» у этих лиц, при которой они принимают пассивно-зависимую роль, не пытаясь предпринять самостоятельных действий, направленных на изменение ситуации.
На определенном этапе работы с пациентом, когда терапевт сочтет это возможным, оценив динамику развития психотерапии, характер прорабатывемых тем, готовность пациента к работе с глубокими переживаниями, пациенту предлагается обсудить события, когда он чувствовал себя несправедливо обиженным. Таким образом, могут быть выявлены интроекты, которые можно соотнести с позицией, ролью жертвы интроективного характера, выражения типа «они должны мне…», «им следует…». Интроективная динамика характерна и для развития психогенных депрессий (Корнетов А. Н., 1994; Третьяк Л. Л., 2007). Интроективные суждения о самом себе («я должен был это предвидеть», «если я не сделал этого, я слабак») становятся содержанием депрессивных руминаций у жертв чрезвычайных ситуаций, потерявших близких. В данном случае интроецированные убеждения становятся основой для формирования идей самообвинения и преувеличенного принятия ответственности за произошедшее. С целью выявления интроецированных суждений в групповой работе используются техники «осознавания внутреннего диалога» и «осознавания внутреннего критика». В процессе выполнения этих упражнений пациент может осознать, как он принимает на себя ответственность за то, что он объективно не мог контролировать. В диалоге с терапевтом пациент может выявить влияние интроекции на его настроение и самооценку, восстанавливая ее саморегуляцию и позитивную обратную связь между действиями и их результатом. Интроецированные, не прошедшие критическую переработку суждения, сохраняются в форме долженствований и запретов, делают поведение ригидным и негибким. Присвоение интроецированого материала возможно также за счет выявления вытесненных психогенетических связей («как ты об этом узнал?», «кто так говорил?») и восстановления способности к критическому анализу («как ты сам к этому относишься?») в диалоге с терапевтом.
С механизмом проекции связан отказ от ответственности за какие-либо действия или явления, возникающие в самой личности, которые приписывают окружению или безличным факторам путем опредмечивания себя («что-то толкнуло меня на это», «что-то заставило меня это сделать»). Так, например, пациент будет считать другого человека очень агрессивным только потому, что он не может принять то, что он сам агрессивен и беспокоен. В данном случае можно также применить супрессивную технику – просто прервать проецирование пациента, предложив ему переадресовать себе высказывание, оценивающее другого. Если пациент говорит, что кто-то агрессивен, предложить сказать ему: «Я сам агрессивен» – несколько раз. Эта переадресация может помочь пациенту осознать свои настоящие, но не признаваемые сознательно чувства. Человек, использующий проекцию, чаще будет занимать внешне обвинительную позицию, перенося ответственность на других за происходящее с ним самим («ты меня раздражаешь», «ты заставляешь меня чувствовать себя…»). Проецироваться может и ранее пережитый травматический опыт. У лиц с эксплозивным вариантом реагирования механизм проекции опосредует возникновение импульсивных агрессивных действий. В работе с проекцией терапевт активно использует группу, предлагая пациенту интерпретировать переживания окружающих, описывая их эмоции и предполагаемый внутренний диалог («чтение мыслей»). Далее терапевт способствует присвоению проекции («как ты об этом узнаешь?», «попробуй сказать это от своего имени»).
Термин «ретрофлексия» буквально означает «обращение назад на себя». То есть, начиная контакт с окружающей средой, человек по каким-то причинам прерывает его и обращает действие на себя. Он становится и субъектом, и объектом всех своих действий, целью собственного поведения. Таким образом, субъект делает себе то, что предназначено окружающей среде. Для некоторых больных с невротическими расстройствами характерно наличие раздражительности и агрессивности. Результатом постоянного перенаправления агрессии с внешней среды на самого себя являются депрессивные и психосоматические расстройства. Если такие больные не умеют выражать свои чувства в приемлемой форме, то они либо совершают какие-либо брутальные действия, либо, подавляя агрессию, они становятся депрессивными, либо, удерживая агрессивные тенденции, как бы проецируют собственные негативные чувства на свое тело. В этом случае возникают различные психосоматические расстройства, такие как хроническое мышечное напряжение, повышение артериального давления, язва желудка, боли в области сердца, затруднение дыхания и др.
В гештальт-терапии существует стратегия работы с психосоматическими расстройствами, которую можно кратко представить в виде следующих этапов:
1. Генерализация проекции. Можно расспросить пациента о характере болезни, попросить описать ее. В традиционном варианте групповой терапии используется техника «идентификации с симптомом» (Стивенс Дж., 2002). Пациенту предлагается мысленно воспроизвести симптом в настоящем времени, вспомнить, какие переживания возникают при этом, как меняется поведение окружающих лиц, родных и близких. Затем пациенту предлагается мысленно представить самого себя в роли симптома и поговорить от его имени с самим собой и другими людьми. С целью выявления экзистенциального смысла симптоматики активно применяются арт-терапевтические и телесно-ориентированные техники (Царева Е. В., 2005). В таком случае содержание доминирующего конфликта раскрывается опосредованно, через символ или рисуночную метафору («переходный объект»).
2. Осознание блокированной потребности, символически отраженной в имеющейся симптоматике.
3. Выражение заблокированного чувства, осознанной потребности по направлению к личностному окружению в группе или с помощью техники «пустого стула».
4. Интеграция полученного опыта, включение его в систему целостной личности.
Далее психотерапевт подводит промежуточный итог – какие выводы можно сделать, и какие жизненные решения можно предпринять на основании того, что было осознано в упражнении.
При работе с пациентом следует проанализировать функциональное значение болезни, степень ее жизненной важности, то есть выяснить, что означает для него быть больным именно этим заболеванием («Что значит для тебя быть гипертоником?»). Выяснить, в чем заключается личностный смысл этой болезни для окружения, семьи, какое экзистенциальное послание может скрываться за этим симптомом и какими альтернативными путями оно может быть передано окружающим. Осознание символического выражения экзистенциальных проблем, отраженных в актуальной симптоматике, позволяет сформировать осознанный запрос на личностно-ориентированную психотерапию, перевести пациента в активно-сотрудничающую позицию.
Ретрофлексия выступает и в качестве основного механизма, опосредующего динамику невротических депрессий. Попытка пассивной адаптации к психотравмирующим обстоятельствам длительного межличностного конфликта приводит к усилению механизмов сдерживания агрессии и формированию патологической адаптации в форме регрессивной роли («мученика», «жертвы обстоятельств»). Длительно существующие противоречия «консервируются», таким образом, пациент, страдающий невротической депрессией, колеблется между самообвинениями и попытками обвинить других с постепенным перенесением ответственности за свое беспомощное состояние на окружающих.
