Конечно, они также посмотрели и другие картины, и миссис Тобайас, Виктория, сказала, что ей хотелось бы купить одну. Она выбрала ту, где Бруно нарисовал Шроув при лунном свете.

— О, я в восторге от нее, — заявила Виктория, захлопав в ладоши, а когда Ив сказала, что картина стоит четыреста фунтов, Виктория даже глазом не моргнула. Мистер Тобайас… Джонатан — почему это я, как ребенок, продолжаю называть его по фамилии? — выписал чек на эту сумму и потом передал его Ив.

— Она даже не спросила у Бруно?

— Наверное, Ив знала, что он хочет продать картины. В любом случае она не стала ждать. Она была очень довольна, что получила для него деньги. На следующий день Джонатан принялся за стрельбу, а Виктория составила ему компанию. Там часто разгуливала пара куропаток, мне они так нравились, у них были красные ноги и красивый узор на спинках. Виктория подстрелила их обоих. Я очень жалела тогда, что у меня не было ружья, чтобы подстрелить ее саму. Перестреляв всех птиц, каких только можно было, они вернулись в Лондон, и как только они уехали, Ив усадила меня и рассказала всю историю о старом мистере Тобайасе, и Кэролайн, и о своей матери, и почему Шроув так и не достался ей.

Родители Ив приехали работать на старого мистера Тобайаса и его жену, когда Ив было пять лет, а Джонатану девять. Джонатан не жил в Шроуве в то время, но он приезжал на каникулы со своей матерью и отцом, с Кэролайн, которая была леди Элисон, и ее мужем, сэром Николасом Элисоном. Потом сэр Николас разошелся с Кэролайн, и Кэролайн вернулась домой, к своим родителям.

Отец Ив был немцем, его звали Райнер Бек, в Англии он находился на положении военнопленного, а после войны в Германию он не вернулся — остался здесь и женился на Грейси, дочери фермера, на которого работал. Они были женаты очень долго, не имея детей, и Грейси потеряла надежду, она не могла поверить в свое счастье, когда после десяти лет брака забеременела и родила девочку, которую назвали Евой в честь матери Райнера, оставшейся в Хильдесхайме.

Те, кто работали в сельском хозяйстве, получали гораздо меньше других рабочих, а кроме того, когда на фермах появилась техника и для обработки сотни акров земли стало хватать всего двух человек, спрос на рабочую силу резко упал. Однажды, сидя в приемной у дантиста и листая дамский журнал, Грейси увидела там объявление о том, что в дом требуются экономка и разнорабочие; они обратились по объявлению и получили работу. Одним из существенных стимулов для них явилось то, что с работой предлагали жилье.

Старые мистер и миссис Тобайас переговорили с Грейси и сразу предложили ей работу. Им трудно было выговаривать имя Райнер, так что они называли его Рей.

Супругам Тобайас нравилось переименовывать людей. Джонатана крестили как Джонатана Тобайаса Элисона, но, по предложению деда, «Элисон» был опущен, мальчик стал именоваться Джонатан Тобайас. Он учился в закрытой частной школе, но каникулы проводил в Шроуве, и они с Ив росли вместе. Так она и сказала — «росли вместе». Они были неразлучны, они были самыми близкими друзьями.

Старая миссис Тобайас была больна, она умерла, когда Грейси с Райнером прожили там год, и вскоре после этого Кэролайн уехала с человеком, которого она встретила, отдыхая на Барбадосе. Джонатан остался в Шроуве. Иногда он уезжал, чтобы побыть с отцом, но в основном он жил в Шроуве и говорил Ив, что женится на ней, когда вырастет. Они поженятся и будут жить в Шроуве, пока смерть не разлучит их.

Райнер не был ни садовником, ни дворецким, он был разнорабочим. Мистер Фрост, тогда еще совсем молодой, приезжал из деревни на велосипеде — на том же самом велосипеде, как сказала Ив, — чтобы ухаживать за садом. Работы по дому было недостаточно, чтобы занимать все время Райнера. Но ему сильно повезло: он получил работу в деревне, подрядчик нанял его на стройку укладывать кирпичи — работа, знакомая Рею издавна, еще по Германии. Несколько часов в неделю Рей был занят и в Шроуве — мыл окна и машины. А вот Грейси была самой важной фигурой в доме. Без Грейси все пришло бы в упадок. Дочь мистера Фроста помогала ей три раза в неделю, а Грейси убирала в Шроуве и готовила еду. Она стирала, гладила, заказывала бакалейные товары, готовила джем и маринады, исполняла при мистере Тобайасе секретарские обязанности и все чаще обязанности сиделки. Она была незаменима.

Ив сначала посещала деревенскую школу, потом ездила в городскую, платную. Платил за нее мистер Тобайас. Ив была очень способной, как говорил мистер Тобайас, способнее Джонатана, а Джонатана он обожал. Когда он заговорил о том, что Ив следовало бы поступить в Оксфорд, Грейси сочла, что он немного повредился в рассудке и что, возможно, это начало болезни Альцгеймера. Сестра Грейси проучилась девять месяцев в секретарском колледже и рассматривала это как предел образованности.

На самом деле у мистера Тобайаса была вовсе не болезнь Альцгеймера, страдал он вяло текущим раком. Ему было восемьдесят лет, а злокачественные опухоли развиваются медленно у людей такого возраста. Он мог вставать и двигаться, выезжать в машине, когда Рей сидел за рулем, и вести вполне нормальный образ жизни. Но иногда ему приходилось ложиться в больницу для проведения курса радиотерапии, и потом, когда он приезжал домой, некоторое время он был очень болен. Денег у него хватало, и ему ничего не стоило нанять платную сиделку, но он не хотел видеть возле себя никого, кроме Грейси. Доктора в больнице — их называют онкологами, как объяснила Ив, — говорили, что это самый главный долгожитель среди раковых больных. Первичную раковую опухоль ему удалили девять лет назад, и он все еще жил. И умер не мистер Тобайас, а Райнер Бек. Проектировщики выдали разрешение для какого-то «заполнения пустующих площадей» в деревне, и подрядчик Рея строил в деревне дом на пустоши между коттеджами и административным зданием. Выкладывая кирпичи на фасаде, Рей сковырнулся со стены и умер от сердечного приступа, так и не выпустив из руки мастерок.

— Он так крепко сжимал мастерок, что цемент затвердел, — рассказывала Лиза. — Цемент припаял мастерок к его мертвой руке, и было нелегко вырвать у него этот мастерок. Пришлось сломать ему пальцы. Не хоронить же с мастерком в руке!

Шон скривился.

— Гадость! А ты так не считаешь?

— Я только рассказываю тебе, как все было.

— Зачем такие подробности?

Смерть Рея заставила Грейси задуматься о будущем. Еще неделю назад в ее распоряжении был заработок мужа, и вдруг заработка этого не стало. Не стало на веки вечные. У Грейси не было собственного дома, на руках у нее оставалась шестнадцатилетняя дочь, а ее хозяин мог умереть в любой момент, и тогда она лишилась бы работы. Время от времени в Шроуве появлялась Кэролайн, всегда прекрасно одетая, она приезжала в большой новой машине, все еще не разведенная, все еще числившаяся замужем за сэром Николасом, она жила на его деньги, но часто ее сопровождал друг. Она никогда не жаловала Грейси, не одобряла дружбы между своим сыном и «девочкой экономки» и ясно дала понять Грейси, что после смерти отца в доме та не проживет и недели.

Грейси поделилась своими горестями с мистером Тобайасом. Она была не настолько стара, чтобы не найти работы, если поспешит уехать. Ее сестра занималась организацией путешествий, у нее было небольшое туристическое агентство в Ковентри, из дела только что вышел ее партнер. Если бы Грейси поступила в агентство, изучила бы дело и заняла место партнера, сестра помогла бы ей с квартирой. Но решать надо было немедленно, не на следующий год и не через пять лет, когда Грейси стукнет пятьдесят.

Так случилось, что все это она рассказала как раз в тот момент, когда доктора обнаружили новую опухоль на позвоночнике мистера Тобайаса. После операции ему предстоял еще один курс радиотерапии и предстоял долгий период выздоровления. Он умолял Грейси не покидать его. Кэролайн снова уехала. Она и вообще никогда не занималась домашним хозяйством и была слишком брезглива, как она говорила, чтобы выполнять обязанности сиделки. Джонатан учился в Оксфорде. Если бы Грейси уехала, старику пришлось бы обратиться к частным сиделкам, и это его убило бы.