Всего на указанном участке было построено до 70 км окопов, ходов сообщения и траншей. Характерно, что параллельно инженерными войсками фронта велись большие работы по ремонту имеющихся и строительству новых дорог, колонных путей и мостов.
Централизация управления и необходимость оперативного контроля за обстановкой и реакции на ее изменения требовали «спускать» штабы в войска и их работы на тактическом уровне. Штабы всех частей и соединений и все командиры подразделений имели замаскированные командно-наблюдательные пункты. Для командира корпуса, командиров дивизий и полков командно-наблюдательные пункты строились с противоснарядными убежищами.
Для артиллерии кроме основных и запасных позиций, пороховых погребков подготовили большое количество наблюдательных пунктов, укрытий для телефонных станций. Артиллерийские наблюдательные пункты приближались к пехоте.
На центральном инженерном складе — в 5–6 км от передовой — заготовлялись средства для преодоления проволочных заграждений. Имущество доставлялось в пять полковых инженерных складов. По данным, приводимым Д.М. Карбышевым, на складах размещались и были выданы войскам:
1) штыковые ножницы — по числу винтовок головных частей,
2) дымовые шашки — по 400 на полк,
3) земленосные мешки — по 2–3 на каждого бойца,
4) большие лопаты — по 500–1000 на полк,
5) ручные ножницы для резки проволоки — по 10 на головную роту,
6) кошки с тросами и другие приспособления для уничтожения препятствий,
7) легкие мостики, готовые соломенные маты, мостки, хворост, запас плетней, рогаток, ежей.
На каждую головную пехотную роту атаки готовились по две специальные команды для подрыва проволочных сетей — каждая из трех человек с пудовыми подрывными зарядами. Поскольку саперов для всех этих работ не хватало, резчиками проволоки, подрывниками становились пехотинцы, пехотные разведчики участвовали в уничтожении вражеских фугасов. То есть происходил процесс, известный как «частичное осаперивание пехоты».
Перед атакой в своих проволочных заграждениях проделывались проходы коленчатого типа. Их принимали под охрану пехотные командиры на своих участках.
Скрыть столь масштабную подготовку наступления было невозможно. Поэтому, дабы скрыть от противника направления главных ударов, в каждом корпусе готовилось по два направления. На ряде участков были созданы ложные инженерные плацдармы схожих очертаний, но с глубиной траншей и ходов сообщения всего 20–35 см, устанавливались ложные батареи. Войска применяли маскировку своих позиций различными местными средствами, а также краскомаскировку.
Позиционная война не в меньшей, если не в большей степени, нежели маневренная, потребовала усложнения и централизации войсковой разведки. Составной ее частью была сеть заранее оборудованных наблюдательных пунктов пехоты и артиллерии в передовых окопах, постов подслушивания. Офицеры, включая высших начальников и офицеров Генштаба, проводили личную рекогносцировку местности. Проводились и поиски пехотных отрядов под командованием офицеров в неприятельское расположение. Причем пехотные разведчики, кроме прочего, получали специальные инструкции по инженерной разведке. Войска не выводили на передовые позиции, но командирская разведка с этих позиций велась непрерывно.
Командиров всех степеней старались снабдить картами масштабом 250 саженей в дюйме с подробными данными о расположении противника. Каждая перемена в расположении противника, новый окоп, вновь обнаруженный пулемет или бомбомет наносились на карты и планы.
Фронт атаки должен был быть не менее 10 км, чтобы атакующие части не попали «в тиски», а их боевые порядки не простреливались бы насквозь артиллерией и пулеметами противника с флангов.
Пехота должна была вести атаку волнами цепей. Предполагалось, что дивизия своими полками выстраивает не менее двух «валов». Пехотный полк эшелонирует свои батальоны и роты в них так, чтобы образовать три-четыре волны. Директива Брусилова №1039 командующим армиями от 6 апреля 1916 г. в разделе «Атака пехоты» требовала: «Атакующие волны должны следовать одна за другой на дистанциях в 150–200 шагов. Первая и вторая волна должны быть снабжены ручными гранатами и приспособлениями для прострела проволочных заграждений. Кроме того, вторая и третья волна тянут с собой пулеметы для закрепления захваченных позиций противника. Вторая волна служит пополнением потерь первой волны; третья волна подпирает первые две и служит их ближайшей поддержкой, а четвертая волна является резервом командиров передовых полков».
Впереди первой пехотной волны в редких цепях шли разведчики («рекогносцировочные цепи»). Батальоны полков первого эшелона либо развертывали все роты в одну линию, либо атаковали, имея две роты в первом эшелоне и две во втором. Передовая пехотная волна (волна атаки), в составе которой находились стрелки и «гренадеры», ворвавшись в первую линию вражеских укреплений, должна была не задерживаться на ней, а всемерно спешить захватить вторую линию окопов, где и закрепиться, не давая противнику превратить вторую линию в сильный рубеж обороны. Вторая должна была очистить от противника и закрепить захваченную позицию. Четвертая волна — резерв полков — призвана была атаковать следующую линию укреплений. Получался «глубокий» боевой порядок (для полка глубина боевого порядка составляла 400–600 м, для дивизий — около 1,5–2 км) с равномерным распределением сил без сосредоточения усилий на каком-либо определенном пункте или участке, требующий методичного и замедленного движения. Плотность сил в первых четырех волнах — в среднем один человек на 2 шага фронта.
За волнами следовали резервы для развития успеха или для повторения атаки свежими силами. На позиции резервы нужно было расположить так, чтобы они имели возможность подкрепить наступающие войска на направлении действий ударной группы, закрепить захваченное пространство и в случае нужды противодействовать неприятельским контратакам во фланг. Характерно, что перед атакующими волнами пехоты фактически не ставили задач захвата артиллерийских позиций противника — для этого служили «особо назначенные роты». Разрыва боевого порядка не допускалось. Выдвинувшаяся боевая часть должна была обеспечить «связь» с соседями, приняв боевой порядок уступом на фланге. «Особое внимание, — указывалось в директиве № 1039, — обращать на закрепление флангов, на сосредоточение к ним пулеметов для противодействия контрударам противника с флангов».
В наступлении два полка развертывались в первой линии на фронте 2-3 км. В затылок им развертывались два полка второй линии, на дистанции 0,5 км от полков первого эшелона. Каждый полк первого эшелона на своем участке шириной 1 км по фронту имел два батальона в первой линии и два во второй. Полки второго «вала» (эшелона) также обычно эшелонировали свои батальоны в глубину.
Соответственно принятому боевому порядку располагались передовые части на инженерном плацдарме перед атакой, что можно увидеть на примере 3-й Туркестанской стрелковой дивизии. В первой линии в четырех параллельных траншеях размещались рядом 20-й и 21-й пехотные полки, причем каждый занимал участок примерно 800 м по фронту и 400–700 в глубину. На позиции каждого полка в первой и второй траншеях располагались рядом передовые батальоны, имея все роты рядом (роты — во взводной колонне), в третьей и четвертой — два батальона второй волны в таком же порядке. Далее находилось еще 4 параллельные траншеи, в которых размещались 10-й пехотный полк (второй эшелон дивизии) и 9-й полк (резерв) с одной ротой саперного батальона.
