– Я бы хотела вернуться к своей работе с господином де Дюйе, – сказала Адриана.

– В данный момент это совершенно невозможно.

– Смею заметить, что король проявляет к работе большой интерес, – настаивала Адриана. – И я бы хотела завершить возложенную на меня часть работы.

Торси пристально посмотрел на нее.

– Если бы вы только знали, о чем просите…

– Вы подозреваете в покушении кого-то из философов? – не дала договорить ему Адриана.

Мгновение Торси продолжал стоять с полуоткрытым ртом.

– С чего вы взяли? – спросил он с неподдельным любопытством.

– Во-первых, вы подозреваете герцога и герцогиню Орлеанских – единственных при дворе, кто что-то понимает в науке. Во-вторых, для любого человека, который хоть чуточку умнее осла, – ах, простите, сударь, понятно, как было совершено убийство.

Лицо Торси застыло, как восковая маска, и вдруг он рассмеялся.

– Какая вы удивительная женщина! – заметил он весело. – Я придерживаюсь мнения, что удивительных женщин нужно держать либо в монастырях, либо закованными в цепи. Дорогая моя, прошу вас, расскажите мне, ослу, как убили дофина.

– У меня есть всего лишь догадка, но я знаю, как найти доказательства.

– Прошу вас, продолжайте.

– Могу ли я отослать Элен и Шарлотту? И можно ли поплотнее закрыть дверь?

Торси не возражал, он сам нетерпеливым жестом приказал девочкам удалиться.

– Ну, я слушаю вас, – обратился он к Адриане, когда дверь была плотно закрыта.

– Вся причина в алхимическом фонаре, том самом, что висел над троном короля.

Торси молчал. Она понизила голос и продолжала:

– Фонарь горит в результате происходящей в нем алхимической реакции: поверхность шара ослабляет сродство воздуха, за счет которого свечение и газ связаны.

– Продолжайте, – произнес Торси.

– Воздух состоит из трех атомов газа в виде фермента, одного атома свечения и двух атомов флегмы. Фонарь выделяет атом свечения, таким образом внутри остается безвредное соединение – инертный газ. Но если выделить один атом свечения, связанный с одним атомом газа, то фонарь погаснет. Если же выделить один атом свечения, связанный с двумя атомами газа, или, как я полагаю, связанный с флегмой, тогда, сударь, произойдет воспламенение.

Глаза Торси сощурились и превратились в узкие щелки.

– Вы хотите сказать, что фонарь подвергся каким-то изменениям с той целью, чтобы воздух превратился в огонь?

– Именно, – подтвердила Адриана.

Торси повернулся к ней спиной и медленно пошел к окну, заложив руки за спину.

– Поклянитесь, – произнес он, не оборачиваясь, – поклянитесь именем Бога и памятью отца, что вы ничего не знаете об этом убийстве, а только строите догадки.

– Клянусь Богом и памятью своего отца, что говорю правду.

Как змея бросается на своего противника, так же молниеносно обернулся к ней Торси. Не успела Адриана и глазом моргнуть, как он уже стоял рядом, сверлил ее горящими глазами и обжигал пламенным дыханием.

– Поклянитесь еще раз, – потребовал Торси.

– Зачем? – удивилась Адриана, стараясь говорить как можно спокойнее. – Вы мне не верите?

– Нет, не верю, но хочу поверить. И еще хочу убедиться, что если вы лжете, то наверняка будете гореть за эту ложь в аду, присовокупив к ней все ваши прочие грехи.

– Что ж, хорошо, – ответила Адриана. Она с трудом выдерживала пронзительный взгляд Торси, похожий на смертельный взгляд василиска. Пришлось напрячь все силы. – Я клянусь Богом и памятью своего отца, что не причастна к убийству дофина и ослеплению короля.

Пока она это говорила, Торси жег ее взглядом, казалось пытаясь проникнуть ей в мозг и там найти правду. Он замолчал, выждал мгновение, потом резко кивнул головой.

– Я верю вашей клятве. Я устрою так, что вы продолжите свою работу с господином де Дюйе. Но мне потребуется от вас ответная услуга. – Он замолчал и сделал шаг назад. – Я хочу, чтобы вы выяснили, кто организовал покушение. Выяснили и рассказали мне.

У Адрианы от его слов так пересохло во рту, что она не могла вымолвить и слова, а лишь кивнула в ответ.

– Мадемуазель, если вы мне все правильно объяснили и воздух сам воспламенился, то скажите мне, каким образом королю удалось избежать смерти?

Адриана облизнула губы и сделала судорожный глоток.

– Король не должен был спастись, – призналась Адриана, – и я не могу объяснить, как это ему удалось.

Саркастически скривив рот, Торси кивнул. Развернулся, не оглядываясь, широкими шагами направился к выходу и резко захлопнул за собой дверь.

Адриана посмотрела на плотно закрытую дверь и подумала о записке с нарисованной совой.

После нескольких лет молчания «Корай» вновь заговорил с ней. Герцогиня Орлеанская одна из «Корая», значит, она, Адриана, в каком-то смысле обманула Торси.

Будучи еще девочкой, она была уверена, что ее знания принесут плоды.

Адриана заскрежетала зубами, вспомнив слова Торси: «Нужно быть либо королевой, либо пешкой». Про себя решила: «Коль скоро я втянута в эту игру, то уж пешкой никогда не буду».

– Он что, так и будет за нами наблюдать? – возмутился Фацио, бросив взгляд в сторону двери, где стоял гвардеец, не спускавший глаз с Адрианы.

– Думаю, что да, – ответила Адриана. – Мне сказали, что он приставлен ко мне по приказу самого короля.

– Ну, если так… – пробормотал Фацио, очевидно не удовлетворенный таким положением дел.

– Ручаюсь, он ничего не понимает в том, чем мы занимаемся, и не сможет шпионить и доносить, – успокоил его Густав, Голос его как всегда звучал мелодично, но глаза обдавали ледяным холодом.

– Кому доносить? – удивился Фацио. – Он же на службе у короля…

– Мой гвардеец не глухой, – довольно резко вмешалась в разговор Адриана. Ей показалось оскорбительным, что молодого человека обсуждают, будто его здесь и нет. Фацио удивленно вытаращил глаза, кивнул и пожал плечами.

– Ну да, – сказал он, – в любом случае нам не до этого. У нас с Густавом сегодня так много работы, что боюсь не успеть к ночи закончить ее.

– Если вы будете думать о поражении, то поражение и притянете к себе, думайте лучше о победе.

Фацио ответил ей слабой улыбкой. Густав не скрывал раздражения. И оба отвернулись к рабочему столу. Адриана последовала за ними, впившись глазами в формулу, над которой те двое ломали голову. Если бы только она могла обнаружить свои познания в математике! Как жаль, что для этого не настало время! Ее и так облагодетельствовали вниманием, может быть даже слишком. Еще месяц назад она незаметной мышкой шуршала где-то в лабиринтах королевской библиотеки. А сейчас короли, министры, герцоги – кто только не борется за право разрушить ее жизнь. И все началось с того самого момента, когда она стала помощницей Фацио.

Адриана отошла назад, к эфирографам, вздохнула и начала разбирать бумаги, которые предстояло разослать. В этот момент один из самописцев звякнул, зажужжал и начал писать.

Ей непременно нужно выяснить, над чем работают Фацио и Густав. Король интересуется ею как женщиной, Торси – постольку, поскольку она представляет интерес для короля, по крайней мере так он ей это объяснил. Важно то, что вопросы Торси касаются в основном ее работы в Академии и отношений с герцогом и герцогиней Орлеанскими. Конечно, если герцогиня член «Корая», значит, именно «Корай» открыл ей дорогу в Академию. Но зачем «Кораю» это понадобилось?

Адриане казалось, что петля затягивается у нее на шее. Она, сама того не желая, оказалась в центре какой-то важной тайны. Она не знала какой, но предполагала, что тайна связана с работой Фацио. И работа эта важная – она интересует короля, Торси, герцогиню…

Адриана поменяла бумагу в самописце. «Должно быть, они разрабатывают новый вид оружия», – подумала она. По тем расчетам, которые она видела, оружие похоже на пушку. Но Адриана была уверена, что это не пушка. Что же на самом деле прячется за расчетами?