Исходя из этих соображений, вряд ли стоит идти напролом, пытаясь сразу же добиться полноценного пребывания в Зрящем. На мой взгляд, намного разумнее, а также намного понятнее и легче создать такую медитативную установку сознания, которая задаёт не самого Субъекта (Зрящего), а важнейшие его свойствам,[34] такие как спокойствие, отрешённость, невовлечённость и высокая беспристрастность. Такой подход к медитации приводит к постоянному увеличению удельного веса (представленности) Субъекта в общем поле взаимодействия между Субъектом и его объектами.

Далее, правильная медитативная установка также должна ослаблять отождествление с объектами («я наблюдаю, я отдельно»), постепенно снижать их значимость и, в конечном итоге, привести к их полному растворению в поле нашего сознания («всё это растворяется, все воспринимаемые мною дхармы — пустотны, все воспринимаемые мною объекты иллюзорны, всё это — не более как субстанция сна»). Когда, во время медитативной практики, мы себе напоминаем, что «всё это растворяется», то под «всем этим» имеется в виду всё, что находится в сфере актуального осознания в данный момент; всё, что попадает в поле нашего восприятия. Кроме того, существенно важно понимать, что это не мы что-либо делаем с содержимым своего сознания. Ничего подобного здесь нет. Оно растворяется само по себе, а мы лишь создаём для этого условия. Этими важнейшими условиями являются сохранение спокойствия, невовлечённости и осознанности по отношению как к неоднородности ощущений физического тела, так и к неоднородности восприятия внутреннего психического поля.

«Всё это растворяется» — это не формула самовнушения, а всего лишь напоминание самому себе, облегчающее разотождествление со «всем этим», помогающее воспринимать любые «читта вритти» как преходящие феномены.

Позволю себе ещё раз повторить слова великого чаньского наставника Хуэй-нэна, ранее приведённые в другом контексте:

«Все вещи не имеют реальности, поэтому нужно освободиться от представления о реальности вещей. Тот, кто верит в реальность вещей, — живёт в совершенно нереальном мире».

Такая медитативная установка ослабляет отождествление с объектами и приводит к снижению их значимости в общем поле субъектно-объектного взаимодействия. При этом происходит развитие Субъекта (индивидуального духовного начала) и расширение его главной функции — того, что мы называем способностью осознания.

Таким образом, развитие Субъекта осуществляется благодаря его разотождествлению с многочисленными объектами, как внешними, так и внутренними. При наличии правильной медитативной установки эти объекты становятся своеобразной пищей для взращивания нашего духа. Успешное их растворение посредством незримого огня нашего осознания приводит к развитию индивидуального духовного начала (Субъекта всех объектов), как в энергетическом, так и в информационном отношении. Этим двум аспектам развития, как нам уже известно, соответствуют две базовые формы медитативной практики — самонаблюдение и присутствие. Рассмотрим их по отдельности в двух последующих главах.

Для медитации-самосозерцания наилучшей, и это подтверждено многовековым опытом восточных мистиков, является поза сидя на полу скрестив ноги (Сиддхасана или половинная поза лотоса) и непременно при закрытых глазах. Последнее условие существенно важно, так как при открытых глазах наше осознающее внимание отвлекается. Оно уходит на окружающий мир, тогда как практика медитации-самонаблюдения требует направленности осознания на мир внутренний, на «созерцание внутренних ландшафтов».

Подробное изложение всех методических и технических моментов — описание медитативной позы, методики и режима занятий, необходимых для успешной практики объёмов времени и т. д. — всё это будет дано в последнем, практически-методическом разделе данной книги.

Здесь же я намерен изложить внутренние аспекты медитации-самонаблюдения (а в последующих главах — и других методов медитации), поскольку медитативные практики содержат множество тонкостей и подводных камней. Недостаточное, грубо-упрощённое представление о медитации-осознания является частой причиной неудачи, причиной её вырождения и превращения в нечто совершенно иное, например, в трансоподобное состояние с полной потерей осознанности или же в разновидность фантазийной медитации. С одной стороны, медитация-осознание — это весьма тонкое искусство, с другой стороны — это сама простота (конечно же, когда достигнуто правильное понимание). И то, и другое совершенно справедливо. Ну а теперь перейдём непосредственно к рассмотрению медитации-самонаблюдения.

Итак, ещё раз, что же такое самонаблюдение? Это, прежде всего, своеобразная установка, выражающаяся в прекращении любой внешней деятельности или, говоря в терминах Кастанеды, в «неделании» повседневной жизни. При этом мы прекращаем обычную свою вовлечённость в мирские дела, как на телесном уровне, так и на психическом. Изъятие себя из обычной повседневной активности осуществляется самым непосредственным, весьма простым, но, при этом, и весьма эффективным способом.

Прежде всего, мы принимаем неподвижную медитативную позу, которая должна быть удобной и устойчивой. Лучше всего использовать традиционную позицию, сидя на полу, скрестив ноги и удерживая прямое положение позвоночника. Кроме того, мы закрываем глаза и тем самым прекращаем зрительное восприятие окружающего мира, которое даёт нам львиную долю поступающей извне информации. Наконец, и это наиболее важно, мы прекращаем процесс думания, включающий в себя не только интеллектуальное осмысление и решение различных проблем, но и всевозможные формы планирования будущего, прокручивание воспоминаний о прошлом, всевозможные мечтания и т. д. и т. п.

Этим дело не ограничивается. В процессе медитации-самонаблюдения мы должны прекратить сотрудничество не только с мыслями, но и с эмоциями, образами восприятия и воображения, а также со всем спектром различных ощущений (прежде всего — телесных), короче говоря, со всем актуальным содержимым собственной психики. Это уже будет внутреннее «не-делание», в отличие от не-делания внешнего, которое тоже необходимо, поскольку создаёт благоприятные условия для не-делания внутреннего.

Итак, метод самонаблюдения заключается в том, что по отношению к любым воспринимаемым объектам, к любому содержимому нашей психики, к любой информации, идущей через наше сознание, — мы задаём позицию отрешённого, безразличного, невовлечённого наблюдателя. При этом происходит переход в качественно иной, по сравнению с обычной повседневной жизнью, режим функционирования нашей психики, нашего сознания. Наше осознающее внимание обращается на самих себя, на неоднородность ощущений собственного физического тела и на содержимое собственного душевного мира.

Резкое, качественное отличие от обычного режима функционирования нашей психики как раз и состоит в том, что наблюдение себя, самосозерцание становится, на весь период сидячей медитации, главным нашим делом, главным нашим занятием. Всё постороннее, всё, что может отвлекать нас от этого главного дела — безжалостно и бескомпромиссно отвергается. Практикующий всецело посвящает себя практике созерцания самого себя, исключая всё, что ей противоречит. Так, например, в свете этих требований к медитативной практике, во время медитации совершенно исключено прослушивание «медитативной» музыки, отвлечение на посторонние разговоры или какие-то действия.