Психологи скажут: «Всего лишь различные психологические пространства». Мы же пойдём дальше — да, это так, но внутреннее пространство — это и есть тот «шаблон», та «матрица», проходя сквозь которую энергия созидания выстраивает соответствующий ей Мир, нашу «личную Вселенную».

Все наши попытки найти общий язык в обсуждении важных, возможно даже глобальных, тем, касающихся, скажем, проблем экологии, разоружения, борьбы с бедностью, болезнями, наркоманией, очень часто, да что там — неизбежно натыкаются на барьер непонимания со стороны прочих участников обсуждения. И по-другому быть не может. Дело в том, что порою, говоря об одном и том же, мы называем это противоположными по смыслу словами, или напротив — очень часто, оперируя одинаковыми терминами, мы говорим о совершенно разных вещах. И это не случайности, не частности — это общий для всех, но неосознаваемый механизм, заставляющий нас постоянно взаимодействовать не с объективной реальностью, а с нашими представлениями о ней. С её описанием.

Эта же заданность видения мешает нам выстроить гармонично своё близко-личностное, интимное пространство, мешает рассмотреть тех, кто находится с нами рядом в этом мире.

Ведь мы, как правило, видим не самого человека, а лишь своё представление о нём, его же истинная суть остаётся за пределами нашего «зашоренного» ложным человеческим опытом знания.

«Ложный опыт» — это, прежде всего, не мой опыт. Это знание, приобретённое через «научение». Такие величайшие знатоки человеческих душ, как Бальзак, Диккенс, Достоевский, Толстой, надели на нас «эталон» знания о том, «каковы» мы, и теперь вокруг нас все именно таковы — «каковы». А ведь мы перечислили гениев, но кто их читал? Кто пользуется их критериями оценки Человека? Для большинства же из нас такие «критерии» формируются при просмотре боевиков и «мыльных» сериалов.

Мы омертвляем человека, находящегося рядом с нами, своим «знанием» о том, каким он должен быть, либо своей памятью о том, каким он был когда-то. И потом смертельно обижаемся на него, если замечаем, что он этому знанию соответствовать не хочет, не понимаем, что он живой и имеет право стать другим, развиваясь…

Это может стать трагедией… или анекдотом:

— Была бы ты чужая, — говорит муж, гладя на переодевающуюся жену, — цены бы тебе не было.

Мы смеёмся над собой: «Мечта идиота выглядит как жена соседа», — но преодолеть эти стереотипы не в силах и остаемся в рамках всё тех же кукольных игр.

Нас окружает живой Мир, но, навесив на него ярлыки меток, любых словесных определений, мы его тут же «обездвиживаем» и лишаем права на жизнь, на божественную непредсказуемость и Хозяйскую естественность. Стоит нам открыть что-либо новое, прекрасное своей непохожестью ни на что, как мы торопимся его классифицировать, объяснить и сделать неинтересным себе же.

Вместо того чтобы радоваться появлению в нашем пространстве чего-то неординарного: явления природы, непривычной способности, нетривиального поведения ребёнка, — мы страшно этого пугаемся и изо всех сил спешим нивелировать всё новое до общего уровня либо навесить любой ярлык, якобы поясняющий, дескать это — «торсионная сингулярность…» и всё, и мы спокойны — торсионная ведь, а вы что, что-то плохое успели подумать?..

Но есть всё же особенности восприятия, общие для всех. Именно они, присутствуя в каждом, и позволяют ощущать нашу глубинную общность, находить точки истинно творческого единства и сопричастности чему-то, лежащему уже за пределами нашей кукольной личности.

Вспомните себя в состоянии истинно творческого вдохновения — вы пишете стихи, музыку, картину, вы влюблены (это — творчество!) или, наоборот, вы уже воспринимаете, но столь же вдохновенно, музыку, красоты природы, замерли перед полотном художника, не можете оторвать взора от захлёбывающихся пеной волн… Что объединяет все эти моменты?

Особое состояние отрешённости, внутреннего безмолвия… Вы открыты на восприятие чего-то, лежащего вне ментальных механизмов, поддерживающих «Описание мира» и опирающихся на Хозяйские метки. Ментальная тишина и открытость чистому и цельному восприятию … До обидного редкие мгновения…

Окончательно убрав привязку к «Описанию мира» и включив интуитивные Хозяйские каналы восприятия, вы в каждом предмете, в каждом простейшем процессе — будь то звук капли или тиканье часов, можете увидеть, услышать и осознать Бога, Хозяина.

Есть такая притча. Некий просветлённый старец, этакого восточного толка, то есть достаточно невыразительно одетый, не творящий походя чудес и внешне ничем не отличающийся от прочих прохожих, зашёл как-то с группой своих учеников в чайхану.

Чайханщик, подававший всем чай, неожиданно пал перед ним на колени и, радостно смеясь и плача одновременно, целуя ему руки, попросил благословения.

Немногим позже ученики этого старца увлекли чайханщика в сторону и принялись допытываться у него.

— Мы, — говорили они, — ходим с этим человеком уже много лет. Он не творит чудес, он редко поучает, он делает иногда странные вещи — даже мы иногда сомневаемся, — а достигли он?

— Откуда ты, — вопрошали они, — видя его считанные минуты, распознал в нём просветлённого? Разъясни нам.

— Много десятков лет я работаю чайханщиком, — отвечал им чайханщик, — не счесть лиц, что видел я за эти годы. Но я — никогда!.. Никогда не видел, чтобы человек с такой невыразимой любовью смотрел на чашку! На обыкновенную щербатую глиняную чашку!..

Иногда достаточно убрать этикетку с таким знакомым словом «чашка», чтобы под ней увидеть её суть, её Божественную, Хозяйскую природу. На этом примере хорошо видно, как метки, слова, их обозначающие, понятия, ими фиксируемые, отделяют нас от той самой цельности, от единства с каждым элементом Мира, с нашим общим Хозяином.

Мы опутали Живой Мир паутиной слов-обозначений. Самое обидное, что даже эта паутина не наша — это всего лишь чужие, привитые нам понятия и представления. Вначале нас опутывали понятиями этих слов, а затем мы сами этими же словами омертвляли живой Мир.

У Карлоса Кастанеды по этому поводу сказано: «Тот мир, который я знаю как окружающий, был просто описанием мира, которым я был напичкан с того момента, как родился… Первое действие учителя — представить идею о том, что мир, который мы думаем, что видим, на самом деле только видимость, описание мира».

Джебран Халиль Джебран говорит о том же: «Все учения схожи с оконным стеклом. Мы видим истину сквозь него, но оно так же и отделяет нас от истины».

Множество расставленных меток в виде слов, понятий, определений и т. п. мешают «увидеть», ощутить цельность всей системы Мира. Это те самые пресловутые «деревья, за которыми мы не видим леса».

Мы научились видеть детали этого Мира, а сам Мир как целое ускользнул от нашего восприятия, рассыпался на мелочи и фрагменты. Наши излюбленные проблемы — это и есть те самые частности, в рамках которых мы, пытаемся исследовать Целое. Это и смешно, и невозможно. Необходимо выйти за пределы освоенного пространства и взглянуть на проблему со стороны или как бы «сверху», чтобы осознать её условность, а может, даже — смехотворность.

Попробуйте решить следующую задачу: К реке одновременно подошли два человека. Им надо переправиться на противоположный берег. Но есть одна лодка, которая может выдержать только одного человека. Как им быть? Задумались? Правильно, это очень сложная задача. Смехотворно сложная… Но похоже, что решение у вас пока не проклюнулось…

Что ж, попробуем ещё раз. Вы сейчас вновь внимательно прочитаете условие, но теперь постараетесь увидеть всё как бы с высоты птичьего полёта, вроде схемы…

…Ну как? Как правило, больше половины теперь дают правильный ответ: с разных сторон реки подошли люди — вот и всё решение… А ведь поначалу задача казалась неразрешимой…