— …келленгарм! — облегченно договорил Рихтер. — Все здесь?

— Все, все, — недовольно откликнулась я, глянув на волкодлака.

Вода казалась черной, но в ней отражался лунный свет. Она медленно струилась мимо меня — чуть дальше и чуть глубже течение наверняка усиливалось. Я вспомнила, как тонула в безымянном озере, из которого меня за косу вытащил Ривендейл, и решительно побрела к берегу. Тонула я тогда недолго, но впечатлений хватило аж до нынешней ночи.

Скоро мы все оказались на берегу. С одежды текло, в сапогах булькало, но к этому мне было не привыкать. Куда интереснее другой вопрос: зачем Рихтеру понадобилось телепортировать нас в реку, если можно было взять несколькими саженями левее?

— На том берегу начинается Слепой треугольник, — пояснил Эгмонт, хотя я не успела задать своего вопроса. Он махнул рукой вперед — не назад, на реку, как сообразила я минутой спустя. На том берегу… но там же суша?

— Это остров, что ли? — первым догадался Сигурд.

— Остров… Идите за мной, и, Яльга, еще раз — без колдовства!

— Да поняла уже… — тихонечко пробормотала я, следуя за Рихтером. Очень тихонечко, потому что магистр, пускай и в бегах, пускай и официально уже совсем не магистр, — все едино фигура серьезная, а нарываться мне не хотелось.

— Я вас слишком хорошо знаю, — спокойно парировал Эгмонт. Слух у него был отличный.

Луна стояла низко, она вот-вот должна была зайти, но если рядом Треугольник, о нормальном ходе времени можно забыть. Равно как и о нормальных телепортах. Мрыс дерр гаст… мозги у меня и верно работали сейчас со скрипом, потому что я не испугалась, даже поняв, что имел в виду Эгмонт. Почему он потребовал, чтобы я не лезла ему под руку, когда он строил телепорт у Круга. И почему нас выбросило из телепорта в воду… спасибо хоть не на глубину.

Могло и вообще не выбросить. Это Треугольник, а не задний двор резиденции Великого Магистра — здешние магические потоки запутаны так, как и не снилось легендарным лабиринтам южных островов. Круг Фэйри тоже искажает телепорт. Зато…

Зато ни один маг не сможет взять следа колдовства, которое было сотворено рядом с Кругом. И уже тем более ни одному магу не придет в голову искать беглецов по соседству со Слепым треугольником. Но надо было быть Рихтером, талантливым, опытным и невероятно, просто нечеловечески занудным, чтобы рискнуть и построить телепорт сюда от Межинграда. Потому что любая мелочь может стать губительной.

При таком раскладе промах на десяток саженей — вполне себе допустимая погрешность…

Мы шли совсем недолго, и я не поднимала взгляда от земли: здесь было темновато и мне совсем не хотелось пропахать местную травку носом. Но в какой-то момент перед нами легла огромная тень; я подняла глаза и увидела впереди небольшой дом. Рихтер уже стоял на крыльце. Я ждала, что он приложит к двери руку, вызовет элементаль или сделает что-нибудь в этом духе, но маг просто вытащил из кармана маленький ключ и вставил его в замок.

Петли скрипнули, но не очень громко. Дверь открывалась наружу.

— Заходите, — сказал маг, убирая ключ в карман.

Мы переглянулись с Сигурдом, и оборотень первым зашел в темный проем. Я шагнула за ним — и тут же отшатнулась, вскинув руки к вискам. Голову пронзило мгновенной болью, так, будто через нее прошла раскаленная игла.

— Яльга… а, мрыс эт веллер!.. — Рихтер, похоже, взялся выполнить за сегодня месячную норму ругательств. Он быстро шагнул внутрь, что-то зашелестело, а когда вышел наружу, в руке у него был засохший венок, сплетенный из каких-то веток и трав. По темным гроздьям я узнала рябину.

— Теперь можно? — спросила я чуть громче и выше, чем собиралась.

— Прошу прощения, — хмуро ответил он.

В голове все еще звенел отзвук исчезнувшей боли. Я вновь шагнула к порогу, и на этот раз меня ничто не остановило.

Эгмонт зашел последним и закрыл дверь. В коридоре, если это, конечно, был коридор, сразу стало очень темно. Я чувствовала, что и маг, и волкодлак находятся рядом, и слышала запах засохшей рябины, долетавший от клятого венка. Странно вообще-то. Раньше я не реагировала на такие штуки. Боги, да какой же торговец не повесит над входом в лавку парочки амулетов от фэйри? Так что одно из двух: либо эта клятва кое-что во мне изменила, либо — что более вероятно — Рихтер просто поработал над амулетом. Усовершенствовал, так сказать. Так его растак!

Эгмонт что-то произнес, и на потолке один за другим засветились маленькие огоньки. Стало светлее. Я огляделась: это и в самом деле был коридор, совсем короткий, и в каждой из его стен имелось по двери. Маг повесил венок на место — в косяке над входом для этого был вколочен специальный гвоздик.

— Это почти Треугольник, — пожал плечами Рихтер, перехватив мой взгляд. — Здесь нельзя пренебрегать защитой. Сигурд, в ту дверь.

Оборотень открыл «ту дверь», и мы вошли в комнату более пристойного размера — впрочем, просторной ее никто бы не назвал. У стены стоял небольшой квадратный стол, под ним обреталось несколько табуреток. Маг указал туда, мы с Сигурдом сели (лично я была только рада возможности куда-то приткнуться), а Рихтер вышел обратно в коридор. Я положила руки на столешницу, опустила на них голову и закрыла глаза.

День был слишком долгим. С чего же он начался?..

Я не заснула, но время как-то сжалось — когда Эгмонт опять зашел в комнату, мне показалось, что он отсутствовал всего лишь несколько секунд. Но на столе появились свечи, передо мной стояла кружка с какой-то темной жидкостью, а маг положил в центр стола небольшой кубик красно-синего цвета.

Сигурд молча посмотрел на кубик, потом перевел взгляд на Эгмонта.

— Это «свидетель», — объяснил Рихтер, доставая из-под стола табуретку. — Его применяют для того, чтобы узнать истину. А я полагаю, что нам всем хотелось бы знать друг о друге правду.

Оборотень чуть прищурился.

— Я понял, — после очень долгого молчания сказал он.

— Вряд ли, — возразил Рихтер. Я посмотрела на него; в его зрачках отражались огоньки свечей. — Я верю твоим словам, и дело не в этом. Ты невиновен, но КОВЕН просто так никого не сажает. Значит, была причина, не зависящая от твоей воли. И если мы не хотим, чтобы Конунгат вступил в войну с Эллендаром, мы должны выяснить, что это за причина. Понимаешь? Почти наверняка ты знаешь что-то, на что просто не обращаешь внимания.

— И эта штука способна такое уловить?

— Эта штука еще и не на то способна. Она настроена на полутона. Вот сейчас, кстати, и проверим… Яльга! Яльга, вы, надеюсь, еще не спите?

— Нет, — мрачно выговорила я. — Что проверять?

— Солгите что-нибудь — и увидим, какой получится эффект.

Спать мне и правда очень хотелось, мыслей в голове было не так чтобы много, и я не задумываясь ляпнула:

— Я хочу замуж за Генри Ривендейла.

Кубик возмущенно подпрыгнул, налился светом — и ЗАОРАЛ. Именно так, потому что с меня разом слетел весь сон. Я невольно отпрянула от стола и зажала уши. Кубик меж тем завывал, все наращивая громкость. Рихтер крикнул:

— Теперь правду, и быстрее!

Его голос был едва слышен за усиливающимся воем. Этак нас и в Межинграде услышат!

— Я совсем не хочу замуж за Генри Ривендейла! — поспешно заявила я. — Ну вот ни капельки!

Кубик чуть сбавил обороты, но не замолчал. По стенам метались сине-красные всполохи.

— Слушайте, студентка Ясица, — очень язвительно сказал Эгмонт, накрыв кубик ладонью, — мне совершенно все равно, каковы ваши матримониальные планы, но скажите же правду наконец! Иначе он не успокоится. Лучше бы я сам показал…

Я подумала. Вообще-то последнее утверждение я считала правдой, причем самой что ни на есть чистейшей, и пришлось поскрипеть мозгами, прежде чем я нашла более точную формулировку.

— Хм… Я вообще ни за кого замуж не хочу. Пока. А Генри очень люблю, но как… брата. Друга. Товарища, мрыс дерр гаст!

Оборотничьи ругательства весьма благотворно действуют на хрупкую магическую технику. Кубик заткнулся. Сигурд вдруг рассмеялся, и я, смутившись, опять положила голову на руки.