Задача группам — эшелоны с продовольствием. Как определить? Если на платформах не стоит техника — значит оно самое! Ну или что-нибудь похожее… Роты вышли в промежуточные точки встречи с отрядами НКВД — «партизанами»… Я, предварительно, договорившись о месте встречи, проконтролировал «сверху» и место встречи и тех, кто туда придёт. И связался с Рощиным — все в порядке: придут свои… Ко мне на встречу — вот так судьба, пришёл тот самый лейтенант, группу которого мы спасли от немцев… Обрадовался, конечно, увидев меня и ошалел от «подарка» — и оружие и продукты и боеприпасы (в том числе и взрывчатка) и 143 подготовленных бойца и командира! Правда переданные не лучились счастьем при этом, но служба есть служба и решение, а тем более мой приказ не обсуждается!

Молодцову на разъезде после Барановичей — очень «хлебное» место, повезло больше всех: почти весь состав — продовольствие и медикаменты… Бойцы загрузили десяток грузовиков и отправили их в лес, где их разгрузили бойцы. Новички, в это время, подхватили разгруженные коробки, мешки и понесли туда же — недалеко, 3 километра. Стажёры продолжали разгружать… Прибыли грузовики с воинами; стажёры загрузили их и ушли вслед за ними… Грузовики вернулись с новичками, а бойцы ушли вслед за грузовиками: двадцать вагонов, да по 16–20 тонн в каждом. Таскать — не перетаскать! Рощину «досталось» обмундирование, патроны и снаряды к мелким пушкам 20 и 37мм; немного местного продовольствия: картошка, пшеница, яблоки, копчёное сало, мясо…

Мне «повезло» меньше всех: палатки, тенты для грузовых машин; маскировочные сети и навесы; спальные мешки, рулоны брезента; сапоги советские — видно с какого то склада «скомуниздили» — барыги… И ещё — четыре вагона с пленными, отправленными, видимо, на работы в Слуцк: два с мужчинами и один с женщинами… Опять головная боль — женщины… Вернулись без потерь — даже раненых нет. Отработанная система не даёт сбоя: взрыв перед паровозом; тот тормозит, сбивая с ног охрану, а когда они приходят в себя — по ним ведётся огонь из всех стволов, совместно с 20мм пушками пары Бюссингов и пары Ганомагов СЗУ: зенитное прикрытие — на всякий случай… А пока — пусть постреляют по движущейся мишени — попрактикуются в реальной ситуации. Зенитки с платформ поснимали и закрепили сзади за грузовиками: на базе у мастеров на все руки уже затишье — не зениток для работы! Бойцов и командиров — на батальон наберётся, но сколько отсеется? На весь рейд ушло два дня. Вернувшись на базу, высылал к месту складирования продуктов и обмундирования Молодцова и Рощина грузовики с ротой «отбросов». И я с ними — на своём Бюссинге. После загрузки грузовиков рота «осталась пеплом» на этом месте. Это мой крест — мне его и нести…

Вы не ждали нас…

На одной из лесных глухих лесных дорог «отбросы» выгрузились; построились в колонну по 15 — для получения задания. Я встал перед ними; вытянул ладони… Фигуры стали оплывать; гимнастёрки и кителя опустилась на брюки и сапоги; застучали по земле автоматы, винтовки, пистолеты, ножи, гранаты… Упали часы, пилотки… И всё это в тишине — мёртвой тишине: птицы перестали чирикать и свистеть; лес, казалось замер и съёжился. Жуть! Махнул бойцам моей роты, ещё не видевших подобного… Медленно, словно зомби бойцы подошли, не отрывая взглядов от кучек одежды. Потом посмотрели на меня: со страхом, с ужасом и… восхищением! Читал в глазах — какой у нас командир…

— Вы знаете — какими они были… И что мне с ними делать? Отпустить на все четыре стороны — они примкнут к немцам и мало того, что начнут злобствовать, но и про нас расскажут… Расскажут ВСЁ! А этого я не могу допустить — никак не могу! И о том, что вы видели — молчок! Предупреждать не буду — вы у меня понятливые! Бойцы закивали головами — понятливые, конечно! Отдал приказ — собрать все, что с «этих» осталось и сам подал пример — стал собирать, тщательно вытряхивая их вещей и оружия серый пепел. Человека… Вернее того, что ещё несколько секунд назад было ЧЕЛОВЕКОМ…

Загрузили всё в грузовики; доехали до «временного» склада; загрузили оставленные продукты и домой. На всё ушло три дня. На следующие три дня — новый вывоз стажёров и новичков на такую же обкатку, но уже в другие места… Я постарался сделать так, чтобы немцам, ищущим наше месторасположение казалось: мы не ушли — мы затаились где то рядом с Барановичами — пусть ищут там… А на следующей неделе — навестим аэродром Барановичей: там мы всегда брали богатые трофеи! И летчиков — неумех, надо отправить за линию фронта с новыми подарками и сведениями для товарища Сталина, а то он наверное обиделся за отказ приехать в Москву… И хотя «приглашение» исходило от Берии, нетрудно было догадаться — кто заказчик… Вот и отправлю «подарочек» — а лётчики, прошедшие отбор мне понадобятся! Есть у меня для них предложение…

В «походе на эшелон» прикрепил к Рощину и Молодцову по капитану из пленных, а мне «достался» майор Мазуров — тот самый «старший» комбат из оставленных в Барановичах своими командирами на командование… Вместе сидели, разбирали проведение операции. Доверил новичкам командование — под контролем более опытных, конечно. Все трое получили под командование отделение и за неделю подняли его — грамотно подняли, на уровень взвода. Добавил им ещё по два отделения из тех, чьи командиры с подготовкой не справились… А тут — решил проверить на роте… Проверку прошли — замечаний не было, кроме, разве что — излишней нервозности… После успешно проведённой операции потрясённый майор не ходил — как на крыльях летал от переполнявших его чувств, но не приставал с расспросами, комментариями, вопросами, хотя видел по глазам — очень хотелось! Но — сдерживался — не лейтенант юный.

НО! — чувствую: мы ещё поговорим по душам! А что — я не против: у меня на него виды! Для начала — роту в самостоятельное командование на такой же эшелон, только уже сам. Всё сам — без контроля. Зримого… И капитану Старостину — его бывшему подчинённому тоже роту в подчинение. И тоже на эшелон. Самостоятельно. Но тоже — под незримым контролем: терять бойцов из-за растерянности командира в сложной ситуации — не дело… А я присмотрю, подскажу. По рации, разумеется…

Загостились мы тут: уже и в наших местах стали рыскать непонятно кто… Ну — для меня то понятно кто — нас ищут! Да к тому же нам уже пора: осень наступает; холода не за горами, а нам ещё идти и идти до наших — далеко они уже отступили, почти до самого Брянска, куда мне нужно. Очень нужно! Так что завтра — в воскресенье — заключительный аккорд на этой земле… Ну — или предпоследний: я пока ещё в раздумьях… Пока — хапнем по эшелону с техникой: нам ещё и танков и броневиков и грузовиков в хозяйстве не помешает… Хочу замахнуться на заманчивую цель, о которой говорил Судоплатову — на Минск! У меня уже бойцов вполне хватит, чтобы его захватить! А дальше? Прочитал у одного писателя про попаданца: напали на Минск; отвоевали; освободили пленных из лагерей, а их вокруг Минска целых девять с несколькими сотнями тысяч бойцов и командиров. А дальше — встали в оборону до полного уничтожения. Их уничтожения! Пленные — бледные тени, а их — в бой! Помощи от Красной Армии и Сталина — никакой: самим бы разрулить непростую ситуацию там — у себя! Понимал умом, что так надо, но вот чувства… Они кричали — ТАК НЕЛЬЗЯ! А умирать в лагерях просто так — можно?! так и у меня ведь будет такая же ситуация, только когда мне нужно будет их него уходить не потяну же я за собой такую толпу ослабленных мужчин?! И что мне в этом случае делать? Хотя: сначала надо освободить…

Из одиннадцати батальонов осталось… одиннадцать: один батальон ушёл в минуса: две роты «коллегам» из НКВД и одна в расход, но один батальон командиров, проявивших себя в учёбе разошёлся по доверенным им отделениям. Два пока совершенствуются — правда уже меньше двух: там тоже проходит естественный и «искусственный» отбор… Пленные с последнего захвата, численностью больше роты, как то незаметно рассосались по специальностям: танкисты, артиллеристы, снайпера, сапёры, пулемётчики, водители… Очень удачный вышел рейд! Чистых бойцов — рекрутов осталось чуть больше взвода… Пока они отъедались, а остальные специалисты — отъедаясь приступили к серьёзной подготовке по специализации… А все бойцы — рвались в бой с фашистами!