Две тысячи освобождённых пленных прибыло в Минск: полторы тысячи уйдёт в рекруты, восполнив непредвиденную потерю, а пятьсот пойдет в специалисты; трофеи добавились: танки, пушки, броневики, грузовики… К ним нужны спецы… За оставшиеся четыре — семь дней нужно успеть слепить» из них специалистов. Не супер-пупер, но хотя бы что то приемлемое для начала, а дальше — война научит. И Я тоже. По приезду доложили: приходили, спрашивали; просили уведомить когда появлюсь. Уведомлю — мне это ничего не стоит… Уведомил… Первым меня навестил Судоплатов…

— Скажи майор… — начал он фамильярно, после рукопожатия: всё же он работник Главного Управления, а я — незнамо кто — что у вас тут произошло вчера? Какой любопытный — прямо как в передаче «Хочу всё знать»! Узнаешь — то, что тебе положено…

— Ты о чём Паша? — ответил ему на его фамильярность. Майор поморщился, но улыбнулся дружелюбно, примирительно:

— Понял, осознал… А вопрос простой: в городе как вымерло… Бойцы и командиры РККА стороной стали обходить расположение твоих батальонов… Вот мне и стало интересно — что же у вас с ними произошло, а? Добродушно ухмыльнулся в ответ:

— Есть мудрое пожелание товарищ майор: Не суй свой нос в чужой понос! Без носа можешь остаться. А то и без головы! Глаза мои отстранённо-холодно-равнодушно заглянули Судоплатову прямо в душу — он непроизвольно передёрнул плечами…

— Да мне это по положению знать положено… — примирительно произнёс он. Давай — чеши мне по ушам про то, что тебе положено: а то я не знаю за чем ты сюда отправлен!

— Ты мне вот что скажи Судоплатов — когда самолёт полетит обратно: мне надо кое какие материалы передать туда — товарищу Сталину?

— Когда надо, тогда и отправим! Только не потерять бы его в пути…

— Ну ты, товарищ майор, когда надумаешь — сообщи заранее, а то я могу быть в отъезде в не Минска — как вчера… Операцию провел Спецназ — захватили узловую станцию Молодечно… Глаза у майора на несколько секунд застыли: представлял себе карту Белоруссии. Затем челюсть медленно поползла вниз:

— Так это же вторая ветка снабжения немецких войск! — выдохнул он. Я кивнул, подтверждая и добавил весомо:

— Товарищу Сталину я уже отчёт о захвате станции послал, а то ведь знаешь как у нас: кто первым сообщил, тот и герой! А мне моего Героя надо отрабатывать! Судоплатов закивал, соглашаясь…

Мелочи жизни, казённые хлопоты…

Вторым, за сегодняшний день, меня «осчастливил» своим визитом начальник совета Обороны города. Целый генерал-лейтенант РККА пожаловал к майору, хоть и НКВД… Сначала было как то неловко, но потом понял: я создал спецподразделение; я громлю немцев; захватываю трофеи и освобождаю города а он… — всего лишь откомандированный сюда для руководства и пока особых результатов этого руководства я не вижу, или не замечаю… Генерал тоже был потрясён: вчера мы ещё были в городе, а сегодня уже заняли узловую станцию! Как вам такое удаётся? — допытывался большой начальник.

— Главное в нашем деле разведка товарищ генерал… — вещал я тоном умудрённого опытом полководца — точные сведения о враге — это всё! Вы думаете я вчера решил и сразу в бой? У меня, как только мои бойцы освободили Минск, разведывательные группы ушли для добычи точных сведений о местах будущих атак. Ну и подготовка бойцов и командиров соответствующая! Сказал, ведь правду, но дальше продолжать не стал: бесполезно это — генерал руководитель, а не полководец… Пока генерал пил приготовленное мною кофе, я узнал причину его прихода: советом Обороны началось активное формирование подразделений — уже сформирован полк и совет надеется на мою помощь в экипировке и вооружении. Я уведомил его, что через два дня Спецназ уйдет из Молодечно, но оставит там полк из бойцов Спецназа. Не самых лучших, но всё же… И совету необходимо перебросить туда как можно скорее ещё один полк: двум полкам будет легче держать оборону станции. А я помогу и с вооружением и с обмундированием и с продовольствием. Вот прямо сегодня и помогу, а завтра, после обеда — нужно будет отправить полк в Молодечно. А на месте, после разгрузки и расположения на позициях полк получат и артиллерию и танки… Мне для дела не жалко… Разошлись довольные друг другом. Пока провожал начальство до ворот, посоветовал: в вагоно-ремонтном депо нужно сделать несколько бронепоездов, тем более для этого там всё есть.

А чего нет — я дам: мы же одно дело делаем! Это для бездельников и дармоедов я злой и жадный, а для дела мне не жалко! Но если меня вдруг обманут! Тут я замолчал, идя рядом с генералом, представляя ему самому домыслить что будет с тем, кто меня обманет. Генерал даже поёжился… На том и расстались довольные друг другом. Я прямо сейчас отдам приказ интендантам: пусть выдадут то, что укажу — без излишеств, конечно. До самого вечера на станцию приходили эшелоны с трофеями. И шла интенсивная разгрузка захваченного добра.

Разгружались бойцами — рекруты из ранних и вновь привезённые, грызли гранит науки побеждать… Для бойцов это смена деятельности вроде отдыха от войны: кидай себе мешки; перетаскивай коробки и не думай о том, что в любую минуту может возникнуть, словно из ниоткуда враг и полоснуть по тебе очередью из пулемёта или автомата, а то ещё хуже — настигнет винтовочная пуля… Так что бойцы трудились «с огоньком»… Они, ещё не знали, что через два дня уйдут в новую операцию: болтун, даже невольный — источник информации для врага. Поэтому: меньше знаешь — крепче спишь! К вечеру разгрузка трофеев закончилась, а ещё до ужина ко мне прибыли командир вновь сформированного полка с представителями Совета Обороны. Представителей я на станцию не пустил, а командиру, получив от него список личного состава, интенданты выдали, после моего разрешения, всё, что я подчеркнул в списке. Бойцы, прибывшие с командиром, загрузили добро на грузовики и машины вывезли «гуманитарную помощь Спецназа» со станции в место расположения полка. Там всё добро сгрузили и грузовики вернулись обратно на базу. Я своё обещание выполнил — дело теперь за ком. полка… Если обманет — ботинки врозь и нам не по пути… Рано утром, ещё затемно, эшелон с продовольствием, оставленным штрафникам для обороны станции и моей ротой вместе со мной, выехал на север — в Молодечно…

По утру — ехать то всего 80 километров, прибыли на узловую станцию. Бойцы охраны станции разгрузили продовольствие а я попал в «цепкие руки» командира подразделения охраны станции. Командир — капитан РККА в прошлом, а у меня — командир первой роты бойцов батальона Мазурова, неглупый мужчина: дурак бы такую должность у меня не получил — вцепился в меня словно клещ! Оно понятно: подразделение «отцеплено» от Спецназа; начальство у него теперь будет — Совет Обороны, а это конкретная жопа…

— Товарищ командир! Ну за что вы нас сюда?! Я понимаю: приказы в армии, а тем более у вас не обсуждают, но за что вы так с нами?! Ведь мы же… хотя скажу за себя — и душой и телом предан Спецназу! И вам, конечно! Капитан выдал на лицо негодующе-обиженную мину…

— Насчёт Спецназа не скажу: в жёсткой схватке с немцами ты не был, но вот насчёт меня… Ведь признайся честно — ты был не согласен с моим решением. Давай начистоту! Капитан на миг смутился: всего лишь на миг — другой бы этого и не заметил, но сверкающая аура над головой сказала лучше всяких слов. А я умею читать ауру любого и любых оттенков, так что обманывать меня — бессмысленно…

— Да я не был против вашего решения товарищ командир! — горячо начал убеждать меня капитан — поймите — не недовольство было у меня в душе: я просто не понял всех причин вашего решения — очень уж коротко вы всё объяснили! И всё решили очень быстро. Если бы у меня было немного времени — я бы думал совсем по другому!

— В том то и дело капитан: либо ты веришь своему командиру безоговорочно — а у меня в Спецназе только так, либо служишь в другом месте… И тебе грех жалиться: командир, считай полка в капитанском звании, а ещё тебе сегодня придёт пополнение — целый полк! Правда у него есть командир, но командующим группы будешь ты! Так что я не вижу поводов для расстройства. Какая карьера!